Джонни Псих - Красавица Леночка: психопаты не унимаются!

Он думал о том, как, вероятно, Леночкины любовники, весело проведя с ней часть новогодних каникул, теперь вернулись в лоно своих семей. А главное — именно туда они носят теперь свои деньги. Вот она и решила вспомнить про него, про Джонни. И ещё раз его использовать. Естественно, писать ей об этом было бессмысленно, а потому Джонни ничего и не написал. Вскоре Леночка напомнила о себе: Ну что ты молчишь?! Если ты не хочешь писать, то так и напиши, я не буду тебя беспокоить! А ещё чуть позже добавила: Ну, ок, я все поняла. Наконец, Джонни ответил: Леночка, а что ты хочешь, чтобы я тебе написал? Ты меня совсем не беспокоишь. И, возможно, я очень хочу тебе писать. Просто не вижу смысла, а потому стараюсь избавить тебя от своей писанины и вообще по мере возможности от своего присутствия в твоей жизни. А ещё я хотел пояснить, что я, наверное, неправильно сделал, что не уточнил, но я имел в виду свою профессиональную ориентацию. Сексуальная же ориентация, согласно современным представлениям, по большей части предопределена генетически. То есть если уж человеку на роду написано хотеть женщину, то он так и будет её хотеть по гроб жизни своей. Даже несмотря на то, что ему было бы более разумно и целесообразно обратить свой романтический интерес в сторону мужчин, особенно если с женщинами всё равно не судьба наладить отношения.

Леночка ответила, в этот раз необычно цитируя его письмо:

— А что ты хочешь, чтобы я тебе написал?

— Ну хочу, что бы ты мне отвечал на письма мои:) Я же их тебе пишу.

— Ты меня совсем не беспокоишь, и, возможно, я очень хочу тебе писать.

— И пиши:)

— Просто не вижу смысла.

— Найди:)

— Поэтому стараюсь избавить тебя от своей писанины.

— Не надо.

— И вообще по мере возможности от своего присутствия в твоей жизни.

— А зачем?

— А ещё я хотел пояснить…

— Ну спасибо, что пояснил:).

А вообще, знаешь, наверное, это будет очень эгоистично с моей стороны, но я очень по тебе соскучилась и очень хочу, что бы ты у меня был. Я конечно не знаю, там, зачем и почему, но хочу. Мне тебя не хватает. Поэтому если ты не против, то…

Джонни был весь в недоумении: неужели она сама не понимает, насколько лживыми выглядят такие её заявления. И ничего удивительного. Ведь они на самом деле насквозь лживы!

Однако, так или иначе, Джонни в тот день испытал на себе неожиданное действие Леночкиного послания: весь вечер она не выходила у него из головы — то и дело он вспоминал про Леночку. А о том, что произошло ночью, он написал ей в письме на следующий день утром:

«Не уверен, что это будет адекватным ответом на твоё последнее письмо, просто хотел поделиться, пока не забыл. Вчера весь вечер думал написать — не написать Леночке, в итоге так руки и не дошли. За что был наказан: всю ночь снилась Леночка. Не очень реалистично, зато как красочно и драматично!… дедушка Фрейд был бы в восторге! Правильно, сам виноват, старый дурак: не надо было думать про Леночку! Как там, «не думай о белом медведе, не думай, не думай! Ой, что-то этот мишка у меня из головы не вылезает…»»

Ответ был достаточно холоден: ну как бы Леночка хотела бы получить ответ всё-таки.

Джонни всегда изумлялся её приёмам психической атаки. Леночка хотела получить ответ, фактически не задав вопроса. А если бы Джонни попросил её уточнить, в чём же, собственно, состоял вопрос, она бы заявила ему, что он ещё не так стар, чтобы так тупить. И она ему напоминать не собирается. Мол, сам подумай и вспомни. Тогда Джонни решил поступить хитрее и вместо ответа на вопрос прокомментировать то, в чём вопрос мог состоять:

Леночка, ты не представляешь, как я по тебе соскучился и как мне тебя не хватает! Поэтому ты можешь считать, что я у тебя есть, где-то на заднем плане, как ты сама одно время выражалась, в ж*** мира.

Он понимал, чего она хочет: встретиться с ним, типа, в кино сходим, а там уже развести его на деньги — мол, шмотки ей не на что купить и всё такое. Как и следовало ожидать, Леночка написала в своём ответе: Ну, знаешь ли, в жопе мира — это где-то далековато. Территориально — это да, конечно, до тебя ехать и ехать. А так нет, конечно же. Тогда предлагаю встретиться в следующие выходные, как ты на это смотришь? И напиши, что там еще у тебя интересного происходит? А у меня, кстати, живот урчит, блин, достал уже. Уже месяц каждый день, на работе — жутко неудобно. Гы:) Целую Мусю!

Джонни почему-то стало невыносимо противно от её фальшивой нежности, и он ничего не ответил. Но Леночка напомнила о себе: Хорошо, это твое полное право мне ничего не отвечать, если ты не хочешь. Я постараюсь тебя не беспокоить больше. Очень жаль. Я хотела, как лучше.

Теперь Джонни уже не хотел сдерживаться в выражениях:

Леночка, привет!

Я хочу рассказать тебе много важных вещей, но всё никак не соберусь с мыслями. Мне нужно сейчас решать некоторые неприятные вопросы. И если я их не решу, то всё равно буду тебе бесполезен по простой причине, что тебе с меня нечего тогда будет взять. Попробую по порядку. Само собой, я всегда рад с тобой встретиться, так что я только за. Когда я говорил о своём положении в жопе мира, я имел в виду не территориальный аспект (я прекрасно понимаю, что ты никогда уже ко мне не поедешь — тебе просто это незачем, — тем более что здесь обстановка уже изменилась). Я говорил совсем о другом. А именно о своей значимости в твоей жизни. Точнее, об отсутствии этой значимости и о том, что когда меня в твоей жизни не будет, ты на самом деле особо не расстроишься. Но с этим давно всё понятно, поэтому не это главное из того, о чём я тебе хотел сегодня рассказать.

Теперь о том, почему урчит свой животик. Он урчит не просто так, а хочет что-то сказать своей хозяйке. Например: «Леночка, зачем ты в меня пихаешь столько ядохимикатов и прочей дряни? И всё ради какого-то сиюминутного удовольствия! Пора бы подумать о том, чтобы пища была не только вкусной, но и здоровой!» А на работе ты можешь рассказать своему начальству другую версию. Например, что твой животик урчит о том, что он нуждается в усиленном питании, а усиленное питание стоит недёшево, и потому тебе нужно поднять зря плату минимум в полтора — два раза, а то животик твой будет урчать, а сама ты будешь ворчать.

Ты просила написать, что у меня интересного происходит. Например, вчера я ходил в кино и смотрел потрясающий фильм, который произвёл на меня неизгладимое впечатление. Да, он хорошо смотрится как зрелище. Как ты говоришь: «посмотрела и забыла». Но не это поразило меня больше всего, а сколько на самом деле в этом фильме глубокого подтекста, того, что заставляет задуматься и понять многое. В общем, я был в восторге от фильма!

Таким образом, фактически в письме содержалось несколько завуалированных (а также не очень завуалированных) наездов. Сначала Джонни открыто говорил о том, что знает настоящую причину, по которой Леночка захотела снова с ним встретиться. И намекал, что для начала ему надо заработать денег. Потом упомянул, что Леночка питается ядохимикатами. Зная, что менять она в этом плане ничего не будет, т. к. еда для неё — одна из немногих радостей жизни, которые к тому же по необходимости носят в основном животный характер. И если она будет есть то, что полезно, а не то, что вкусно, что же тогда хорошего вообще у неё в жизни останется? Потом упомянул о зарплате. Конечно, по существу она там никакой содержательной работы фактически не выполняет, но… Раз ей зарплаты не хватает, а начальник её трахает, то пусть начальник и платит ей больше за доступ к телу. А то она здесь, видите ли, решила лоха найти на деньги разводить. Нет, так дело не пойдёт! Как Джонни уже говорил ей однажды, будучи на неё сильно обиженным: кто тебя е***, тот пусть и кормит! Наконец, даже в рассказе про кино тоже был скрытый наезд. Джонни прекрасно понимал, что ей даже в кино не с кем сходить. Потому что найти кого-то на сайте знакомств или в социальных сетях, чтобы просто разводить, требовало от неё слишком много усилий. А её любовники наверняка приглашали её исключительно в койку. Ну или заняться этим самым на какой-нибудь другой подходящей горизонтальной поверхности.

Джонни же тоже без Леночки очень редко ходил в кино. Потому что было не с кем. В прошедшие же выходные он с горем пополам договорился пойти в кино с одной девицей с сайта знакомств «Кобра». Девица была из области, зато с претензиями! Она словно исходила из модной ныне на Западе абсурдной теории о том, что всякий, у кого нет учётной записи на фейсбуке — социопат. В её адаптации этой теории, правда, роль фейсбука играли контакт и одноклассники. Но Джонни понимал абсурдность такой точки зрения. Такой человек с тем же, дальше большим успехом может быть не социопатом, а социофобом. Скорее, было бы правильнее сказать о подобном человеке как социально не адаптированном. Джонни и сам был таким. Он искренне не понимал, что ему делать на одноклассниках. Писать письма лысым дядькам с пивными животами, которые когда-то вместе с ним учились? Чтобы они ему похвалились тем, чего они добились в жизни? А он чем может похвалиться? Чего он добился, пройдя уже, как он частенько болезненно осознавал, большую часть пути? Нет, социальные сети были не для него.