Отрочество - Александр Сергеевич Омельянюк

Однако теперь и его не было видно в их дворе, как, впрочем, давно не видно было и самого Юры Гурова.

Ясность внёс, случайно встретившийся Платону во дворе, Вова Миронов из однокомнатной квартиры № 28, живший над такой же квартирой № 25 Гуровых. У него в семье тоже были мать и бабушка.

Из его рассказа Платон с удивлением узнал, что и Юра Гуров и сам Вова Миронов, ходившие в ту же школу № 21 соответственно на один и два класса старше Платона, по возрасту были ещё на один год каждый старше него, так как родились осенью. То есть, они соответственно родились в 1947 и 1946 году.

– «У Юрки, кстати, четырнадцатого сентября будет день рождения! Я пойду!» – поделился Миронов.

– «Так передавай ему поздравление и от меня! А что-то его самого давно не видно?».

– «Так они же ещё в прошлом году с матерью переехали на улицу Гагарина – с сестрой матери съехались в двухкомнатную квартиру!».

– «Странно! А я ничего и не знал!».

– «А если хочешь узнать его адрес, то у его соседа Вити Антоненко он есть! Он, кстати, Юрку по-дружески на днях фотографировал! Должен был уже напечатать фотографии!».

– «Да нет! Я просто так спросил! Зачем он мне, я же ему не друг, как ты!?» – поначалу отказался Платон.

– «Не друг!? Скажешь тоже! А помнишь, как мы втроём вместе в школу ходили? А один раз даже вместе прогуляли!? А в футбол сколько раз вместе играли?! Платон! А пойдём сейчас вместе со мной к Вите Саторкину в теннис играть. Там и Юра будет!» – неожиданно предложил Вова Миронов, не желая просто так отпускать своего возможно будущего шурина.

– «Да как-то неудобно. Витя же меня не приглашал!».

– «Удобно, удобно! Витя к тебе тоже хорошо относится, уважает! Так что пошли!».

И Кочет пошёл, немного стесняясь показаться незваным гостем, который хуже татарина.

Но все ребята приняли его весьма радушно, предложив составить им компанию в парных играх в настольный теннис, и отметив, что он за лето возмужал, стал мужиком.

– Да! Точно! – про себя усмехнулся Платон.

Был там и Юра Гуров, в разговоре с которым Платон случайно узнал, что и его отец на фронте служил в подразделении самоходной артиллерии, и тоже был награждён медалью «За Отвагу». На этой почве они разговорились, и Платон узнал истории семьи Юры Гурова.

Глава семьи Яков Фёдорович Гуров родился в 1906 году в селе Темяшево Алгасовского района Тамбовской области.

До войны он работал шофёром на реутовской автобазе. В 1938 году женился на медицинской сестре фабричного детсада Анастасии Васильевне Гусевой, 1907 года рождения, и у них родились дети-погодки. Он успел поучаствовать в финской войне. А в армию опять был призван Реутовским военкоматом 23 июня 1941 года, приняв участие в боевых действиях шофёром уже в 1941 году. А 11 января 1943 года Я. Ф. Гуров был ранен.

После госпиталя с февраля 1943 года он был зачислен рядовым и служил шофёром транспортного взвода 1546-го самоходно-артиллерийского полка, вооружённого СУ-152, и поначалу размещавшегося на Урале. С 1 декабря 1943 года полк уже входил в состав 5-го танкового корпуса 4-ой Ударной армии I-го Прибалтийского фронта.

А с 1 марта 1944 года их полк был преобразован в 348-ой Гвардейский тяжёлый самоходно-артиллерийский полк (ТСАП) резерва главного командования (РГК), вооружённый ИСУ-122 и входящий в состав 11-ой Гвардейской армии 3-го Белорусского фронта.

И уже 14 ноября 1944 года их полк был награждён орденом Красного Знамени. А в мае 1945 года полк был награждён ещё орденом Кутузова III-ей степени и получил название Кенигсбергский.

В обязанности Я. Ф. Гурова в основном входила доставка в район дислокации САУ и на их боевые позиции снарядов и горюче-смазочных материалов. В 1944 году он был избран кандидатом в члены ВКП (б).

А 23 октября 1944 года был представлен к награждению медалью «За боевые заслуги».

В представлении говорилось: «Шофёр транспортного взвода, гвардии рядовой Гуров Я. Ф., 22 октября 1944 года в районе деревни Матцуткемен в Восточной Пруссии под сильным артиллерийским и миномётным огнём противника на своей автомашине доставил горючее для самоходных установок, чем способствовал выходу боевых машин в бой и выполнению боевых заданий командования».

А 12 апреля 1945 года Гуров Яков Фёдорович был представлен к награждению и первой медалью «За Отвагу».

В его представлении говорилось, что: «Шофёр, гвардии рядовой Гуров Я. Ф., 8 апреля 1945 года при сильных уличных боях в городе Кенигсберг, под сильным артиллерийским и миномётным огнём противника пробрался на своей автомашине непосредственно в боевой порядок самоходных установок и доставил боеприпасы, чем обеспечил дальнейшее выполнение заданий командования».

И ещё одну медаль «За Отвагу» он получил 19 мая 1945 года, но за более ранний подвиг, когда ещё 6 апреля в районе южных окраин Кенигсберга он под сильным огнём противника подвозил горючее для САУ.

После войны Яков Фёдорович вернулся домой на свою прежнюю автобазу на своё же рабочее место, и 14 сентября 1947 года у них в семье родился сын Юра, ставший утешением для, потерявших детей, родителей.

Но зимой 1948 года бывший фронтовик, не раз рисковавший жизнью под огнём врага, трагически погиб от случайной нелепости. Вместе с женщиной экспедитором и одним грузчиком они ночью доставляли брёвна из Москвы. В один из моментов, замёрзший в кузове грузчик, попросил Якова Фёдоровича на время поменяться с ним местами и пустить его за руль для согрева, сославшись на своё умение водить машину и пустые московские улицы.

Отзывчивый и сердобольный Яков Фёдорович согласился и залез вместо грузчика в кузов. Пустые ночные московские улицы не предвещали ничего страшного даже при езде на красный свет.

Но на одном из пустынных перекрёстков, горе-шофёр вдруг решил всё же на этот раз придержаться правил дорожного движения и резко затормозил на красный свет, который поначалу хотел проигнорировать. А от такого резкого толчка брёвна сорвались с мест и намертво прижали, сидящего около кабины Якова Фёдоровича.

В 1960 году Анастасия Васильевна, Юра и его бабушка как очередники въехали в однокомнатную квартиру № 25 дома № 18.

Но на следующий год, успокоившаяся от жилищных хлопот бабушка, осуществила свою давнюю мечту и навязчивую идею, найдя своё упокоение в семейной могиле на Никольском