Драконы моря - Франц Гуннар Бенгтссон

— Я не могу понять, как ты мог сделаться христианином, — ответил Олаф Летняя Пташка. — Ничего я не понимаю и в твоём маленьком попе, ибо я слышал, что он исцеляет недуги всех людей на тинге, которые приходят к нему, но не принимает платы за свою работу. Итак, я считаю вас обоих хорошими людьми, как если бы вы не были испорчены христианством. Как бы там ни было, ты должен признать, Орм, что ты и твой поп возложили тяжёлое бремя на моего родича Остена, принудив его принять крещение. Он лишился разума от стыда, хотя этому наверняка помог удар секирой по голове, который нанёс ему кто-то из твоих домочадцев. Он чурается людей и большую часть времени проводит у себя дома, стеная о чём-то, или бродит по лесу. Он отказался приехать на тинг, но выкупил двух попов у их владельцев, заплатив огромную цену, сразу же отрубил им головы и послал сюда вместе со слугами, дабы те передали их тебе как приветствие. Он уже достаточно наказан за покушение на твою жизнь, ибо он был крещён, потерял все свои товары и разум в придачу. Но всё же он мой родич. Я не скажу, что он не получил того, чего заслуживал, ибо он был слишком богат и слишком знатен, чтобы заключать подобную сделку с королём Свейном. Всё это я и сам ему говорил; кроме того, я сказал, что не объявлю распри с тобой и не буду мстить за него. Но, без сомнения, он с радостью убьёт тебя, если ему представится такая возможность. Ибо он уверен, что вновь станет храбрым и весёлым, каким был ранее, когда убьёт тебя и твоего маленького попа.

— Я благодарю тебя за эти известия, — промолвил Орм. — Отныне я знаю, как мне быть. Теперь уже ничего не сделаешь для тех двух священников, которым он отрубил головы, и я не буду мстить за их смерть. Но я буду всё время начеку на тот случай, если этот безумец опять покусится на мою жизнь.

Олаф Летняя Пташка кивнул и вновь наполнил кубки вином.

К этому времени в лагере было тихо, и не слышалось никаких звуков, кроме храпа спящих людей. Лёгкий ветер шевелил ветви деревьев, и шелестела осиновая листва. Они налили ещё вина, и, когда Орм пил, он услышал, как за его спиной в лесу хрустнула ветка. Когда он наклонился вперёд, чтобы поставить кубок на землю, он неожиданно услышал короткий свист у своего уха. Олаф Летняя Пташка проворно вскочил на ноги и издал крик, а Орм, полуобернувшись, заметил какое-то копошение в лесу и пригнулся к земле.

— Мне повезло, что я хорошо слышу и быстро двигаюсь, — говорил он позже, — ибо копьё поцарапало мне шею.

В лесу раздался вой, из него выскочил человек с занесённым мечом. Это был Остен из Ори, и было видно, что он безумен, ибо его глаза были налиты кровью и выпучены, как у утопленника, а на губах была пена. У Орма не было времени подняться на ноги или схватить меч, который лежал в стороне. Откинувшись навзничь, он сумел схватить сумасшедшего за ногу и опрокинуть его, но в тот же момент он получил удар мечом в бедро. Затем он услышал звук другого удара и стон, а когда он поднялся на ноги, то увидел Олафа Летнюю Пташку с мечом в руке и Остена, неподвижно лежащего на земле. Его родич попал ему в шею, и он был уже мёртв.

Отовсюду к ним сбегались люди, разбуженные шумом. Олаф Летняя Пташка был бледен и, не отрываясь, смотрел на мёртвого.

— Я убил его, — промолвил он, — хотя он и был моим родичем. Но я не желаю мириться с тем, что на моего гостя нападает сумасшедший. Кроме того, его копьё разбило мой праздничный кувшин. Я бы убил его хотя бы за это.

Кувшин был расколот вдребезги, и он очень жалел об этой потере, ибо подобный сосуд было трудно найти здесь.

Он приказал отнести труп к болоту и бросить туда, проткнув его перед этим острыми кольями, ибо, если не сделать этого, сумасшедший мог подняться из своей могилы и начать опять докучать людям.

Орм отделался мелким рубцом на шее и раной в бедро, но она была не опасна, поскольку лезвие меча ударилось в его нож и ложку, которые висели у него на поясе. Поэтому он смог пойти к себе в землянку, и, когда он прощался с Олафом Летняя Пташка, они пожали друг другу руки.

— Ты потерял кувшин, — сказал Орм, — и это досадно. Но ты приобрёл друга, если это тебя, конечно, утешит. И я был бы счастлив думать, что добился того же самого.

— Ты добился того же самого, — ответил Олаф Летняя Пташка. — Мы с тобой получили немалую награду.

С этого времени дружба между ними была велика.

В последний день тинга все согласились, что мир должен царить в приграничных землях до следующего тинга. Итак, тинг у Камня Краки завершился, хотя многие были разочарованы и им нечем было похвалиться, ибо не произошло ни одного стоящего поединка.

Отец Вилибальд отправился в лагерь вэрендцев, дабы взглянуть на магистра и попрощаться с ним, но старуха Катла уже увезла его. Орм хотел, чтобы Токи поехал с ним в Гренинг, но тот отказался, сказав, что ему нужно ещё купить шкуры. Но они условились часто ездить друг к другу в гости и всячески поддерживать дружбу.

Все разъезжались по домам. Орм, наконец, почувствовал облегчение, избавившись от магистра и своего врага Остена из Ори.

Когда наступило Рождество, Токи и его жена из Андалузии Мира приехали в Гронинг. И всё, что собирались рассказать друг другу Токи и Орм, не шло ни в какое сравнение с тем, сколько всего должны были сказать друг другу Ильва и Мира.