Виктор Шкловский - Марко Поло

Марко Поло сперва рассказал, чтобы не спутаться, все вкратце. Рустичиано приписал к этому конспекту вступление.

Писал Рустичиано маленькими главами – сколько можно записать за один день.

Марко Поло был упрям, диктовал свое, шел по торговым путям, заставлял записывать то, что он знал. Говорил всегда, кто чем торгует и сколько дней пути.

На обязанности тюремщика тогда не лежало докладывать о смерти заключенных. Но обрывки рассказов из тюрьмы пересказывались тюремщиками дома. Начали говорить на базаре о дальней Суматре, о змее с ногами. Большие господа спустились в тюрьму – послушать желтолицего, длиннобородого, связно рассказывающего венецианца.

Оказалось, что венецианец как будто не врет. Он рассказывал о разнообразии мира и его товаров. Ему стали в тюрьму приносить образцы перца и драгоценную смолу – он узнавал товар, говорил его точную цену и где его лучше покупать.

Время шло – по главе в день, и глав были сотни.

Война прекратилась.

Господин Рустичиано вышел из тюрьмы вместе с немногими пизанцами…

В тюрьму пришли другие люди, с другими наречиями.

Книга еще не кончилась, и господина Рустичиано задержали. Он жил под легкой охраной и кончал книгу. Он стал веселым, ходил к женщинам, звал с собою Марко Поло.

Марко Поло сердился на то, что Рустичиано в конце книги забросил географию, однообразно писал о сражениях, повторяя куски рыцарских романов, и привычно рассказывал о прекрасных девушках, одетых в желтые платья, которые в единоборстве побеждали мужчин.

Романы шли тогда по всему миру. Арабы писали рыцарские романы. Романы писали в Персии. Эти изумительные рассказы были однообразны.

Марко Поло сердился. Он заставлял Рустичиано записывать о Полярной звезде, о проходах через скалы. Он добивался от веселого пизанца, чтобы тот точнее записывал татарские имена, даже начал учиться писать сам и научился подписывать свое имя по-латыни.

Была еще и другая забота: нужно было не выдать ближайших путей генуэзцам. И чем ближе к знакомым местам подходил рассказ, тем больше путал Марко Поло, тем больше он пропускал названий и даже разрешил Рустичиано превращать свое правдивое путешествие в роман.

Марко Поло уважали, он был трофеем республики. Генуе казалось, что вместе с Марко Поло она захватила часть славы самого Кубилая.

Наконец Марко Поло разрешено было вернуться в Венецию, из которой он давно не получал вестей.

Когда читаешь книгу Марко Поло, то видишь, что она уже не вернулась к нему после написания. Эта книга без авторской правки.

Марко Поло уехал, оставив, вероятно, книгу в Генуе. Книга пришла к нему слухами. До ученых книга Марко Поло не дошла.

Марко Поло сообщал ученым не то, что они хотели знать.

Марко Поло хотел создать книгу для купцов.

Для рыцарей и королей хотел написать книгу Рустичиано, поэтому в его книге так много сражений.

Марко Поло точен и занимателен. Он купец, а книга его превратилась в роман, в рассказ-анекдот.

Ему не поверили, потому что он был человеком из будущего.

Китай того времени обогнал Европу.

Данте Алигьери изгнан был из Флоренции, которую называл он прекрасным логовищем, в 1302 году.

В логовище на острове Риальто после годичного заключения вернулся из Генуи господин Марко Поло.

Нужно сказать, что отец Марко Поло был человеком редкого благоразумия и жизнерадостности.

Марко Поло был принят дома радостно. Он заметил сразу, что отец словно помолодел и даже постриг бороду. Рядом с отцом сидел дядя Маффео, слегка сконфуженный.

Отец начал так:

– Семена растений, которые ты захватил тогда с этого жаркого острова, мы посадили в твою память во дворе. Итальянский холод убил побеги, мы очень жалели.

Марко Поло молчал.

– Мы очень расстроились, – сказал тогда дядя, – по поводу твоего плена. Мы рассчитывали, что ты по возвращении в Венецию немедленно женишься, и сделали ошибку тогда, по приезде, что не женили тебя. Ты знаешь обычай этой страны…

– Нашей страны, – поправил брата Николо по-татарски.

– Ты знаешь обычай Венеции, – продолжал дядя, – которому мы следуем: в богатом доме только один брат женится, чтобы не разбивать капитала, другой…

Дядя улыбнулся.

– …утешает сердце с путанами.

Марко Поло еще ничего не понимал.

Дядя продолжал:

– Мы опасались, что плен твой продолжится долгие годы или, что еще хуже, ты умрешь в этой тюрьме, мы хотели тебя выкупить, но генуэзцы очень дорожились, и вот мы решили… Мы решили, – продолжал дядя, – что брат Николо, который хотя и стар, зато крепок, должен взять новую жену. Вот так и стало. За это время он стал отцом твоих братьев Стефано, Маффио и Джованни. Превосходные дети. Дорогой Марко, ты будешь их очень любить.

Отец застенчиво сказал:

– Не огорчайся, Марко, я могу даже выделить тебе твою часть капитала… Тут в твое отсутствие на тебя наложили штраф за неисправную водосточную трубу. Мы хлопотали с нотариусом Джустини, и штраф снят… Дети у меня здоровы, и я разрешу тебе даже разговаривать со мной, не снимая шляпы.

Этот разговор пересказан Рамузио[11], первым биографом Марко Поло, и достоверен.

О штрафе за трубу сохранились даже документы.

Марко Поло, как человек умный, не обиделся на поспешность своего отца. Он женился сам и жил в меру счастливо, а как жил, я еще расскажу, потому что мне жалко расставаться с моим героем. Что же касается Кокачин, то она действительно умерла в Персии в 1296 году.

Марко Поло пережил своего отца и поставил ему памятник. Памятник был почтенного вида, из прочного камня, в портике у церкви Санто-Лоренцо. На памятнике герб, на гербе три галки; цвет герба лазоревый, птицы песочные на серебряной полосе.

Город вставал по звону колокола.

В девять часов – завтрак, в полдень – обед, в девять часов вечера тушили огни, тоже по звону колокола. Обед скучный – рыба, кабанье мясо. Рыба – редко осетр и форель, чаще сушеная щука…

Город разделен на шесть частей. Между островами деревянные мостики без ступеней. Центр – в районе острова Риальто, там, где Монетный двор. Самый большой остров так и называют Монетный. Ночью в домах холодно. Окна широкие и открываются вовнутрь, и этим здесь гордятся.

Здесь умеют отливать колокола, делать стекло, изготовлять золотые ткани, духи, лекарства. Здесь даже цех хирургов отделен от цеха цирюльников. Иностранцы живут в отдельном квартале. Здесь они торгуют оптом, получают товарами, а не деньгами, здесь учатся они венецианскому искусству торговать, давать векселя. Они живут как пленники. Как пленник живет и Марко Поло вместе с рабом своим Петром, татарином.

Дома деревянные и крытые дранкой и черепицей. Только что начали мостить улицы. На темных двориках колодцы и рядом сток для нечистот, ведущий в канал. На стенах всегда роса. Около домов стоят по бокам службы, перед домами резные столбы для лодок.

В темной комнатке Марко Поло резные византийские стулья, кровать с пологом и на кровати простыни до полу. Марко Поло богат.

Утром зазвонит колокол – марангон. Можно будет выйти на улицу, на узкие тропки вдоль канала.

Город оживет…

Набережные пахнут Востоком. Здесь склады восточных товаров, курений, лекарств.

Из Африки сюда приходят хлеб, воск, шерсть, кожа. С Черного и Азовского морей – меха и металлы. Материи – из Индии и Китая. С Кипра – хлеб.

Набережная пахнет восточными товарами, имбирем, перцем, краской, материей. С набережных везут в Мавританию, Египет мелкий металлический товар, бочки, деревянную посуду, дешевое стекло и рабов. Самые дорогие – русские. Это тот белокурый и крепкий народ, который живет в местности, где не хватает то ночи, то дня. Этот народ в большом спросе. Мужчин везут в Египет, где они дороже даже, чем кавказцы. Женщины идут в Италию.

На набережной говорят больше всего о ценах:

– На Египет прошло две тысячи мужчин первого качества.

– Русская женщина семнадцати лет прошла на Флоренцию за две тысячи девяносто три лиры, а двадцати четырех лет – за тысячу шестьсот восемьдесят четыре лиры, и самая дешевая – в Венецию, за тысячу сто двадцать две лиры.

На верфи строят новые галеры.

Двадцать четвертого марта будет аукцион судов. Можно было бы купить судно. Принести присягу на внесении части общине святого Марка. Присягнуть вместе с капитаном, что судно вернется на арсенал, присягнуть за товар, за вино, присягнуть, что судно будет продано только венецианскому гражданину, если вздумаешь его продать и поехать под флагом святого Марка.

Строже стал Совет. Большой свет уничтожен, сеньория превратилась в наследственную, имена знатнейших записаны в Золотую книгу, и эту книгу откроют снова только через сто лет.

На площади Святого Марка гуляют люди в круглых беретах и в белых колпаках. Зеленые, фиолетовые, красные мантии, длинные плащи с поясами, плащи на золотой подкладке, взбитые волосы, бритые щеки. Богато живут венецианцы.