Сергей Зверев - Крестный. Огонь по отморозкам

– Я еще раз вам заявляю, – с раздражением в голосе произнес Потапов, – я не собираюсь поддерживать на выборах ни вас, ни Дадамяна, ни ваш совместный блок. О чем, как я догадываюсь, вы ведете сегодня переговоры.

Потапов повернулся, произнеся напоследок:

– Извините, я очень спешу, – и продолжил свой путь.

Телефон опять зазвонил, на сей раз в его руке. Потапов с неохотой нажал на кнопку связи и поднес трубку к уху.

– Слушаю вас, – произнес он.

– Сергей, это я, Глеб, – послышался в трубке голос Панкратова.

– Что-нибудь случилось? – спросил Потапов.

– Может случиться, – ответил Глеб, – не выходи из бани.

– Почему? – удивился Потапов. – И откуда ты знаешь, что я здесь?

– Обе твои машины стоят перед входом, кроме того, перед входом в машине засел мой подопечный, знаешь, о ком я говорю.

Потапов остановился в тот момент, когда уже вышел в вестибюль.

– Так, – задумчиво произнес он, – ты думаешь, это по мою душу?

– Не знаю, – ответил Глеб, – даже думать не хочу. В любом случае надо выйти не через эту дверь. Дай команду своему шоферу, чтобы он подогнал машину к черному ходу.

– Понял тебя, Глеб, – ответил Потапов и жестом подозвал к себе своего телохранителя.

– Разузнай, есть ли здесь черный ход, – приказал Сергей, – и скажи, чтобы джип подогнали к нему. Есть информация, что на центральном выходе нас уже поджидают.

Телохранитель все понял и без вопросов отправился выполнять приказание.

Глеб, следивший за входом в баню, увидел, как один из потаповских джипов, припаркованный у лестницы, вдруг тронулся, совершив небольшой маневр на площадке, задним ходом въехал в проулок между баней и двухэтажным жилым домом, скрывшись при этом из виду.

Джип появился через несколько минут и на большой скорости, вписавшись в поворот, помчался по улице Лепестковой, следом за ним устремился другой джип, в котором сидела охрана.

Когда Глеб понял, что Сергей без проблем покинул баню, у него отлегло от сердца. Он спокойно распаковал чемоданчик с аппаратурой и, приладив к спинке соседнего кресла антенну, направил ее на старенький «БМВ», после чего надел наушники. Через несколько секунд ему удалось услышать разговор сидящих в нем людей, узнав уже знакомый ему голос Монина.

– Вас не так давно менты отпустили? – спросил Монин у своих собеседников.

– Нас-то отпустили, – ответил один из них, – а вот потаповских людей до сих пор там держат и, думаю, что не скоро выпустят, Левченко нам это обещал.

– А странно, – произнес Монин, – почему это Крестный вышел не через центральный вход, а покинул здание через запасной.

– По всей вероятности, в связи с недавними событиями он боится даже своей тени, поэтому и перестраховался, сука, – произнес второй голос.

– А когда выйдет «папа»? – снова спросил Монин.

– Кто его знает. Когда этому жирному борову надоест свою толстую жопу в парной греть.

Далее последовала пауза, и Монин произнес:

– А вот, кажись, и гости разъезжаются.

Глеб со своей позиции наблюдал, как из бани один за другим в сопровождении охраны выходили гости Дадамяна. Наконец площадка почти опустела, за исключением двух «Мерседесов», стоявших недалеко друг от друга.

К этому времени, кроме двух «Мерседесов», там находился еще «Москвич» Глеба, «БМВ», в котором сидели киллеры, и еще несколько машин, припаркованных хозяевами, видимо, на ночь.

Неожиданно двери бани распахнулись, и на улицу вышли Дадамян и Горский. Оба не спеша стали спускаться по лестнице.

– Ну вот и «папа» пожаловал, – задумчиво произнес незнакомый Глебу голос, – ну что ж, Никита, пойдем с ним поговорим.

– А мне, Антон, что делать? – спросил Монин.

– Как всегда, бди за клиентом, раньше нашей команды ничего не предпринимай.

Дадамян и Горский попрощались и разошлись каждый к своей машине. В тот момент, когда Дадамян усаживался на заднее сиденье «Мерседеса», из «БМВ» вылезли двое парней. Едва услышав их имена, Глеб понял, что это и есть братья Грибановы.

Они подошли к «Мерседесу» Дадамяна. Антон постучал в окошко, дверь машины открылась, и он уселся на сиденье, где уже сидели Дадамян и его помощник Гарик. Никита сел на переднее сиденье рядом с шофером.

– Здравствуй, «папа», – радостно улыбнувшись, поприветствовал Дадамяна Антон Грибанов.

Альберт скосил взгляд на сидящего рядом с ним Грибанова, его тонкий нос и губы дернулись в презрительной усмешке.

– Если бы я был твоим папой, давно уже повесился бы со стыда, – произнес он.

– Извини, Альберт Григорьевич, – тут же поправился Антон, чуть-чуть испугавшись резкой реакции Дадамяна, – я это так сказал, в шутку, из уважения.

– Шутники, – зло усмехнулся Дадамян и, посмотрев на Антона, сказал: – Слишком много вы стали себе позволять в последнее время.

– Вы о чем это? – настороженно спросил Антон, он сразу понял, что Дадамян находится далеко не в благодушном настроении.

– Вы, похоже, забыли, кто вы такие и зачем я взял вас под свое крыло, – тихим, почти зловещим тоном произнес Альберт.

В салоне автомобиля воцарилась тишина. Послышался шум мотора отъезжающей машины Горского.

Братья Грибановы не без страха смотрели на Альберта, таким раздраженным они его не видели никогда. Обычно веселый и слегка надменный, Альберт Дадамян сейчас был просто переполнен негодованием.

– Ваше дело – зачистка, – произнес Альберт, – и ничего больше, вы должны зачищать все говно вокруг меня, чтобы я не пачкал свои руки. Вы бригада ассенизаторов, в лучшем случае мясников, а вы себя возомнили крутыми, развернули за моей спиной деятельность, которую я вам не разрешал, – с барыг деньги трясете, под крышу их к себе загоняете, на костре поджаривая.

– Ты же сам говорил, Альберт Григорьевич, что дашь нам возможность раскрутиться, – вставил Грибанов-старший.

– Я вам ее дал, но вам этого мало, вы хотите гораздо большего. А кто вы такие? – Дадамян бросил взгляд сначала на Антона, потом на Никиту. – Отморозки деревенские! Что вы собой представляете, чтобы хотеть большего? Учинили в городе беспредел, от которого все скоро на уши встанут. Поссорили меня с Крестным, одним из моих друзей и партнеров. Какой мудак дал команду валить Губина в тот момент, когда рядом был Потапов?

– Это была случайность, – начал оправдываться Никита. – Ты же сам говорил, что нужно срочно исполнить этот заказ.

– Да, срочно, – вскричал Дадамян, – но все надо с умом делать! Вы же, отморозки безмозговые, работаете хоть и надежно, но топорно.

Дадамян замолчал и, немного успокоившись, добавил:

– Словом, Крестный узнал о вас. Не знаю уж как, но он знает, что это вы завалили Губина. Поэтому с сегодняшнего дня вы залезете в нору и будете сидеть там тихо, пока я не скажу. Если вы хоть пикнете без моего ведома, я сам привезу Крестному ваши головы в мешке.

Братья Грибановы слушали Дадамяна, не отрывая от него взгляда. Оба были напуганы, Дадамян не бросал слов на ветер, и подобный разнос обычно заканчивался плачевно для проштрафившихся.

Первым пришел в себя Антон, он вымученно улыбнулся и произнес:

– Извини, Альберт Григорьевич, если что не так. Мы на тебя честно работали, уверяю тебя, что больше такого не повторится.

– Я надеюсь, вы меня хорошо поняли, – оборвал его Дадамян, – а теперь пошли отсюда оба, видеть вас больше не хочу.

– Извини, – снова повторил Антон и добавил: – Ты просил с одного барыги деньги скачать, мы съездили, забрали, отдал все как миленький.

Антон вытащил из пластикового пакета пачку размером с половину кирпича, закатанную в полиэтилен и туго перетянутую скотчем.

Дадамян даже не взглянул на пачку денег, Антон положил ее обратно в пакет и протянул его Гарику – помощнику Дадамяна, после чего Грибановы, попрощавшись, вылезли из машины.

Когда Грибановы уселись в свой «БМВ», «Мерседес» Дадамяна резко взял старт и быстро помчался к перекрестку улиц Лепестковой и Кирпичной.

– Ты готов? – спросил Антон у Мони.

– Да, – ответил тот, держа в руке телефонную трубку с надписью «Панасоник».

– Давай, действуй, – скомандовал Антон.

Моня нажал на одну из кнопок на телефонной трубке. В следующую секунду, раздирая вечернюю тишину страшным грохотом, из дадамяновского «Мерседеса», притормозившего на перекрестке, вырвался огромный столб пламени, ярко осветивший улицу.

Машину на ходу слегка подбросило, но некоторое время она продолжала ехать по инерции, представляя собой большой движущийся факел. Окончательно «Мерседес» остановился, когда выехал на перекресток улиц Кирпичной и Лепестковой.

Несколько машин резко затормозили на перекрестке, шоферы с удивлением глядели на это жуткое и неожиданное зрелище. Все пассажиры «БМВ» также наблюдали за горящим «Мерседесом».

На лице Антона отразилась презрительная улыбка. Он завел машину и поехал в направлении перекрестка. Проезжая мимо «Мерседеса», он бросил взгляд на видневшиеся в пламени пожара обгоревшие трупы пассажиров машины.