Илья Кормильцев - Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля

В то же время переженились и все остальные «Пауки» — таково было неотразимое воздействие ли-ловых пиджаков — и группа распалась. Джон Бонэм попробовал поиграть с Робби Плантом в CRAWLING KING SNAKES (волосатого красавца он знал к тому времени уже несколько лет по местным музыкальным тусовкам), но денег не хватало даже на бензин, чтобы доехать до Киддерминстера, — пришлось уйти.

Несмотря на все перипетии Джон продолжал непрестанно совершенствоваться в барабанном искусстве: он сделал ставку не на кропотливую джазовую технику, а на мощное, не лишенное садизма, звукоизвлечение. Наверное, путь ни одного другого знаменитого барабанщика не был так усеян трупами педалей, ошметками пластика, щепками палочек и порванными пружинами, как путь Бонэма. Но он добился своего — этот круглый, хлесткий, ни с чем не сравнимый звук до сих пор сэмплируют и сэмплируют представители нового музыкального поколения, и бочка Бонэма, как крупица его духа, продолжает жить в сотнях современных записей.

Слухи об убийце барабанов быстро разлетались по Мидленду; Бонэм стал легендой, еще не сделав ни одной записи. Однако толку от этого было мало: работы, кроме спорадических джемов, не было, пока у Планта (уже в составе BAND OF JOY) не набралось денег на бензин для старого друга. Поиграв с BAND OF JOY, Бонэм, однако, быстро перебрался в аккомпани-рующий состав к Тиму Роузу, где денег хватало не только на бензин. В гастрольном чёсе с Тимом Роузом, по собственному признанию Джона, он и сформировался окончательно как профессиональный ударник. Съездив с Роузом в Штаты, Бонэм вернулся в Англию отдохнуть. Это было то самое лето 1968 года, когда Плант тосковал без музыки, асфальтируя дороги. Бонэм время от времени звонил приятелю, чтобы справиться как у того дела. Один из таких звонков оказался роковым.

Джон Поль Джонс — Козерог, Осень, Запад, Земля (Скала!)

Джон Поль Джонс родился 3 января 1946 года в Сидкале, графство Кент. Правда, звали его тогда Джон Болдуин. В отличие от большинства рок-музыкантов мальчик родился в музыкальной семье. Поэтому трудно сказать, проявлял ли он интерес к музыке — его никто об этом не спрашивал: в 14 лет дали в руки бас-гитару и сказали: играй. Правда, отец, известный джазовый пианист Джо Болдуин, настаивал на саксофоне, но саксофон маленькому Джону как-то не приглянулся. Джазом, как чистым искусством, заработать было трудно всегда и везде — и вот отец с сыном зарабатывали свой ломоть «брэда с баттером» по свадьбам, выпускным вечерам и прочим пьянкам.

В русле семейных традиций Джон Поль хорошо овладел нотной грамотой и теорией музыки, инструмент его по тем временам был не то, что сейчас (пальцы толстые, будешь на басу играть), а почти что экзотический.

В семнадцать лет его без вопросов взяли в популярный биг-бэнд Джета Харриса и Тони Михана. Биг-бэнд шел в прогрессивном русле — играл практически то, что позже назвали джаз-роком, но с намного меньшим успехом, чем BLOOD, SWEAT & TEARS или CHICAGO десятилетие спустя. О консерватизме тогдашней британской публики здесь было уже сказано немало — не будем повторяться.

По воспоминаниям Тони Михана нервный и очень музыкальный юноша был всесторонне одарен: кроме баса он блестяще владел органом — классическим и «Хэммондом» — играя на этом инструменте в джазовых стилях, что по всем временам было редким искусством. Как раз в этот период (около 1964 года) бас-гитара начала выходить из оркестрового гетто в качестве самодостаточного и достойного инструмента. В этом немалая заслуга черных исполнителей, сконцентрировавшихся вокруг прославленного детройтского лэйбла Motown — таких музыкантов, как Фил Аппери, Джеймс Джемерсон и подобных им. Джон Поль (взявший псевдоним Джонс, чтобы не прикрываться отцовской репутацией) жадно слушал этих пионеров солирующего баса, впитывая их приемы. Джонс учился мастерству аранжировки — учился поневоле, по нужде, преодолевая природное отсутствие амбиций в этой области. И, конечно же, при всякой возможности подрабатывал в студиях сессионистом.

Именно там, во время записи легендарных доновановских синглов «Sunshine Superman» и «Yellow Mellow» он впервые столкнулся с интравертным гитарным гением Джимми Пэйджем. Они, что говорится, учуяли друг друга: не то, чтобы сдружились, но стали тянуть друг друга на сессии по древнему принципу «Ты — мне, я — тебе».

К 1966 году Джон Поль Джонс заработал однозначную репутацию лучшего сессионного бас-гитариста в Лондоне и блестящего аранжировщика. Не последнюю роль в этом сыграла его продюсерская и аранжировочная работа на альбоме ROLLING STONES Their Satanic Majesties' Request и, в частности, над песней «She's A Rainbow». Тут, правда, Джон Поль Джонс лоханулся — подписался на два года под денежный, но унылый, попсовый проект HERMAN'S HERMIT'S.

К лету 1968 года срок контракта истек — Джон Поль Джонс был свободен, как птица. И трудолюбив, как муравей.

Питер Грант — (Пятый Угол или Космическая Ось).

Каждый магический квадрат скрывает в себе пятый угол, который и превращает его в вожделенную пентаграмму пленяющего духа удачи. Таким пятым углом для LZ стал Питер Грант. А также путеводной звездой и старшим братом.

Как говорил сам Грант, детство его было детством Оливера Твиста. Рожденный в бедной семье, он с ранних лет вкусил все прелести нищеты, к которой впоследствии добавились безотцовщина и эвакуация. Несмотря на все лишения мальчик рос крупным — в лучшие годы зрелости вес его доходил до 150 килограммов. Это были не дряблые килограммы — ими Гранту приходилось прокладывать себе тропу в жизни. Университеты юного Гранта были вполне горьковские: он успел побыть рабочим театральной сцены, грузчиком на фабрике металлоконструкций, курьером в газете, официантом в кафе. Потом — служба в Вооруженных Силах. После дембеля, окончательно окрепнув и возмужав на посту начальника полковой столовой, Грант прошел школу швейцара и вышибалы в различных лондонских клубах: так, с вешалки, началось его знакомство с прекрасным миром музыки. Когда в клубах был не сезон, а 150 кг все равно хотели есть, Питер подвизался на цирковой арене в качестве борца вольного стиля. В эти периоды он, в лучших традициях цирка, именовался Принцем Марио Алесио.

К 1964 году, нахватавшись в клубах общего представления о том, что такое шоу-бизнес и с чем его едят. Грант, в компании со своим приятелем, тоже бывшим официантом, Мики Мостом, решил перейти от созерцания к действию. Мики и Питер начали работать тур-менеджерами с различными американскими исполнителями, навещавшими Англию: Джином Винсентом, Литтл Ричардом, Джерри Ли Льюисом… Там и сложился уникальный административный стиль Гранта, в котором отцовская забота об артисте сочетлась с жесткостью общения с собратьями по административно-концертному цеху. В случае необходимости «жесткость» подразумевала и употребление грубой физической силы: Грант спонтанно преображался в Принца Марио Алесио, и горе было тому, кто осмеливался встать у него на пути! Однажды, на гастролях Литтл Ричарда, он одним махом положил на лопатки пятерых здоровенных полицейских, которые стали вести себя как-то не так.

Вскоре Грант решился взяться и за полномасштабный менеджмент: первыми его клиентами стали парни из ньюкасльской группы ALAN PRICE R & В COMBO — позже из них получились знаменитые THE ANIMALS. В этот же период он знакомится и с YARDBIRDS и тоже подбирает их под себя. Тогда в его жизни и появляется Джимми Пэйдж.

Огромный Грант полюбил хрупкого Пэйджи той самой трогательной любовью, которую иногда можно встретить между мастифом и маленькой собачкой. Эта любовь определила всю последующую карьеру Гранта, неразрывно связанную с группой LED ZEPPELIN. Связанную настолько, что, когда в 1983 году дороги их окончательно разошлись. Грант завязал с менеджментом как таковым.

В своем подходе к работе Питер с прагматизмом истинного выходца из низов никогда не позволял себе впадать в типичные для антрепренеров плюшевые излишества. Вплоть до самых последних лет LZ полет огромного (по размаху славы и денежному обороту) летательного аппарата управлялся из крохотного двухкомнатного офиса в безликом доме контор на Оксфорд-стрит, который Грант делил с верной секретаршей. Лифт в билдинге был таким маленьким, что когда Принц Марио Алесио входил в него, ни для кого места уже не оставалось.

Вот такая глыба, такой матерый человечище и стал кочегаром, следившим за тем, чтобы в топках «Дирижабля» никогда не переводилось свободно конвертируемое топливо.

Все в сборе — пора взлетать!

Жаркое (по воспоминаниям современников) лето 1968 года вовсе не было таким однозначным, как это представляется сейчас, через призму культовых альбомов и кинофильмов.

Не последнюю роль в общем скептицизме играл уход со сцены THE BEATLES, который многими воспринимался как начало конца рок-музыки. Сейчас даже смешно подумать, что распад CREAM, случившийся в то же время, воспринимался как конец «тяжелой» рок-музыки, или что такое «событие», как доминирование в хит-парадах той эпохи композиций поп-джазового трубача Херба Альперта, интерпретировалось как «поворот» аудитории к джазовой традиции. Что поделать: большое видится на расстоянии, а музыкальная тусовка (особенно журналистская ее часть) всегда и везде отличается близорукостью мальтийской болонки, а также ее нервным характером со склонностью к пустолайству.