Елизавета Дворецкая - Княгиня Ольга и дары Золотого царства

По левую руку от Эльги уселись на длинной лавке женщины свиты, а по правую – послы. Ее племянник, ныне древлянский князь Олег Предславич, княгинин свояк Мистина – старший киевский воевода Алдан, через брак с Предславой Олеговной вошедший в круг княжьей родни, Соломир Дивиславич – воевода вышгородский, его двоюродный брат Колояр Держанович. Молодые воеводы Войко – зять Мистины, Одульв – сын воеводы Ивора, почти полтора десятка лет назад ездившего послом в Царьград от Ингвара. Святослав прислал пятерых, кому доверил говорить от своего лица: двоюродного брата Улеба Мистиновича и ближних гридей: Стейнкиля, Градимира, Радольва и Добровоя. В глазах своих приближенных Эльга с беспокойством заметила брезгливое любопытство, будто перед ними сидел не высокопоставленный царедворец, а говорящая жаба. И с тревогой подумала: а что, если и у нее самой такой же взгляд?

Она попыталась расслабить лицо и придать взгляду приветливость, но, к счастью, Артемий был слишком преисполнен сознанием собственной важности, чтобы вглядываться ей в глаза.

– К нам в первый раз приехала женщина-игемон, и поэтому требуется обсудить порядок твоего представления августу, – объявил патрикий, тоже усевшись.

– Как ты меня назвал? – Удивленная Эльга нахмурилась. – Гиги… гиге…

– Игемон, – повторил Артемий. – Ведь среди твоих спутниц есть другие архонтиссы?

– Да, – Эльга глянула на своих женщин, которые внимательно рассматривали узорный шелк синей далматики Артемия и гладкий – малинового плаща с квадратной золотой нашивкой на груди. – Мои родственницы, княгини других русских земель.

– Но они подчинены тебе?

– Да. Вот это – моя родная сестра Володея, княгиня земли Черниговской. Это – Прибыслава, моя двоюродная внучка, княгиня земли Смолянской. Это моя двоюродная сестра Ута, она была в прошлом замужем за Дивиславом, князем ловацким. Ее нынешний муж – Мистина Свенельдич, мой первый воевода и советчик.

Подручные Артемия торопливо царапали палочками по восковым дощечкам: записывали важные сведения.

– Ярослава – жена моего племянника Олега Предславича, княгиня Деревляни. Это – их дочь Горяна. Это – Предслава Олеговна, старшая дочь моего племянника, она была княгиней Деревляни в прежние годы.

Асикриты подняли на нее удивленные взгляды, не понимая, как мать унаследовала княжество за живой дочерью, но Эльга не стала объяснять: их какое дело?

Таким порядком Эльга рассказала обо всех своих спутницах и наиболее знатных спутниках, после чего Артемий кивнул:

– Ты, как наследница твоего мужа Ингера – великого и светлого князя русского, можешь носить титул игемона, то есть владычицы над всеми прочими. А остальные – просто архонтиссы. Когда вы предстанете перед василевсами, то, подойдя к трону, нужно будет совершить проскинесис…

– Что совершить?

– Проскинесис. Иначе говоря, пасть ниц перед августом, протянув руки вперед.

– Я? – Эльга удивилась. – Я ни перед кем падать не собираюсь.

– Таков порядок. Василевс является повелителем всего обитаемого мира и владыкой над всеми иными владыками и архонтами. Ибо он космократор, царь царей, царствующий над царями! Всякий, кто прибывает из дальних стран лицезреть его, должен выразить свое почтение, совершая проскинесис.

– Нам-то он не владыка! Он что, на войне нас победил? Земли наши завоевал? Ничего похожего: это мой дядя Одд и мой муж Ингвар не раз приходили сюда с войском, и дань по се поры от вас получаем. Не брали вы над нами такой силы, чтобы мы перед вами ниц падали! Ты лучше скажи, когда уже василевс нас к себе позовет.

– Ваш прием еще не назначен, но мы можем назначить его на один из дней уже в первой половине септембриоса.

– Это когда? – не поняла Эльга.

– Сейчас начало иуниуса.

– И что?

– Это значит, что василевс сможет принять тебя через три месяца, – как ребенку, растолковал Артемий.

– Три месяца? – Эльга в изумлении воззрилась на своего толмача, Торстейна, и тот подтвердил: нынче кресень-месяц, а принять царь обещает в месяц вересень.

– Да вы что, с ума сошли? – Эльга подняла брови и наклонилась вперед, не веря услышанному. – Три месяца мне здесь у вас сидеть? Да через три месяца наши купцы уже домой поедут, вот и мы…

– Ну, что ж, – усмехнулся Артемий, – дабы посмотреть проастий Маманта, тебе уже стоило приехать от крайних северных пределов. И поскольку августам ничего от тебя не нужно, я думаю, они не станут препятствовать твоему отъезду.

– Но почему так долго? Я за год объявляла, что желаю приехать, и августы согласились, прислали мужей своих, чтобы меня встретили в Месемврии, дары поднесли и заверили, что Константин и Роман меня ждут. Почему теперь тянуть до самой осени? Что за шутки?

– Какие шутки? Я не мим, чтобы шутить с тобой! – Артемий тоже начал досадовать. – Ваш прием будет назначен на самое раннее число, какое только возможно, едва мы получим ясность о некоторых вопросах. Ты думаешь, августам больше нечего делать, кроме как встречаться с каждым варварским архонтом, какого любопытство или корысть приведут в Новый Рим? Клянусь головой апостола Филиппа! Такие посольства, как ваше, сюда приезжают каждый день! Василевсы должны принимать их, заниматься делами Романии, присутствовать на играх ипподрома, посещать церковные службы! Знаешь ли ты, что посещать службы василевс должен каждый день, и его священные обязанности требуют немало времени. Ежедневно он встает на заре и все время между утренней молитвой и обедом посвящает делам. Стратиги, царские протонотарии, должностные лица в селах, областях, городах – все и отовсюду шлют василевсу письма. Он должен прочитывать и эти письма, и ответы на них, определять, как быть с теми, а как – с этими. Он принимает чиновников, следит, приносят ли пользу разные нововведения. Василевс наш Константин – советник, радетель, стратиг, воин, военачальник, предводитель! К тому же он очень любит ученые занятия и сам составляет научные труды для назидания своих детей и блага грядущих поколений. Сейчас он работает над жизнеописанием своего великого деда, Василия августа. Его дни распределены, а приемы иноземцев расписаны на месяцы вперед! Для сбережения времени мы вынуждены на прием или обед приглашать по два-три посольства сразу.

Эльгу бросило в жар; стиснув зубы, она лишь надеялась, что по ее лицу не видно, насколько она раздосадована и унижена.

– Но вы же знали о том, что я приеду нынче летом!

– Откуда мы могли знать, в какой день ты приедешь – да и приедешь ли вообще? Теперь, когда ты здесь, мы можем назначить день приема. Но сперва нужно решить некоторые вопросы… Итак, – Артемий положил усаженные дорогими перстнями пальцы на толстые колени и подался вперед, – изложи, ради какой нужды твоя светлость приехала в Романию?

– Я скажу об этом василевсу, когда мы увидимся, – Эльга не поняла, зачем ее спрашивают об этом заранее.

– Когда вы увидитесь, вы говорить не будете. Никто из посещающих Священный Дворец не может напрямую говорить с августейшими особами. Когда тебя допустят предстать перед троном, я сам встречу тебя у ступеней и от имени василевса буду предлагать вопросы и передавать приветствия. Послы в этом случае вручают свои грамоты и сообщают о здоровье пославших их архонтов. Но поскольку ты сама – архонт, то грамот передавать не нужно. После этого послы удаляются, а все дела обсуждают надлежащим порядком с назначенными для этого людьми. Для этого есть я, есть паракимомен Василий, протоасикрит Симеон, один-два магистра, кому василевсу угодно будет поручить разговор с тобой. А уже высшие чины передают августу просьбы иноземцев и его ответы. Когда же все будет обговорено, василевс тем же порядком дает им прощальный прием, где выражает пожелания удачного пути.

– Вот как! – Эльга всплеснула руками. – То есть гости видят его, когда приезжают и когда уезжают, но ни разу не говорят с ним?

– Видеть повелителя христианского мира, царя над царями, достаточная честь. Если он сам будет еще говорить со всяким о его делах, то у него не останется времени даже обратиться к Богу.

– Но я приехала для переговоров с василевсами, а не с тобой!

– Я полагаю, в вашу честь будет дан обед, а может, и игры на ипподроме. Там ты, вероятно, сможешь обменяться с василевсом несколькими словами.

– Игры, обеды! Я не играть приехала! У нас дела важные.

– Я здесь для того, чтобы выслушать о ваших важных делах.

– Я не стану говорить с тобой о моих делах, – отрезала Эльга. – Это касается кесарей и меня.

– Таков порядок, – со сдержанной досадой, наставительно повторил Артемий, мысленно прося у Бога послать ему терпения. Поистине, терпение – первая добродетель того, кого должность понуждает постоянно возиться с варварами. – Не все дела достойны того, чтобы тревожить ими слух василевса и занимать его время.

– Так что же, – Эльга подалась вперед, – нам нужно прийти в Суд с войском на тысяче кораблей, чтобы василевсам стало угодно нас выслушать?