Эдвард Радзинский - Загадки любви (сборник)

Первый . Я был уверен, что ты откажешься от побега. Но потом я увидел тебя после болезни: ты все время говорил о жизни. Я усомнился, что ты сможешь принять смерть.

Сократ . Зачем тебе так хотелось, чтобы я принял эту смерть?

Первый . Этого хотел ты сам – принять смерть во имя своей победы. Ты говорил об этом в доме Продика. Мне показалось сначала, что я тогда не понял тебя до конца… Но я обратился к своим тетрадям – прочел твои беседы с Федоном из Коринфа и с Харетом из Фив, где ты говорил (наизусть): «После смерти провидца народ, как нашкодивший ребенок, виня себя и каясь, выбьет на мраморе то, что вчера не хотел даже слушать…» И тогда из тетрадей я окончательно выяснил…

Сократ (в ужасе). Из тетрадей?!

Первый . Да! Потому что в моих тетрадях звучит истинный голос Сократа. Там я записал его лучшие беседы. Там Сократ – великий, могучий и цельный.

Сократ . То есть, как – цельный?

Первый . Сократ – человек. И под влиянием минуты он иногда говорит не то… как было, к примеру, недавно, после твоей болезни. В моих тетрадях все выверено. Там нет у Сократа противоречий. Там – истинный Сократ, и все вытвердят его наставления и будут следовать им и славить его.

Сократ (в ужасе). Но ты забыл, что я сказал в доме Продика. Человек меняется с быстротекущим временем! И надо проверять.

И надо сомневаться. «Единственное, что я знаю, – это то, что я ничего не знаю…»

Первый . Это говорит не тот Сократ, не истинный. Это говорит Сократ, принявший яд, в страхе и в отчаянии…

Сократ . Ты безумен! В тебе нет любви! И у тебя страшные глаза – глаза жреца, а не философа! Я боюсь, что если завтра по Афинам станет ходить новый Сократ, – ты его убьешь, но именем того, прежнего Сократа! (Кричит.) Ты сожжешь тетради! Слышишь! Поклянись мне! (Кричит.) Аполлодор!

Входит Тюремщик.

Тюремщик . Я сказал – нельзя горячиться.

Сократ . Позови Аполлодора. (Ложится.)

Тюремщик (ощупывая тело Сократа). Все во дворе успокаивают твою жену. Сейчас вернутся. Больно здесь?

Сократ . Нет.

Тюремщик . Значит, дошло до живота. Молодец! Дело идет на лад!

Сократ . Я умираю?

Тюремщик . Ну, до этого время есть. (Ощупывая грудь.) «Умираю» – ишь какой быстрый. Пока ты будешь умирать, еще столько случится. Вот Анит – богатый, видный мужчина – живи, да и только! А сейчас рассказали, что у Акрополя подошел к нему какой-то шалопай и ни с того ни с сего пырнул его ножом. И нету Анита. Вот так! И парня нету. Закололся. Вот их – правда нету! А ты – еще есть. (Уходит.)

Сократ . Аполлодор… (Первому.) Ты?..

Первый . Не было выхода. Анит мог все рассказать и нанести вред учению Сократа… Я не пощадил тебя ради тебя самого. А щадить этот бурдюк с вином, это ходячее сало… (Становится на колени у ложа.) У меня нет никого ближе тебя. Я выплакал свои глаза. Я буду седым к утру.

Сократ . И Аполлодор…

Первый . Это жертва. Как молодой ягненок, он взошел на алтарь истин Сократа о добре.

Сократ . Как много крови вокруг добра… Тебе не кажется, что боги смеются?.. Исследуем же… (Умирает.)

Первый . Сократ… Сократ… (Целует мертвого Сократа.) Пеплос на лицо. (Закрывает лицо Сократа. Потом опускает голову на грудь и беззвучно рыдает.) Один я…

Входит Тюремщик.

Тюремщик ( осматривает Сократа, удовлетворенно). Все! (Распахивает дверь.)

Входит Ксантиппа . Неподвижно останавливается в дальнем углу. Входят ученики Сократа и Продик , одетый в великолепные белые одежды.

Продик (тихо и величаво Первому ученику). Я был лучшим другом его детства. Ты был лучшим другом его старости… Расскажи нам о его кончине.

Первый (с трудом). Он принял смерть, как подобает великому философу, легко и радостно, как выздоровление. Его последними словами были: «Петуха – богу Асклепию».

Продик Величавая смерть… Величавая жизнь.

Первый (глухо). Он завещал создать великую книгу жизни из истин, открытых им для нас. Мы назовем ее «Похвала Сократу».

Продик (подходит к Первому, шепчет). Только надо побыстрее очистить помещение. Я видел, как Тюремщик отдал сандалии Сократа Кебету из Фив. Сейчас это просто старые сандалии, а завтра они станут реликвией и капиталом… Нам надо подумать о вдове и сиротах.

Первый подходит к Тюремщику и что-то говорит ему.

Тюремщик . Выходите! Все выходите! Выходите!

Постепенно гаснет свет. У ложа остается одна Ксантиппа. Черный силуэт Ксантиппы у ложа. Толпа учеников выходит на улицу. Один из них, огромный фиванец Кебет, прижал к груди сандалию Сократа и благоговейно ее целует. Неожиданно к нему подбегает другой ученик, вырывает сандалию и убегает. Кебет бросается за ним вдогонку. В это время, закрывая всю сцену, в белых одеждах, с венками на головах, появляется процессия. Это Хор священного посольства, вернувшийся из Дельф. Впереди – Корифей хора.

Первый ученик медленно и величаво выступает вперед из толпы. За ним – Продик. Первый ученик протягивает Корифею свиток с гимном Сократа.

Корифей и Хор.

«О непреклонная судьба

И могучая участь!

Мы приходим в мир,

Сжавши руки в кулак,

Будто хотим сказать – все мое!

Мы уходим из мира с открытыми ладонями, Ничего я не взял,

Ничего мне не нужно!

Весь я ваш, боги!»

Примечания

1

Здесь мы публикуем полный текст.