Виктор Поротников - Святослав Великий и Владимир Красно Солнышко. Языческие боги против Крещения

Ярослав хохотал:

– Князь решил всем доказать, что его силы на ложе неиссякаемы? Пусть старается. Пусть лучше воюет с женщинами, чем со своими сыновьями!

Это было жестоко, но справедливо.

И снова сыновья разделились. Святополк и Ярослав посчитали это блажью, недостойной великого князя, Святославу, как всегда, все равно, Мстислав посмеялся над чудачествами престарелого отца, только Борис и Глеб порадовались за него, приветствуя новую мачеху.

А новая княгиня оказалась действительно плодовитой, быстро понесла и родила дочку. Назвали Добронегой, а крестили Марией. Ее судьба сложится удивительно, через много лет Ярослав выдаст младшую сестру замуж за польского короля Казимира.

Но вернуться к делам в Турове пришлось. Теперь принесли весть, что Святополк в сговоре с Болеславом. За Туровским князем стояла вся его земля, да и среди других земель Руси сторонников немало. Многие города обижены Киевом, в стольный град издавна идет большая часть повоза, туда оттекают люди, великий князь забирает в дружину сильнейших, лучших. Киев стягивал на себя торговые пути, ослабляя другие города. Соперничать с ним мог только Новгород, но и тот все чаще против князя Владимира, и сидит там сильный Ярослав…

Владимир вспомнил о словах про сговор двух братьев. Им не о чем сговариваться, сидеть вдвоем на киевском столе не станешь, это не времена Аскольда и Дира. И все же не зря же твердил Микула про посла от Святополка к Ярославу…

Немного погодя сотник гнал лошадь, торопясь в Туров. Поручено привезти туровского князя в Киев вместе с семьей. Следом за сотником гнал коней и десяток дружинников. Вооружены по-походному, но не более. Ни к чему, в Турове дружина много сильнее, если добром дело не решится, то и сотня не справится. Князем наказано позвать Святополка с честью, мол, хочет отец загодя земли распределить, чтобы обиды после не было. Стоило поторопиться, путь не близкий, вернуться надо до первой распутицы, не то застрянешь где-нибудь в дальней веси и просидишь долгонько без дороги среди болот.

Не сразу удалось убедить ехать с супругом княгиню Марину, все отговаривалась недугом. Но как бы то ни было, кавалькада двинулась в путь. Княгиня с Рейнберном ехали в возке, ради тепла и удобства выстланном пушистыми шкурами. С собой в возок не взяли даже никого из слуг, видно, разговоры собирались вести тайные. Святополк усмехнулся: дура, болтай о чем хочешь, в Киеве я тебя быстро приструню. И Рейнберну твоему добра не видать! Беспокоило князя только одно – ответ из Новгорода от брата Ярослава принести не успели. Может, потому отвечать не стал, что сам в Киев торопится вот так же? Хорошо бы… Мстислав и остальные его беспокоили гораздо меньше. Мстислава он прижмет печенегами, с которыми у тестя Болеслава уговор. Святослав всегда сидел тихо у себя в древлянской земле. Другие братья слабы, считаться надо только с сильным Ярославом и его Новгородом.

Дорога способствовала к размышлениям, Туровский князь думал над тем, почему брат так и не прислал ответ из Новгорода. На сей раз он отправил к Ярославу человека тайно от всех окружающих и точно знал, что человек дошел. Но ответа все не было… В душу заползало нехорошее подозрение, что Ярослав поведал о его предложении князю Владимиру. Тогда плохо, тогда в Киеве его ждет только узилище. Может, не ехать? А куда денешься? Да и не один он, Марина вон в возке с Рейнберном. Князь Владимир не может не считаться с дочерью короля Болеслава, да и епископа уважать должен. Святополк чуть успокоил сам себя, что не рискнет князь круто обходиться ни с самим Святополком, потому как он старший сын, ни с княгиней Мариной, ни с Рейнберном. Знать бы, как ошибается…

Зимний путь удобен, но и тяжел одновременно. Ехали по рекам, чтобы не плутать среди снегов. Пришлось осторожничать, потому как Днепр еще долго подо льдом будет, а вот Припять уже местами на солнышке подтаяла. В одном месте чуть не угодили в полынью. После того разделились так, чтобы впереди ехали дружинники, что посильнее, и сзади тоже. Княгиня сидела, закутавшись в меха по самые глаза не столько из-за мороза, сколько от напряжения. Тряслась, точно предчувствовала что-то. Рейнберн был мрачен и молчалив.

Когда наконец вывернули на Днепровский стрежень, уже и сам Святополк заметно нервничал. Причалы пусты, но Торг привычно гудел сотнями голосов. Лошади резво вынесли возок наверх, там дорога пошла уже по улицам. Проехать тяжелее, потому как и саней навстречу много, и всадников тоже. Да и пеших киевлян много. Живет город что летом, что зимой.

К княжьему двору выехали тоже резво. Святополк оглядывался, ища изменения, которые произошли за последние годы, пока не бывал в Киеве. Углядел маковки двух церквей, в остальном ничего не понял. Есть новые дворы, лавки вон на Торге тоже, но на самом дворе немногое поменялось. Главное – все спокойно, это уже хорошо. Но на дворе народу немного, незаметно, чтобы собрались вместе сыновья князя Владимира.

Князя в Киеве не оказалось, это привычно, Владимир уже давно жил в Берестове. Но его ключник Мстиша, видно, предупрежден о приезде Святополка, выскочил навстречу, вмиг распорядился всем. Пока из возка вылезали Марина с Рейнберном, разминали затекшие от долгого сидения ноги, распоряжались, куда какие короба нести, на крыльцо выбежали княжны. Скучно сидеть в тереме без дела, оттого приезд да еще и туровской княгини вызвал такой интерес. Дочери князя Владимира перешептывались между собой и со своими мамками, косили глаза на Святополка, точно он был женихом, разглядывали платье княгини Марины. Рейнберн их интереса не вызвал сразу: что смотреть на священника, своих немало… Княгиня недовольно морщилась, ей не нравилось пристальное внимание ни к себе самой, ни тем более к мужу. Хотя княжны и были его сводными сестрами, но их хихиканье коробило туровскую княгиню.

Сам Святополк если и выглядывал среди княжон кого, то только Предславу, сестру Ярополка, они с братом близки, может, что знает нужное? Но старшей княжны не видно, она и при жизни мачехи больше жила в Предславино, чем в Киеве. Хотелось спросить у ключника, не приезжал ли князь Ярослав Новгородский и где остальные братья, но, чуть подумав, Святополк решил, что спрашивать не стоит. Рейнберну тоже не понравилось ни отсутствие князя, ни то, что остальных сыновей Владимира нет в Киеве.

Однако их не оказалось и в Берестове. Туда Святополк отправился на следующий день один, без жены и епископа. А перед тем вечером княгиня Марина завела разговор с мужем о том, что не стоило приезжать. Святополк, которому совсем не нравилась необходимость спать с женой на одном ложе даже вот так, огрызнулся:

– Я тебя не заставлял с собой ехать! Сидела бы дома!

Марина обиделась и больше разговоров не вела. А поутру даже не повернулась, когда он встал пораньше, чтобы ехать в Берестов.

И в Берестове туровского князя ждали, сразу позвали к отцу. Князь Владимир полулежал, обложенный мягкими подушками, был недужен. Смотрел строго, но пригласил сесть, принялся расспрашивать о делах семейных, о княгине Марине, о тесте короле Болеславе, о том, не собираются ли внуков рожать… Посетовал, что у княгини родился мертвый мальчик, обнадежил, что бог даст – еще не один будет. Похвастал, что его новая жена родила девочку.

– Красавица будет! – в голосе звучала законная гордость немолодого уже отца.

Сама молодая княгиня сидела в сторонке, скромно потупясь, молчала, даже когда говорили о ней и ее дочери.

Князь Владимир долго не мог начать тяжелый для него разговор даже после ухода молодой жены. Все же спросить пришлось.

– Зачем Рейнберна при себе держишь?

Святополк пожал плечами:

– Он с княгиней Мариной из Гнезна приехал. Ее духовник, как могу запретить?

Глаза князя блеснули недобрым светом:

– Болеславу все про тебя доносит?

– Пусть, я ничего плохого не делаю. – Хотелось возразить, что и киевских соглядатаев при нем немало, но смолчал, ни к чему зря злить князя, его пока сила. Пока…

– С Болеславом дружишь?

– Как не дружить, тесть он мне.

– А с Ярославом о чем сговаривались? Думаешь, не ведаю о твоем к нему посланнике в Новгород?!

Откуда было знать Святополку, что только это и известно князю Владимиру – что посылал он к брату в Новгород, а о чем посылал, никто не знал. Спроси князь Владимир иначе, просто поинтересуйся, о чем сносился туровский князь с новгородским, Святополк честно ответил бы, может, все и обошлось бы. Но глаза старого князя смотрели в глаза пасынка так, словно норовили вывернуть наизнанку его душу. Внутри у Святополка всколыхнулось все нехорошее, что копилось столько лет с самого рождения. Долго копилось, всю жизнь, зрело и вызрело. Вскочил, метнулся по горнице, в которой вели беседу, зашипел точно гусак на дворе:

– Мой Киев, по праву мой! Я за князем Ярополком, моим отцом, тобой убитым, Русь взять должен был. А ты не только меня принадлежавшего по праву на много лет, что сам в Киеве сидишь, лишил, но и теперь Бориске отдать хочешь?!