Чак Паланик - Бойцовский клуб (перевод А.Амзина)
Помощь проекту
Бойцовский клуб (перевод А.Амзина) читать книгу онлайн
Маленькая фигура миссис Патрик Мэдден, вставшей на колени перед телом её мужа, богатые люди, люди, которых они называли друзьями, пьяно возвышаются над ней и хохочут.
Жена, она сказала:
— Патрик?
Лужица крови растекается всё дальше и дальше, пока не касается её юбки.
Она говорит:
— Патрик, довольно, перестань притворяться мертвецом.
Кровь поднимается вверх по юбке, это капиллярный эффект, нитка за ниткой и всё по её юбке.
Вокруг меня кричат люди из проекта «Разгром».
Затем кричит миссис Патрик Мэдден.
И в подвале «Оружейки» Тайлер Дерден соскальзывает на пол — тёплая отбивная. Тайлер Дерден великий, бывший совершенным целый миг, сказавший, что миг — это всё, чего ты можешь ждать от совершенства.
И битва продолжается и продолжается, потому что я хочу умереть. Потому что только в смерти мы обретаем имена. Только в смерти мы перестаём быть частью проекта «Разгром».
Глава 25
Тайлер стоит там, он определённо круто выглядит, белокуро-снежный, как и все ангелы. Моя воля к жизни поражает меня.
Я, кровавый кусок ткани, высушенный на матраце в моей комнате Мыловаренной компанией на Пейпер-стрит.
Всё в моей комнате исчезло.
Моё зеркало с фотографией моей ноги, когда я получил рак на десять минут. Хуже чем рак. Зеркала нет. Дверь шкафа открыта, мои шесть белых рубашек, чёрные брюки, бельё, носки и ботинки исчезли. Тайлер говорит: — Вставай.
Подо всем, и за всем, и внутри всего, что я взял дозволенного — зреет и растёт нечто ужасное.
Всё разрушилось.
Обезьяны-космонавты испарились. Всё сместилось: жир после отсасываний, армейские кровати, деньги, особенно деньги. За мной остались только сад и дом.
Тайлер говорит:
— Последнее, что нам осталось сделать, это твоё, как его, мученичество. Твоя эта самая Большая Смерть.
Только смерть не должна быть грустной и депрессивной, твоя будет радостной и вселяющей надежду.
Ох, Тайлер, я страдаю. Просто убей меня здесь.
— Вставай.
Убивай уже! Убей меня. Убей меня. Убей меня. Убей меня.
— В этом есть своё величие, — говорит Тайлер. — Представь это: ты на крыше самой высокой постройки в мире, постройка под контролем проекта «Разгром». Дым выкатывается из окон. Столы падают в толпы на улицах. Настоящая опера смерти, вот что ты получишь.
Нет, говорю. Ты достаточно меня попользовал.
— Если ты не присоединишься, мы пойдём к Марле.
Показывай дорогу, говорю.
— А теперь выгрёбывайся из кровати, — говорит Тайлер, — и приземляй гузно в грёбаную машину.
Так что Тайлер и я на вершине Паркер-Моррис билдинг с пистолетом, застрявшем в моём рту.
Наши последние десять минут.
Паркер-Моррис билдинг перестанет существовать через десять минут. Я знаю это, потому что Тайлер знает это.
Ствол пистолета упирается в заднюю стенку моей глотки, Тайлер говорит: — На самом деле мы не умираем.
Я ощупываю языком ствол, упирающийся в щёку, и говорю, Тайлер, ты думаешь о вампирах.
Наши последние восемь минут.
Пушка лишь на тот случай, если полицейские вертолёты доберутся быстрее.
Боже, это выглядит так, будто один человек стоит на крыше и держит пистолет в своём рту, но на самом деле Тайлер держит пушку, и это моя жизнь.
Вы берёте 98-процентную концентрированную дымящую азотную кислоту и добавляете три части серной кислоты.
У вас получился нитроглицерин.
Семь минут.
Смешайте нитроглицерин с опилками, и вы получите отличный пластит. Многие обезьяны-космонавты смешивают свой нитроглицерин с хлопком и добавляют в качестве сульфата горькую соль. Это тоже сработает. А некоторые обезьяны используют смесь парафина с нитроглицерином. Парафин никогда, ни разу у меня не срабатывал.
Четыре минуты.
Тайлер и я на краю крыши, пушка у меня во рту, и я неожиданно задумываюсь о том, насколько чист ствол.
Три минуты.
И тогда кто-то кричит.
— Подожди, — и это Марла, идущая к нам по крыше.
Марла идёт ко мне, потому что Тайлер ушёл. Бедняжка. Тайлер — моя галлюцинация, а не её. Тайлер исчез будто по мановению волшебной палочки. И теперь я всего лишь одинокий человек, держащий пистолет в своём рту.
— Мы шли за тобой, — кричит Марла, — все люди из групп поддержки. Ты не должен делать этого. Положи пистолет.
За Марлой все больные раком яичек, мозговые паразиты, люди с меланомой, туберкулёзники, они идут, тащатся, ковыляют, катятся на своих инвалидных колясках ко мне.
Они говорят:
— Подожди.
Их голоса приходят ко мне с холодным ветром, они говорят: — Остановись.
И:
— Мы можем помочь тебе.
— Дай нам помочь тебе.
По небу летят — хоп, хоп, хоп, — полицейские вертолёты.
Я ору, уходите! Уходите отсюда! Это здание взорвётся.
Марла кричит:
— Мы знаем.
Похоже, наступил момент богоявления.
Я не убиваю себя, кричу я. Я убиваю Тайлера.
Я — Жёсткий Диск Джо.
Я помню всё.
— Это не любовь или что-то в этом роде, — орёт Марла, — но, я думаю, что ты мне тоже нравишься.
Одна минута.
Марле нравится Тайлер.
— Нет, мне нравишься ты, — орёт Марла. — Я знаю разницу.
И ничего.
Ничего не взрывается.
Ствол пистолета упёрся в мою выжившую щёку, и я говорю, Тайлер, ты смешал нитроглицерин с парафином, да?
Парафин никогда не срабатывает.
Я должен сделать это.
Полицейские вертолёты.
Я жму на спусковой крючок.
Глава 26
В доме отца моего много обителей. Конечно, когда я нажал на спусковой крючок, я умер.
Лжец.
И Тайлер умер.
При полицейских вертолётах, грохочущих и летящих ко мне, при Марле и всех людях из групп поддержки, которые не могли спасти себя, с ними всеми, кто меня не уберёг, я должен был нажать на спусковой крючок.
Это было лучше, чем настоящая жизнь.
И твой один великолепный момент не длится целую вечность.
На небесах всё белое на белом.
Фальшивка.
На небесах всё тихо, все в туфлях на резиновой подошве.
Я могу спать на небесах.
Люди написали мне на небеса и рассказали мне то, что я помню. Что я их герой. Я поправлюсь.
Ангелы здесь явно из Ветхого Завета, легионы и лейтенанты, небесное воинство, которое работает день посменно, а потом приходят другие. Кладбище. Они приносят тебе пищу на подносе с таблетками в бумажном стаканчике. Долина Кукол.
Я встретился с Богом за его длинным столом из ореха, с дипломами, развешанными по стенам за его спиной, и Господь спросил меня: — Зачем?
Зачем я причинил столько боли?
Неужели я не понимал, что каждый из нас — священная, уникальная снежинка с особыми уникальными особенностями?
Неужели я не вижу, что мы все — проявления любви?
Я смотрю на Бога за его столом, пишущего что-то в свой блокнот… Господь всё не так понял.
Мы не особенные.
Но мы не дерьмо и не мусор.
Мы просто есть.
Мы просто есть, и то, что случается, — просто случается.
И Господь говорит:
— Нет, это не так.
Да. Нуу. Ессно. Не учите Бога жизни.
Господь спрашивает меня, что я помню.
Я помню всё.
Пуля из пистолета Тайлера, она продырявила мою щёку и придала мне этакую зубастую улыбку от уха до уха. Да, вроде как злобная тыква в Хэллоуин. Японский демон. Дракон наживы.
Марла по-прежнему там, на Земле, и она мне писала. Когда-нибудь, сказала она, меня заберут обратно.
И если бы здесь на Небесах был телефон, я бы позвонил Марле с Небес и в тот миг, когда она скажет: — Привет, — я бы не повесил трубку. Я бы сказал: — Салют. Что происходит? Расскажи мне всё — до мельчайших подробностей.
Но я не хочу назад. Не сейчас.
Просто потому что.
Потому что каждый раз кто-нибудь приносит мне поднос с обедом и мои пилюльки, и у него подбитый глаз, или швы на лбу, и он говорит: — Мы скучаем по вам, мистер Дерден.
Или кто-нибудь со сломанным носом драит шваброй пол позади меня и шепчет: — Всё идёт по плану.
Шепчет:
— Мы собираемся сломить цивилизацию, только так мы сможем сделать из нашего мира что-то лучшее.
Шепчет:
— Мы попробуем вернуть вас.
Примечания
1
Или «звёздочками».
2
Такого вообще-то не бывает. Почти.
3
Аэропорт имени Кеннеди.
4
Досл. пер.:
Рабочие пчёлы могут уйти,
Даже трутни улетают прочь,
Матка — их рабыня.
5
Досл. пер.:
Без единого гнезда
Птица назовёт весь мир своим домом.
Жизнь — твоя карьера.
6
dolls — куклы; dogs — собаки.
7
Враньё позорное, ничего не будет.
8
Досл. пер.
Тигр может улыбаться
Змея скажет, что любит тебя
Ложь делает нас злыми.
9
Французский картофельный суп с сельдереем и сливками.
10
Испанский холодный томатный суп, немного схожий с окрошкой.