Владимир Гриньков - Санитар

– У меня нюх на таких, как ты.

– И вы уверены, что не ошибаетесь?

– Конечно, – ответил Подбельский и спокойно на Пашу взглянул. – Ты на убийство способен. Уже переступил однажды через кровь – и это тебя не страшит нисколько.

– И давно?

– Что? – не понял Подбельский.

– Давно вы обо мне это знаете?

– С самого начала твоей работы у меня.

Что-то не стыковалось теперь. Будто трещина появилась в прежде гладких соображениях Подбельского. Паша еще не понимал подоплеки происходящего, но обострившееся вмиг чутье подсказало ему – Подбельский не все сказал. И вряд ли этот разговор для того завел, чтобы Пашу на чистую воду вывести.

– Так сдайте меня в милицию, – предложил Паша.

Он чувствовал сейчас, что произносимое им абсолютно для него безопасно.

– Сдам, – кивнул Подбельский, но без энтузиазма особого.

– А я вам скажу, почему вы меня не сдадите.

– Почему? – оживился Подбельский.

Он и сам чувствовал, наверное, что Пашу в руки правосудия не передаст ни за что, и не мог понять, почему это делает. И вдруг объявился человек, который ему, Подбельскому, может объяснить подоплеку его собственных поступков.

– Потому что все это – блеф.

– Ты о чем?

– О ваших словах, Дмитрий Николаевич. Вы блефуете, когда говорите о том, что знаете своего будущего убийцу. Выбрали почему-то меня на эту роль, но и сами понимаете, что я на нее никак не подхожу.

Паша сейчас говорил с необыкновенным спокойствием в голосе. Все больше укреплялся в мысли, что на верную дорожку выруливает. Не было в поведении Подбельского напора. И это лучше всего Паше объясняло, что надо инициативу в свои руки брать.

– Ну почему же! – возразил Подбельский.

В его голосе слышалась вялость какая-то.

– Ты-то как раз на эту роль идеально подходишь. Кровь на тебе, Паша. Я ведь проверял. Не соврал ты в прошлый раз, когда рассказывал мне о жене, тобой убиенной.

Вот это окончание фразы – "тобой убиенной" – Паше о многом очень сказало. Не всерьез здесь было все. Совсем иначе разговор шел бы, будь Подбельский уверен в своих подозрениях.

– Там мотив был, – сказал Паша. – Эта потаскуха получила то, что заслужила.

– А я?

– А что – вы?

– А я за что получить должен?

– Вы? – кивнул Паша и в глаза Подбельскому посмотрел почти с насмешкой. – Вы-то чем предо мной провинились?

– Я – ничем. Ты не по собственной инициативе на меня вышел. Тебя подослали.

– Кто? – изумился неподдельно Паша.

– Ачоев! – быстро ответил Подбельский, глядя собеседнику в глаза испытующе.

Паша засмеялся, но глаз не отвел, нельзя этого было делать, он чувствовал.

– Значит, подослали меня? – переспросил. – Я только напомнить хочу, что на работу к вам не напрашивался. Вы мне предложили ее сами. А?

И голову набок склонил, Подбельского разглядывая.

– Пригласил, – согласился Подбельский. – После того как ты – совершенно случайно – у моего офиса оказался.

Эта фраза как обвинение звучала.

– Я, значит, возле вашего офиса нарочно оказался, – кивнул понимающе Паша. – Так, мой вам совет: вы всех подозревайте, кто мимо по улице проходит.

Он верный тон выбрал. Он понял уже – не потому Подбельский этот разговор начал, что его к стенке хотел припереть. Дмитрий Николаевич играл свою игру. Проверял, похоже, Пашу, хотя пока и непонятно было для чего.

– И еще, – сказал Паша. Он последнюю точку хотел поставить в их беседе. – Если я хочу, чтобы вы умерли, – почему я помешал убить вас тому бедолаге, которого охрана так запоздало изрешетила? Мне достаточно было только сделать вид, что я не заметил опасности, и на меня даже подозрение бы не пало.

Открылась внезапно дверь, Виталий Викторович заглянул в номер. Подбельский ему рукой показал – входи, сам опустился наконец на диван. В лице не было и остатка той живости, с которой только что с Пашей разговаривал, одна лишь усталость.

– Ну? – сказал Подбельский угрюмо. – Хороши новости?

Виталий Викторович не сдержался, удрученно вздохнул.

– Ты не вздыхай! – взорвался Подбельский. – Ты дело свое делай! Здесь, возле меня, киллер ходит! Ты сам в его руки пистолет вложил! Сам! Теперь расхлебывай!

Лицо начальника охраны обрело совсем уж мрачное выражение.

– Может быть, информация еще и не подтвердится, – предположил он.

– Да какого черта! – опять закричал Подбельский. – Это я…

Он ткнул себя в грудь пальцем.

– …я могу думать, что информация неверная. А твоя работа – всегда предполагать, что опасность реальная! Всегда! Днем и ночью! Я в постели с женой лежу, а ты должен думать – не враг ли она мне, не исходит ли опасность от нее!

– От женщин всегда опасность исходит, – буркнул Виталий Викторович.

Подбельский оборвал свою речь и посмотрел на начальника охраны с изумлением. И вдруг рассмеялся.

– Ты не философствуй, – сказал он, но в голосе уже не было агрессии. – Не прав ты, Виталик. Где-то промашку допустил.

Вспомнил вдруг причину своего беспокойства в последние дни:

– Я очень серьезные подозрения имею по поводу Пыляева.

Виталий Викторович поморщился, как при зубной боли. Подбельский этого демонстративно не заметил.

– Я ведь сразу тебе сказал, Виталик, – обрати внимание на этого человека.

– Мы его проверяли.

– Плохо, значит, проверяли. Вот помяни мое слово – Мухатов им займется и что-нибудь непременно откопает.

– Мухатов на кого хочешь материал найдет.

– И на меня? – спросил Подбельский, усмехнувшись.

– На вас – не знаю, – ответил Виталий Викторович дипломатично. – А на всех остальных – запросто.

И опять у Паши сердце сжалось. В комнате душно было. Хотелось свежего воздуха вдохнуть.

– Ладно, – сказал Подбельский. – Посмотрим. Для начала Пыляева из охраны убери. Дай ему отгул или в командировку пошли – что хочешь сделай, но чтобы я его за своей спиной не ощущал.

Виталий Викторович кивнул обреченно-покорно.

– Далее. Из пансионата не выезжаем в эти дни никуда. Пока ситуация с этим киллером неизвестным не прояснится. И на всякий случай никого к моему номеру близко не подпускать. Это второе. И теперь третье. На завтра пригласи сюда мэра, Мухатова, из архитекторов кого-нибудь, еще из коммунальщиков и обязательно – Ачоева.

Начальник охраны поднял голову и взглянул непонимающе.

– Устроим презентацию нашего с Ачоевым проекта, – пояснил Подбельский и рассмеялся сухим невеселым смешком. – Телевизионщики пусть снимут это мероприятие. Так надо.

Вдруг обернулся к Паше и сказал:

– Ты можешь идти.

Фразу произнес мягко, почти дружески. Будто сказать хотел о том, что не стоит на него сердиться за сегодняшнее. Маленькую проверочку Паше устроил, но понимать надо – ситуация очень сложная, и без этого не обойтись. Паша кивнул, давая понять, что не сердится нисколько, и из номера вышел.

Он сегодня перехитрил самого Подбельского. И яснее ясного теперь видел – сможет справиться с этим человеком.

Сначала мэр приехал, спустя десять минут прибыл полковник Мухатов. Еще какие-то люди появились один за другим, их Паша не знал, никогда прежде не видел.

Гостей встречал Виталий Викторович, провожал в расположенное на первом этаже кафе. Все столики там были сдвинуты в один ряд, так что один большой общий стол получался, и безмолвные официанты расставляли поспешно последние блюда.

Приехал Ачоев. Паша за Виталием Викторовичем следил и увидел, как тот напрягся, увидев Ачоева. Поздоровался подчеркнуто вежливо и до кафе проводил. Через минуту сам Подбельский появился. Значит, ждал, когда Ачоев приедет. Обошел гостей, с каждым поручкался персонально, рядом крутились телевизионщики, слепили светом софитов.

Виталий Викторович ввел в зал охранников, те скользнули тенями вдоль стен и замерли каждый на отведенном заранее месте, не привлекая к себе ни малейшего внимания. Один из них совсем рядом с Пашей оказался, Паша даже его дыхание слышал, покосился недовольно, но промолчал, здесь у каждого своя работа была.

– Прошу к столу! – сказал Подбельский. – Мы сегодня собрались по очень значительному поводу.

Мэр и Мухатов так сели, что между ними как раз два свободных места оказалось – для Подбельского и Ачоева. Демонстративно, значит, подчеркивали, что нейтралитет соблюдают, и их обоих – и Ачоева и Подбельского – считают равными, и готовы дело с любым из них иметь. Или с обоими сразу, если они между собой договорятся-таки полюбовно.

– Всего-то и делов – мэр приехал, – негромко сказал за Пашиной спиной охранник. – А я думал, самого президента ожидаем.

– С чего бы это? – спросил, не оборачиваясь, Паша.

– Наш шеф такие меры предосторожности принял. Даже оружие у нас забрал.

– Забрал? – не поверил Паша. – Пистолеты?

– Ага. Я и подумал: не иначе президента в гости ждем, и чтобы эксцессов не было никаких…

Значит, и вправду Подбельский охране не доверяет. Всех, кто приближен, оружия лишил. Так ему спокойнее. Паша в душе усмехнулся, но внешне сохранял невозмутимость.