Борис Долинго - Пока я помню

Беркович хмыкнул:

– Я бы не стал торопиться. Вдруг эти парни не имеют к чужакам никакого отношения? Мы же рискуем засветиться перед местными властями! А если эти типы связаны с камалами, то можем их вспугнуть. Лягут на дно – и долго не выйдем на след.

Федор покивал, но с сомнением:

– Да, но чего ты ожидаешь, говоря, что не стоит торопиться? Что они снова будут торговать модифицированным кокаином? Если они не идиоты, то эта отрава здесь в ближайшее время не появится. Но ведь факт, что она у них была! Допустим, эти парни не связаны с альтерами – но тогда надо бы попробовать определить, откуда появилась у них та партия.

Про погибшего штурмана Пошивалов промолчал: Кир приказал ни словом не упоминать об этом.

Антон пожал плечами:

– Тоже верно. Ладно, как говорится, утро вечера мудренее. До завтра, дружище! Страшно рад, что мы снова вместе.

– Я тоже! – с чувством ответил Федор, они обнялись.

Беркович собирался сесть в салон, когда на край крыши «Доджа» прямо перед ним шлепнулась большая ночная бабочка. Несмотря на тепло, бабочка была еще сонной и поэтому летала не слишком резво.

– Смотри-ка, отогрелись! – усмехнулся Беркович.

Он аккуратно снял бабочку, секунду-другую разглядывал на ладони, а затем подбросил вверх – та лениво дернула крыльями и улетела.

Антон еще раз помахал рукой, повторил «До завтра!», захлопнул дверцу, и машина, вырулив со стоянки, покатил вдоль улицы.

Пошивалов подождал, пока огоньки «Доджа» скрылись за поворотом, и направился к станции метро «Астор Плэйс». В принципе расстояние до гостиницы позволяло прогуляться пешком, ведь данный район Манхэттена не самое опасное место в Нью-Йорке. Но Федор решил не испытывать судьбу: лишние хлопоты с возможными местными хулиганами и привлечение внимания полиции к собственной персоне не требовались.

Он проехал одну остановку в произвольном направлении, внимательно проверяя, нет ли слежки, вышел из метро и поймал такси. Все было спокойно.

В гостинице Федор налил тоника со льдом, долго стоял под душем, включая то горячую, то ледяную воду, чтобы изгнать опьянение. Затем, повинуясь больше тревожному чувству, чем требованиям инструкции, вставил в ухо миниатюрный тубус индикатора движения, а датчик налепил на лампу, висевшую под низким потолком посреди комнаты, – с этой точки хорошо контролировались и окна, и дверь номера.

В постели Пошивалов долго ворочался: не давала покоя бабочка на ладони друга – что-то в этом эпизоде вызывало необъяснимую тревогу, но он не мог понять, чем его это беспокоит.

Индикатор пискнул в ухе, предупреждая об опасности, и Пошивалов открыл глаза. В таких случаях он просыпался почти мгновенно – навык, очень полезный человеку его профессии.

Система слежения определила, что некто пытается проникнуть в помещение, и тотчас послала сообщение человеку. Как только носитель индикатора проснулся, прибор перешел из режима предупреждения к прямому мониторингу ситуации: Федор отчетливо услышал царапание.

«Дверь!» – подсказал индикатор: кто-то возился с замком.

Пошивалов быстро оценил обстановку и остался в постели, только лег на спину, быстро надел очки и, накрывшись одеялом, приготовил станнер.

Входная дверь распахнулась и тут же закрылась. Что-то прошуршало – незваный гость осторожно двигался от двери внутрь комнаты и, по показаниям датчика, был один.

Мягкие шаги стали приближаться к выступу стены, за которым в номере располагался альков с кроватью. Федор впился взглядом в силуэт окна, подсвеченный ночными огнями с улицы, – очки позволяли видеть сквозь ткань в инфракрасном и еще бог знает в каких диапазонах, приспосабливая поле зрения под естественное восприятие смотрящего. На мгновение его кольнуло сомнение: как же стрелять в номере гостиницы? Стрелять в людей ему приходилось много раз, да и не пистолет у него сейчас, но он же в чужой стране, и непонятно, какие последствия будет иметь данный инцидент.

Кроме того, неясно, кто и с какой целью проник в номер. Судя по инструктажам Кира, подобный вариант практически не рассматривался – допускалась слежка, установка разного рода «жучков», не более, и сейчас Пошивалов действовал исключительно на свой страх и риск.

Сомнения, как поступить, отпали, когда неизвестный появился на фоне освещенного окна – в руке у него красовался пистолет с навернутой трубкой глушителя. Федор достаточно видел подобных штучек, чтобы ошибаться.

«Черт, – подумал он, – а может, это простой грабитель? Но чтобы подобное совпадение!..»

Незнакомец начал поднимать руку, и Пошивалов нажал на активатор станнера. Человек согнулся и непроизвольно нажал на курок. Глухой щелчок, пуля как-то странно тихо стукнула в стену чуть ниже спинки кровати.

– Мать твою! – тихо выругался Федор, откидывая одеяло.

Он не стал включать свет – очки позволяли видеть практически как в освещенном помещении, даже не искажая цвета. На полу лежал человек в маске, закрывавшей почти все лицо. Судя по цвету кожи на открытой шее, был белый. На нем красовалось одеяние работника гостиницы: коричневый пиджачок, строгий галстук, единственное, что на груди отсутствовал бейдж.

Пошивалов концом станнера выцепил из полуразжатых пальцев пистолет и оттолкнул в сторону, затем надел перчатки и внимательно проверил карманы, но ничего не нашел.

Федор осмотрел оружие, и глаза у него полезли на лоб: пистолет оказался игрушечным – он стрелял пластмассовыми шариками! На всякий случай Пошивалов проверил стену, куда предположительно пришелся выстрел, и следов от пули не нашел.

Он снял с человека маску – лицо, естественно, незнакомое, потом поднял псевдокиллера, усадил в одно из кресел. После этого Пошивалов взял из своего чемоданчика «кокон» и надел на запястье ночного посетителя.

По большому счету, стоило немедленно доложить местному резиденту или, возможно, самому Киру, ведь ситуация складывалась совершенно неожиданная. Однако Федор решил проявить инициативу и на первом этапе самостоятельно допросить неизвестного.

«Кокон» заработал, и вокруг тела мужчины по самую шею возникло легкое туманное марево, пеленающее тело, словно смирительная рубашка. Переключив станнер на антипаралитическое действие, Пошивалов собрался привести незнакомца в чувства, когда вдруг лицо полулежавшего в кресле начало интенсивно менять цвет. От неожиданности Федор сорвал очки. Сразу сделалось темно – свет рекламы с улицы только слегка освещал комнату. Федор секунду колебался, еще раз посмотрел на человека сквозь очки, а потом включил свет в номере.

– Е-мое! – тихо сказал он вслух.

Лицо человека сделалось насыщенного оранжевого цвета, почти как апельсин.

Пошивалов снова выругался: следовало проверить это с самого начала. Взяв с прикроватной тумбочки мобильник, Федор переключил его в режим генетического сканирования, и все стало понятно: тот, кто пытался столь странным образом имитировать покушение, не был человеком. Данные показывали, что это замаскированный представитель цивилизации Ларзи, гуманоидов, очень похожих на людей, но существенно отличающихся от всех членов СИ. Однако, насколько помнил Федор, и у ларзианцев не было такого цвета кожи.

Впрочем, не это являлось главным моментом – прибор показывал, что существо мертво!

Федор выругался свистящим шепотом. Он несколько раз прошелся по комнате, после чего присел к столу и закурил. Станнер не мог убить человека, равно как и ларзианца, равно как и любое существо, способное дышать в земной атмосфере. Не мог, но убил! Значит, что-то тут не так – либо со станнером, либо…

Либо с существом, в которое он выстрелил!

Пошивалов понял, что попал в отвратительное положение: он сидит в номере гостиницы в чужой стране, а рядом труп инопланетянина!

А хоть и в своей стране – что это меняло бы, по большому счету? Агенты орхан должны забегать как сумасшедшие, чтобы замести следы, ведь в противном случае, даже не принимая в расчет раскрытие перед землянами и соответственно определенные санкции в Галактическом Совете, им светили разбирательства, связанные с убийством представителя ларзианцев. Вопрос о статусе самого ларзианца на Земле окажется вторым в данном контексте: вполне возможно, это сотрудник какой-то наблюдательной миссии, которого, конечно, подставили, но кого это будет волновать? Провокация на то и затевается, а судьба ларзианца настоящего волнения в «высоких кругах» не вызовет: Федор догадался, что инопланетянину специально ввели какое-то вещество, становящееся ядом под действием станнера. Каким образом горе-киллера уговорили забраться в номер к землянину с игрушечным пистолетом, тоже не играло роли. Скорее всего, не будет играть и далее.