Джуди Кёртин - Моя подруга Элис

Потом она рассказала мне про свою новую школу. Похоже, там была та же скукотища, что и везде. Вдруг я заметила, что Элис как-то погрустнела.

– Что с тобой, Эл? У тебя все в порядке? – встревожилась я.

– Не совсем. Хотя вроде и школа нормальная, и учителя, и даже некоторые девчонки из класса, а все равно я только и мечтаю о том, чтобы вернуться в Лимерик. Я так скучаю по папе. И по тебе тоже. Иногда даже по Мелиссе.

Я не нашлась, что ей на это ответить. Раньше Элис всегда была такой веселой и озорной, а теперь ее будто подменили, и я не знала, как быть.

Впрочем, уныние Элис продлилось недолго. Она тряхнула головой, будто прогоняя оттуда все грустные мысли, вскочила с кровати и, просияв, заявила:

– Ладно, хорош киснуть, пойдем-ка лучше куда-нибудь перекусим.

Я, честно говоря, опешила, потому что никогда еще не ходила по ресторанам без взрослых.

– Так ведь твоя мама сказала, что оставила нам поесть, – напомнила я.

– О да, представляю, что она там оставила, – хмыкнула Элис. – Пойдем-ка, посмотрим.

Мы побежали на кухню, открыли холодильник, и Элис достала оттуда накрытую фольгой тарелку. Под фольгой оказалась стопка крошечных сэндвичей из белого хлеба с обрезанными по краям корочками. Запустив в тарелку нос, Элис недовольно констатировала:

– Фу, гадость. С тунцом. Я такие не ем.

Я лично ничего не имею против сэндвичей с тунцом, тем более если у них обрезаны корочки, но с Элис было лучше не спорить.

Элис выкинула сэндвичи в помойное ведро и прикрыла сверху газеткой. Потом она схватила свою куртку и потащила меня к дверям.

– Пойдем, Мэган, устрою тебе экскурсию.

Последующие несколько часов мы провели просто великолепно. Для начала отправились в ресторанчик фастфуда и взяли себе по большой порции картошки фри. И еще по гигантскому мороженому. А потом слонялись по торговому центру и разглядывали модные наряды, музыкальные диски и украшения. А еще мы там встретили одноклассницу Элис, Жанин, и немного с ней поболтали. Она оказалась такой приветливой и симпатичной, что у меня чуть все внутри не вскипело от ревности. Мне стало дурно при одной только мысли о том, что у Элис будет другая лучшая подруга вместо меня. Когда Жанин ушла, я спросила у Элис, как бы между прочим:

– Ну и как она тебе, нравится?

– В общем, да, – немного подумав, ответила Элис. – Она классная.

Я почувствовала себя так, будто мне вонзили нож в самое сердце.

– Но ей все равно никогда не стать такой же классной, как ты, – закончила Элис.

После этих слов мне стало значительно лучше.

Потом мы еще немного погуляли, снова поели картошки фри и к четырем вернулись домой.

Элис пошуровала на кухне и нашла там пачку шоколадного печенья. Мы взяли его с собой в комнату, но лично я после двух порций картошки фри есть уже ничего не могла. Я уселась на пуфик и принялась в задумчивости теребить застежку молнии на куртке. Я не хотела ехать домой, не хотела бросать Элис одну, в чужом городе. Элис тоже притихла. Она сидела, сгорбившись, у окна и смотрела на улицу. Я подошла и встала рядом. Действительно, никакого сада возле дома не было, а лишь унылая парковочная площадка. Я была готова разреветься от тоски, но понимала, что с моей стороны это будет нечестно, ведь у Элис сейчас гораздо больше поводов для слез, чем у меня.

Элис подозрительно шмыгнула носом. Внутри у меня все похолодело. Последний раз я видела Элис в слезах, когда ей было лет шесть. Я потянулась было, чтобы обнять Элис, но, взглянув на нее, с удивлением обнаружила, что она вовсе не плакала. Она хихикала. Повернувшись ко мне, Элис расхохоталась в голос. На секунду я даже подумала, что она сошла с ума, по крайней мере, вид у нее был как у помешанной.

– Что с тобой, Эл? В чем дело?

– Дело в том, Мэг, что мне в голову пришла гениальная идея. И у меня созрел план.

– Какой еще план?

– План того, как со всем этим покончить. И снова быть вместе.

Тут я окончательно убедилась в том, что моя подруга сошла с ума, потому как ничто на свете не могло заставить ее мамашу вернуться в Лимерик. Бедняжка Элис. Я приготовилась выслушать ее план и убедительно доказать, что он не сработает. Ненавижу вправлять мозги, но что поделаешь, ведь кто-то же должен это делать.

– Ну что там у тебя за план? – вздохнула я.

– Не скажу, – решительно заявила Элис. – Отговаривать начнешь, знаю я тебя.

Я покраснела как рак, но Элис, похоже, ничего не заметила.

– Вот увидишь, он сработает, – продолжала она. – Осталось только продумать детали.

Тут уж меня одолело любопытство.

– Ну, Эл, ну пожалуйста, расскажи!

– Нет, Мэг, прости, но не могу. Просто положись на меня. Расскажу в следующий раз, когда увидимся.

– И когда же это, интересно? Моя мама уж точно меня больше сюда не свозит.

– Вот увидишь, – сказала Элис, хитро подмигивая, – скоро мама отпустит меня к отцу в Лимерик. Ты, главное, не волнуйся. Вот приеду, и все тебе расскажу.

Что ни говори, а Элис умела хранить секреты, так что продолжать выпытывать было бесполезно. А кроме того, я отлично понимала, что, несмотря на бодрый вид и показную веселость, в душе Элис была глубоко несчастна. Она скучала по отцу и по своей прежней жизни. Она была моей лучшей подругой, и я просто обязана ей помочь. Поэтому, каким бы безумным ни оказался ее план, я дала себе слово сделать все возможное, чтобы претворить его в жизнь.

В окно я увидела, как к дому подъехало такси. Из него вышла мама и направилась к дверям. Через секунду в прихожей раздался звонок домофона. Элис проводила меня до самого низа, немного поболтала с моей мамой и даже умудрилась подмигнуть мне, когда та на секунду отвернулась. Потом мама нетерпеливо взглянула на часы и сказала:

– Ну все, девочки, пора прощаться, иначе опоздаем на поезд.

Я в последний раз обняла Элис, и мы с мамой сели в такси. Обернувшись, я еще долго смотрела, как Элис радостно машет нам вслед, и почти готова была поверить, в то, что все у нее получится.

Когда в понедельник утром я снова пошла в школу, меня не покидало странное ощущение. Там все было таким обыденным, как будто я никуда и не уезжала на выходные. Мне так хотелось кому-нибудь рассказать о своей поездке в Дублин, но единственной, кто приходил на ум, была мисс O’Хёрли, а делиться подобными вещами с учительницей как-то глупо. Так я никому ничего и не рассказала.

Мелисса за выходные потянула связку, так что в понедельник все только и делали, что скакали вокруг нее и жалели. К моему великому облегчению, ей даже не представилось случая выставить меня на посмешище из-за пятничной истории с петицией. При благоприятном стечении обстоятельств была надежда, что она вообще про это забудет.

Прошло еще несколько недель, таких же скучных, как и все предыдущие. Как обычно, каждые несколько дней я получала электронные письма от Элис. Дай мне волю, я бы писала ей хоть каждый день, но мама не разрешала. Она говорила, что это только вгонит меня в отчаяние. Я и так была в полном отчаянии, но не могла же я сказать об этом маме. Она бы сразу стала приставать ко мне со всякими душеспасительными беседами, а я их терпеть не могу. Тайком отправлять письма я тоже не могла, потому что не знала пароля от компьютера. Мама считает Интернет крайне опасным для детей пространством. Папа на это как-то заметил, что наш мир вообще опасное для детей пространство и почему бы в таком случае просто не запереть меня в башне из слоновой кости и не успокоиться. В ответ мама метнула на него устрашающий взгляд, давая понять, что она не собирается обсуждать это при детях, и разговор был окончен.

Мы с Элис по очереди звонили друг другу по субботам. У меня, как правило, новостей бывало немного, зато Элис тараторила без умолку. Она начала потихоньку заводить друзей в школе. Часто упоминала про Жанин. Я была рада за Элис, но все-таки немножко ревновала. Пару раз она заикнулась о своем тайном плане, но я делала вид, что вовсе им не интересуюсь, хотя на самом деле сгорала от любопытства.

И вот, наконец, незадолго до Хеллоуина я получила от нее письмо:

Дорогая Мэг!

У меня потрясающие новости!!!!!! Меня отпустят домой на Хеллоуин. Джейми не поедет, потому что у него футбольный матч (супер!), так что поживу вдвоем с папой. Приеду поездом. Будем видеться с тобой каждый день! Класс, правда? Мама говорит, что я могу остаться на три дня, а дольше, мол, неудобно… Но я с ней даже не спорю. А все потому, что у меня есть ПЛАН! О нем ни слова, а то вдруг кто-нибудь прочтет. Кстати, мама читает твои письма? Моя точно не читает, потому что до сих пор не научилась пользоваться компьютером. (Надеюсь, так и не научится.) В общем, напишу тебе еще попозже, и до встречи через шестнадцать дней. Жду не дождусь!

Это были очень долгие шестнадцать дней. Скорее даже целых шестнадцать тысяч лет, а не шестнадцать дней. Каждый вечер я вычеркивала прошедший день в своем настольном календаре. Мама сказала, что от этого время не полетит быстрее, и была безусловно права, но я все равно продолжала вычеркивать. А что мне еще оставалось делать.