Михаил Самарский - Фукусима, или История собачьей дружбы

В нашей стране о собаках-спасателях серьезно заговорили только в середине семидесятых годов прошлого века, когда была разработана первая Программа подготовки собак ПСС. Современные российские собаки-спасатели имеют ряд преимуществ перед своими зарубежными коллегами. Наши собаки находят человека не только под снегом, но и под грунтом, в руинах и завалах. Что очень важно, наших собак обучают не просто находить пострадавшего, но и оповещать людей лаем. При плохой видимости и ночью это качество помогает спасать многих пострадавших.

Вернемся к нашим героям. Владимир Петрович, как он сам признавался, поначалу и думать не думал воспитывать из отцовской Фукусимы спасателя. Но однажды к нему в гости приехал сослуживец. Опытный кинолог, пообщавшись со щенком, вдруг заявил:

– Володька, ты знаешь, а твоя Фуку прирожденная собака-спасатель.

– С чего это ты взял? – рассмеялся Владимир Петрович.

– Работа у меня такая, – уверенно отвечает приятель. – Я настоящего спасателя нюхом чую.

– Ты это серьезно? – не веря своим ушам, спросил Владимир Петрович.

– Владимир, ты же знаешь, я в этих вопросах не шучу. Все данные налицо. Точно говорю. Так что, – собеседник подмигнул, – займемся?

– Ну, раз так, – развел руками Владимир Петрович, – сам бог велел. Приступай…

Коллега Владимира Петровича не ошибся. Фукусима со временем стала одним из самых надежных, работоспособных и смелых спасателей. Впрочем, благодаря всем этим качествам Владимир Петрович и остался жив.

Ну вот, о Фукусиме я немного рассказал, теперь познакомлю поближе с Владимиром Петровичем и нашей заботливой помощницей Любой. Заодно расскажу, как мы живем, о чем думаем-мечтаем. После смерти отца Владимир Петрович не захотел жить в загородном доме, говорит, привык я к квартире. Домом занимается его дочь. Я несколько раз слышал, что там оформляется какое-то наследство, потом этот дом выставят на продажу, в общем, всякие человеческие заботы. Иными словами, Фуку, а позже и я так и остались городскими жителями. Если говорить откровенно, то нам за городом было бы на порядок лучше. Раздолье, свежий воздух, гуляй не хочу. Рядом лес, а там ямки можно порыть – лапы так и чешутся.

Хотя какое-то время нам с Фуку все-таки пришлось пожить за городом. Только не дай бог никому такой жизни – дом тот был чужой и мрачный. Об этом я, как и обещал, расскажу позже. А пока продолжу рассказ о подопечном и его (вернее, нашей) помощнице.

Девушка Люба сначала приходила к нам по вечерам. Петрович называет ее Любашей. В ту пору ей было двадцать шесть лет, раньше она работала то ли медсестрой, то ли аптекаршей, точно не знаю, но я несколько раз видел ее в белом халате под пальто. Люба объясняла Петровичу, мол, торопилась и забыла снять. Но халат – это полдела (может, она в кондитерской какой работала), а вот запах лекарств выдавал ее с головой. Тут все-таки больше подходили или больница, или аптека.

Первое время Любаша была у нас как бы на подработке. После того как Владимира Петровича выписали из больницы, его дочь Татьяна дала объявление в газете и наняла так называемую временную сиделку – на месяц или два. Ну, это так говорят, а на самом деле какая из Любы сиделка? Сиделки бывают у неходячих больных, лежачих, совсем немощных. Правильно? А тут скорее «гляделка». Глядела девушка очень хорошо. Петрович нарадоваться не мог на свою помощницу. Так что, когда испытательный срок закончился, дочь, посоветовавшись с отцом, предложила Любе постоянную работу. Зарплату Татьяна назначила неплохую, во всяком случае, как я понял, гораздо лучшую, чем в ее аптеке-больнице, и к тому же два выходных в неделю, правда, дни по договоренности с Владимиром Петровичем. Девушка согласилась – так что теперь она приходит к нам каждое утро, а уходит вечером.

Вопреки скептическим прогнозам, Владимир Петрович очень быстро освоил шрифт Брайля. С современными книгами, напечатанными шрифтами Брайля, в нашей стране туговато. Но зато есть специальное оборудование для работы в Интернете. Правда, дороговато оно, но коллеги Владимира Петровича нашли возможность обеспечить своего товарища необходимыми приборами. Самое главное в этом деле – брайлевский дисплей. Он подключается к компьютеру, и через специальную программу экранного доступа незрячий человек может преспокойно пользоваться Интернетом без посторонней помощи. Согласитесь, это великое дело. Владимир Петрович, освоив эту технику, однажды сказал своей помощнице:

– Ты знаешь, Любаша, сидя за компьютером, я иногда забываю о своем недуге.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Люба, – будем теперь друг другу письма электронные писать.

Не знаю, как там насчет писем, а читал Владимир Петрович, что говорится, запоем. И самое главное, о нас с Фуку не забывал. Позовет нас к себе и читает нам вслух. Столько интересного узнаем. Какая полезная штука. Даже для тебя, читатель! Благодаря Владимиру Петровичу и у меня есть возможность снабдить свой рассказ разными интересными историями – сам-то я не могу водить лапами по брайлевским ячейкам, да и к чему они мне, если у нас есть такой замечательный чтец и рассказчик.

Владимир Петрович и впрямь стал переписываться со всеми. Тут у него и «Одноклассники», и «ВКонтакте», и «Твиттер» – чего только нет. И самое главное – он никому не говорит, что слепой. Общается на равных и не ждет ни от кого никакого снисхождения.

Однажды он нас с Фуку напугал до смерти. Лежим мы с ней, дремлем, Петрович щелкает клавишами, кряхтит, покашливает, зубами иногда скрипит, и вдруг слышим, кому-то говорит:

– Сгинь, тролль проклятый!

Я от неожиданности даже подскочил, глаза открываю, смотрю по сторонам. Никого нет. Думаю, кому это он? Кто такой тролль? Что он тут делает? Присмотрелся, никого нет. Да и откуда бы он тут взялся – две собаки в доме. Неужто мы могли кого-то проморгать? У Фукусимы слух такой, что заменит любой радиолокатор. А Петрович продолжает:

– Юноша, ты сначала школу окончи, ума наберись, а потом поучай взрослых…

Да что же это такое? Я тихонько подошел к двери спальни и выглянул в прихожку – сомнения поселились в моей собачьей голове, может, мы все-таки кого-то проморгали. Никого нет. И смех и грех. Как оказалось потом, Владимир Петрович просто озвучивал свои сообщения в «Твиттере». Пишет и читает вслух. Вернее, сначала произносит, а потом пишет. Вот себе игрушку завел, до собачьего инфаркта нас с Фуку чуть не довел.

Позже из его разговоров с Любой и своими друзьями я понял, кто такие тролли и почему Владимир Петрович иногда прямо-таки злился на них. Есть такие жирные тролли, кого угодно до белого каления доведут. Но Владимир Петрович научился как-то от них избавляться. Но бог с ними, с этими троллями. Давайте о хорошем.

У Петровича есть внук Валерка – Татьянин сын. Такой потешный мальчик лет четырех. Любопытный и любознательный. Однажды сидит, наблюдает за дедом, потом подходит к нему и спрашивает:

– Деда, а тебя не ругают за то, что ты долго за компьютером сидишь?

Дед рассмеялся и спрашивает в ответ:

– А кто меня, Лерик, ругать-то будет?

– Мама, – Валерка кивнул в сторону Татьяны.

– Не, внучек, не ругает…

– Но почему? – удивился мальчик. – Если долго сидеть за компом, глаза ведь будут болеть.

– У меня нечему болеть, – говорит Владимир Петрович.

– Как это? – Пацан раскрыл рот от удивления.

– Слепой я совсем, нет у меня глаз.

Валерка постоял, подумал и, тяжело вздохнув, вдруг выдал:

– Везет тебе, деда! Я тоже, когда вырасту, слепым стану, чтобы за компьютером сидеть столько, сколько захочу.

Все и обомлели. Первым всполошилась мать:

– Ты что болтаешь всякую ерунду? – Она даже привстала с дивана. – Как тебе не стыдно…

– Тихо-тихо, Таня, – перебил Владимир Петрович, – погоди, не ругай ты его. Ну, парень просто еще не понимает, что это такое. Ему нужно доходчиво объяснить.

Валерка насупился, забрался на диван и не захотел ни с кем общаться. Лишь только Люба каким-то образом уговорила его пойти с ней на улицу погулять.

Конечно, без Любы нам было бы очень сложно. Со мной одним столько возни – вычеши, выкупай, сними-надень амуницию и так далее, а тут еще вторая собака. Думаю, Владимир Петрович зашился бы с нами совсем. Вы, наверное, помните моего Ивана Савельевича? К нам ведь тоже старушка тогда приходила. Но что удивительно, та помощница денег с подопечного не брала. Только вы не подумайте, что я осуждаю Любу. Нет-нет, что вы. Это ее работа. И делает она ее очень хорошо. Наша помощница такая юркая, быстрая и очень-очень чистоплотная. Я иногда даже удивляюсь, как она за день все успевает – и гладит, и стирает, и пылесосит, и есть готовит. Еще и с нами успевает погулять. Любаша частенько и выходные проводит вместе с нами.

Владимир Петрович говорит ей:

– Любаша, ты хоть выходные на нас не убивай. Не переживай, мы тут справимся. Будем сидеть тише воды ниже травы.

– Знаю-знаю я вас, хулиганы, – смеется Люба. – Нельзя вас надолго оставлять. А если серьезно, Владимир Петрович, мне с вами даже веселее. Дома от скуки помрешь.