Михаил Темнов - Галактические садовники

За спиной послышались тихие шаги. Джон оглянулся. Перед ним стоял вождь Атупанто.

– Ты готов отдать любовь своего сердца другу? – спросил вождь.

– Даже жизнь! – Ответил Джон.

– Ты сможешь это сегодня сделать…

…И вот на Анкену опустилась ночь. В безоблачном небе миллиарды звезд. На поляне предков полыхал огромный огонь. Все племя кинчиуков танцевало для доброго друга Андрея. Ближе всех к огню в первом кругу – дети. Взявшись за руки, они плясали, ритмично изгибаясь. Над джунглями плыла мелодия десятков музыкальных раковин. В такт музыки и танца пространство внезапно раскрылось перед Джоном.

Неожиданно для себя он явственно увидел, как бывшего командира звездолета подвели к аннигиляционной камере. Прокурор зачитал приговор. Андрею дали возможность написать прощальное письмо. Рядом на столике – многочисленные горячительные напитки, дурманящие травы…

Джон отчетливо видел мысли друга. Андрей не сожалел ни о чем. Он поступил правильно, хотя всех остальных клонов Служба безопасности уничтожила. Кроме одного – Джона. Петрову в вину поставили и гибель корабля-охотника «Штрок»… Это радовало: значит, его друг Джон – жив.

Роботы службы исполнения наказаний завели офицера в аннигиляционную. Сейчас будет дана команда пуск, и его уничтожат, даже пепла не останется.

Торжественно пропела раковина вождя. Тонкий луч от костра взметнулся в небо. Пространство захлопнулось…

На поляне предков по-прежнему плясали. Рядом с вождем племени стоял капитан Андрей и растерянно смотрел вокруг – на танцующих. Он, вырванный из аннигиляционной камеры смерти в момент запуска излучателя, не понимал, где очутился и что же тут происходит. На потусторонний мир это явно не походило… Но и на Луну – тоже.

Его недоумевающий взгляд блуждал по лицам танцующих. За одно из них он зацепился. Из толпы аборигенов ему улыбалось до боли знакомое, хоть и чудно раскрашенное лицо. Это же Джон, только загоревший и без привычной одежды, в набедренной повязке из листьев…

Андрей улыбнулся ему… Небо светлело. Начиналось утро нового дня.

Прошло два года. Поправив головные уборы из перьев, на плато, к которому примыкало жерло огромного вулкана, из джунглей, как это требовала древняя традиция, уверенно вышли двое средних лет мужчин с изображением на груди головы змея Шауата.

Загорелые и ритуально разукрашенные кинчиуки, которые были на голову выше их, почтительно расступались – они пропускали землян к вождю племени.

– Солнце вашим глазам, великий вождь Атупанто, – поклонившись, произнесли друзья.

Вождь, сидевший на камне у основания пирамиды, медленно оглянулся.

– Я, Андрей Петров с планеты Земля, желаю пройти посвящение.

– Я Джон Глоусон с планеты Земля так же желаю пройти посвящение.

Атупанто молча встал с камня, направляясь к чужеземцам. Возле них он остановился. Земляне замерли.

Вождь снял с плеча Андрея какого-то цветного жучка. Это был добрый знак.

– Я могу это сделать? – Повторил просьбу Андрей.

Атупанто поднял ладонь. Жучок расправил крылья и взлетел. Вождь проводил его взглядом. Потом внимательно, по очереди посмотрел в глаза чужеземцев:

– Что вы готовы отдать в дар великому змею Шауату? – Услышали они в своем сознании телепатическое обращение.

– А что мы должен отдать? – Уточнил Джон.

– Самое дорогое, что у вас есть.

Друзья задумались, перебирая в памяти все самое ценное, чем они когда-то владели. Но оно, увы, осталось там, на Земле, в миллионах парсеках от Анкены. То, что было самым дорогим, было при них…

– Моя жизнь, терпение, послушание и усердие отныне принадлежит Анкене, – уверенно произнес Андрей.

– Моя – то же, – последовал ответ Джона.

Атупанто вновь внимательным, пронизывающим взглядом окинул землян. Нет, в нем не было иронии, а только уважение к их выбору.

Сами же земляне уже не чувствовали себя маленькими и никчемными, словно та букашка, недавно снятая аборигеном.

– Вы уверены в этом? – Уточнил Атупанто.

– Да! Да! – Без нотки сомнения в голосе ответили друзья.

Вождь еще раз окинул их взглядом. Его зеленые глаза оставались по-прежнему бесстрастными.

– Вы желаете стать такими как мы? Вы жаждете реального бессмертия?

– Да!

– Вас не страшит, что вы станете другими?

– Нет!

– Я к этому так же готов, – ответил Андрей.

– Гости желают остаться на Анкене, в ожидании главного для них посвящения через четыре тысячи лет, или они вернуться на Землю?

Друзья растерялись. К такому вопросу они оказались неготовыми. Познания вождя о них, их мире были значительно шире и глубже, чем они могли даже предположить.

– Я не желаю вернуться на Землю, – произнес Андрей.

Джон перевел взгляд с Атупанто на замершую Чакантаму.

– Мой выбор – Анкена, – ответил он.

– Становитесь со всеми. Сегодня вы пройдете обряд очищения.

– Очищения? – Непонимающе воскликнул Джон.

Но вождь уже не слышал его. Посмотрев на небо, Атупанто поднял над собой руки. Мгновение, – и луч красного солнца, поцеловав кончики его пальцев, медленно пополз вниз. Как только он коснулся пяток, вождь глубоко вздохнул. Наступил самый ответственный момент в его жизни. Ради него он все эти тысячелетия хранил безмолвие.

– Мы, дети Анкены, пришли к тебе, великий змей Шауат! – Торжественно прогремел над поляной голос вождя.

Почва у их ног слегка задрожала.

– Мы, дети Анкены, пришли к тебе, великий змей Шауат! – Мелодично послышалось со всех сторон.

Это кинчиуки, протянув к солнцу ладони, приветствовали хранителя Анкены.

Земля вздрогнула сильнее. Вулкан просыпался.

– Великий змей Шауат, – возвышенно произнес вождь. – Мы, дети Анкены, принесли тебе свои дары: четырехтысячелетнее молчание и наши сегодняшние слова.

Вулкан тяжело вздохнул. Магма в жерле ожила и, булькая, медленно поползла к горловине.

Земляне торжественно подняли руки к небу. Для них сегодняшний день – решающий…

Атупанто опустил руки. Вулкан громко чихнул. Огненные брызги взметнулись в небо, не долетев до его босых ног, дымящимися каплями упали на отвесные камни.

Лава двумя потоками поползла по склону вулкана, огибая пирамиду и сливаясь в один поток.

– Если ты чист духом, – прими дыханием великого змея Шауата! – Приподнято произнес Атупанто.

Став на колени, он поцеловал землю священной Анкены, и только после этого направился к вершине пирамиды, где находилась огромная площадка. За ним по каменным ступеням последовали кинчиуки. Не отставали от процессии Андрей и Джон.

В жерле вулкана прогрохотало. Столб огня взметнулся в небо. В клубах пара что-то засветилось, и тут же из магмы показались пылающие ноздри громадного змея. Из них валил едкий дым. В воздухе пахло серой. Несколько раз щелкнув полыхающим жаром языком, Шауат высунул из магмы обрамленную огненными протуберанцами вытянутую голову. Блеснув светящимися, словно рубины, глазами, змей томно открыл пасть. Кто-то потревожил его сон. И этот кто-то сейчас настойчиво звал его к себе.

Изрыгнув пламя, Шауат, играя плазменной чешуей, медленно пополз по потоку лавы. Он уже знал, кто посмел разбудить его и зачем. Его ждет большая жертва…

У землян перехватило дыхание. Огненный змей, которого они видели на наскальных рисунках, подняв голову и, поблескивая желтыми, казалось, сотканными из лучей солнца зубами, заскользил по лаве. Обогнув пирамиду, Шауат сделав второй виток и, охватив ее дышащим жаром телом, грациозно пополз по ступеням. Как только его голова показалась над вершиной пирамиды, кинчиуки, выстроившись на противоположном краю площадки, почтительно повернулись к нему лицом.

– Солнце твоим глазам, великий Шауат! – Торжественно произнес Атупанто.

Племя повторило приветствие.

Змей, лениво играя, шевельнул хвостом, находящимся в жерле вулкана. Подхваченная им магма взметнулась в небо, обдавая жаром спины стоящих над огненной пропастью.

– Да умрет Страх и Смерь! Да очиститься огнем Душа! Да проснется в каждом Дух великого Творца! Да родиться Садовник в Садах Всеединого! – Торжественно произнес Атупанто и величественно вознес к небу руки. Его примеру последовало и племя.

Шауат приоткрыл пасть, обдавая их тела необжигающим огнем в котором своими энергиями сжигалось все, что в них было…

Вечером этого же дня земляне перешли на поляну предков и остановились у огромного костра. Атупанто взял в руки висящую на шее раковину и легонько дунул в нее.

Вечерние джунгли ожили, и тут же на поляне показались сотни кинчиуков. Первыми бежали дети. Они окружили пылающий огонь и принялись молчаливо вытанцовывать вокруг него. Следом показались мальчики. Они по двое несли огромные дымящиеся глиняные кувшины. За ними, не спеша, следовали девочки. В их руках блестели поющие раковины.