Джонатан Фоер - Мясо. Eating Animals

* Закуски.

Но ничто не сравнится со стыдом, который испытывает любой родитель. Дети ставят нас лицом к лицу с нашим притворством, а иногда и ложью, и нам нечем от этого защититься. Вот и приходится искать ответ на каждое почему: Почему мы делаем это? Почему мы этого не делаем? — и зачастую подходящего ответа не находится. И вы просто говорите: потому. Или рассказываете какую-нибудь историю и знаете, что это неправда. Не важно, от чего вы краснеете — от вранья или от стыда. Стыд быть родителем — стыд не стыдный, — происходит оттого, что мы, так или иначе отвечая на их вопросы, хотим, чтобы наши дети были более цельными, чем мы. Мой сын не только заставляет меня задуматься, каким видом жующего животного я буду, но, сам того не зная, стыдит меня и заставляет пересматривать многие взгляды.

А еще есть Джордж, которая спит у моих ног, пока я печатаю эти слова, она изящно изогнулась, чтобы вписаться в прямоугольник солнца на полу. Она перебирает лапами, наверное, ей снится, что она бежит, преследуя белку? Или играет в парке с другой собакой? Может быть, она плавает во сне. Мне бы хотелось забраться внутрь ее удлиненного черепа и посмотреть, какие впечатления она пытается разложить по полочкам или от чего хочет избавиться. Изредка во сне она тявкает тихонько, а иногда взлаивает так громко, что сама себя будит, а бывает, так оглушительно, что просыпается мой сын. (Она-то всегда вновь засыпает, а вот он — никогда.) Иногда она просыпается, тяжело дыша со сна, вскакивает, подходит ко мне — ее дыхание горячит мне лицо — и смотрит прямо мне в глаза. Между нами… что?

Вклад животноводства в глобальное потепление на 27 % больше, чем всего мирового транспорта вместе взятого; именно оно больше всего влияет на изменение климата.

ANIMAL (ЖИВОТНОЕ)

Перед тем как посетить первую ферму, я потратил больше года, продираясь сквозь литературу об употреблении в пищу животных: историю сельского хозяйства и промышленности, материалы министерства сельского хозяйства США (МСХ), брошюры защитников животных, относящиеся к делу философские работы и без счету книг о еде, которые на самом деле посвящены мясу. Часто меня одолевало смущение. Иногда замешательство возникало из-за неточности, неопределенности таких терминов, как страдание, радость и жестокость. Иногда казалось, что смысловая двойственность создается намеренно. Язык никогда не заслуживает полного доверия, но когда дело доходит до поедания животных, слова нередко используются не только для того, чтобы просто передавать информацию, но и чтобы затуманить смысл, для маскировки. Некоторые слова, например, телятина, своей отвлеченностью помогают нам забыть, о чем мы говорим на самом деле. Некоторые, например, на свободном выпасе, могут ввести в заблуждение тех, кто желает успокоить свою совесть. Некоторые, например, счастье, могут означать совсем не то, что мы подразумеваем. А некоторые, например, натуральное, не означают почти ничего.

Ничто не кажется более «натуральным», чем граница между людьми и животными (см. Граница между видами). Хотя не во всех культурах есть такое понятие — животное или любой эквивалент этого слова — в Библии, например, нет ни одного слова, которое бы соответствовало английскому слову животное. Даже в словарной статье люди одновременно являются и не являются животными. В первом значении люди — представители царства зверей. Но гораздо чаще мы, не задумываясь, используем слово животное для обозначения всех живых существ — от орангутанга и собаки до креветки — кроме людей. Внутри каждой культуры, даже внутри семьи у людей имеется свое собственное понимание того, что такое животное. Да и у любого из нас, вероятно, есть свои градации и совершенно различные взгляды на это.

Что такое животное? Антрополог Тим Ингольд поставил этот вопрос перед группой ученых, занимающихся различными дисциплинами — от социальной и культурной антропологии и археологии до биологии, психологии, философии и семиотики. Выяснилось, что они не могут достичь единства в понимании этого слова. Хотя на пересечении различных мнений выявились две важные точки согласия: «Во-первых, существует почти непреодолимая тяга к не явному, но явно эмоциональному стремлению осознать идею животного начала в человеке; а во-вторых, дабы суметь критически взглянуть на эту идею, нужно разобрать далеко еще не исследованные аспекты собственно человеческой природы». Чтобы спросить «Что такое животное?» или, я бы добавил, прочесть ребенку сказку о собаке, или же выступать за права животных — необходимо понять, что означает быть нами и не ими. То есть нужно задать вопрос: «Что такое человек?»

ANTHROPOCENTRISM (АНТРОПОЦЕНТРИЗМ)

Люди — это вершина эволюции, подходящее мерило, которым можно измерить жизни других животных, и, следовательно, законные владельцы всего живущего.

ANTHROPODENIAL (АНТРОПООТРИЦАНИЕ)

Отказ допустить важную эмпирическую схожесть между людьми и другими животными, например, когда мой сын спрашивает, будет ли Джордж томиться в одиночестве, если мы уйдем и оставим ее дома одну, а я говорю: «Джордж не испытывает чувства одиночества».

ANTHROPOMORPHISM (АНТРОПОМОРФИЗМ)

Побуждение проецировать человеческий опыт на других животных, подобно тому, например, как мой сын спрашивает, будет ли Джордж одиноко.

Итальянский философ Эмануэлла Ченами Спада писала:

«Антропоморфизм — это риск, которого следует избегать, потому что, рассуждая о переживаниях животных, мы должны обращаться к нашему собственному человеческому опыту… Единственное доступное „лечение“ [для антропоморфизма] — это непрерывная критика всевозможных гипотез с целью получения более адекватных ответов на наши вопросы и на приводящую нас в замешательство проблему взаимоотношений с животными».

Что же это за проблема? А то, что мы не просто проецируем человеческий опыт на животных; но являемся (и одновременно не являемся) животными.

BATTERY CAGE (КЛЕТОЧНАЯ БАТАРЕЯ)

Является ли антропоморфизмом попытка вообразить себя в клетке на ферме? Можно ли назвать антропо-отрицанием невозможность даже представить себе подобное?

Типичная клетка для кур-несушек — это шестьдесят семь квадратных дюймов пространства пола, что-то между размером этой страницы и листом бумаги для принтера. Эти клетки ставят одна на другую, и получается в высоту от трех до девяти ярусов. В Японии существует самая высокая в мире секция клеточной батареи: клетки ставят в высоту на восемнадцать ярусов, а сами батареи находятся в ангарах без окон.

Войдите мысленно в переполненный людьми лифт, в лифт, настолько заполненный людьми, что вы не можете повернуться, чтобы не прижать (и не рассердить) соседа. Лифт настолько переполненный, что вы часто должны висеть зажатые между телами других. Ну, а если наклонный пол вдобавок сделан из проволоки, которая врезается вам в ноги, признайте, это просто настоящее блаженство!

Через некоторое время люди в лифте потеряют способность оставаться корректными по отношению друг к другу. Одни взорвутся, вспылят, другие сойдут с ума. А небольшая часть, лишенная пищи и надежды, превратится в каннибалов.

Тут нет передышки, нет облегчения. И не придут служители лифта. Двери откроются один раз, в конце вашей жизни, перед вашим путешествием в то единственное место, где еще хуже (см.: переработка).

BROILER CHICKENS (БРОЙЛЕРЫ)

Не все куры должны терпеть клеточные батареи. Только в этом смысле можно сказать, что бройлеры — куры, которые станут мясом (в противоположность несушкам, курам, которые кладут яйца) — счастливицы: им выделен примерно один квадратный фут пространства.

Если вы не фермер, то все, что я тут только что написал, вероятно, вас смутит. Возможно, вы думали, что куры это куры. Но в последние полвека на самом деле существовало два вида кур — бройлеры и несушки, каждый со своей особой генетикой. Мы называем оба вида курами, но у них совершенно различные тела и обмен веществ, разработанные для разных «функций». Несушки производят яйца. (Их производительность с 30-х годов XX века выросла более чем в два раза.) Бройлеры производят мясо. (Они выведены так, что за тот же период вырастают больше чем наполовину, при этом куры когда-то могли прожить пятнадцать-двадцать лет, а современных бройлеров обычно убивают в возрасте шести недель. Скорость их ежедневного роста увеличилась примерно на 400 процентов.)

От этого возникают всевозможные странные вопросы, вопросы, которые я до того, как узнал о двух видах наших кур, никогда бы и не подумал задавать, например, что происходит со всеми цыплятами-петушками из разряда несушек? Если человек не предназначал их для мяса, а природа совершенно очевидно не программировала для кладки яиц, то какой функции они служат?

Они не служат никакой функции. Вот почему всех самцов несушек — половину от всех кур-несушек, рождающихся в США, более 250 миллионов в год — попросту уничтожают.