Виктор Поротников - Битва на Калке

Святослава Мстиславича по приказу Владимира Рюриковича тоже упекли в поруб, обвинив в хищении золота из великокняжеской казны. Ростислав Мстиславич, узнав об участи своих старших братьев, не осмелился возвратиться в Киев, попросив убежища у туровского князя.

В конце июня под колокольный перезвон Владимир Рюрикович вступил на великокняжеский трон. Таким образом, свершилась его давняя мечта. Летописец так записал об этом событии: «Много сил и времени потратил сей неугомонный князь, добиваясь первенства среди своих двоюродных братьев. Немало подлости и коварства было пущено им в ход лишь ради того, чтобы немного приблизиться к киевскому столу. Подобно отцу своему, Владимир Рюрикович мог усыпить лестью врагов своих и обманом завлечь в ловушку своих друзей ради корысти и власти. Судьба одарила его нежданно-негаданно, даровав ему киевский стол, которым он грезил и на войне, и в мире…»

…В темнице было сыро и пахло плесенью. Свет проникал сюда через единственное небольшое оконце под самым потолком, забранное железной решеткой. На лежанке у бревенчатой стены сидел Святослав Мстиславич, похожий на нахохлившегося ворона. В его длинных темно-русых спутанных волосах виднелись сухие травинки; он только что поднялся со своего тюремного ложа, застеленного ворохом свежевысушенного сена.

В гости к узнику пожаловал Владимир Рюрикович. На нем было великокняжеское облачение: пурпурный плащ, красные сапоги, малиновая шапка с собольей опушкой. В руках золотой жезл — символ власти.

Святослав Мстиславич в мятых штанах, рваной льняной рубахе и в столь же мятом коричневом плаще выглядел почти жалко рядом с Владимиром Рюриковичем.

— Здрав будь, племяш! — с улыбкой превосходства проговорил Владимир Рюрикович. — Сыровато тут у тебя и темновато… Да и скучно, наверно, одному-то тут куковать, а?

Святослав Мстиславич помолчал, сверля двоюродного дядю неприязненным взглядом. Затем промолвил с мрачной усмешкой:

— А ты заглядывай ко мне почаще, дядюшка. Вот скуку мою и разгонишь.

— Зря ты затеял распрю со мной, племяш, — с сочувствием в голосе сказал Владимир Рюрикович. — Не нужно это ни тебе, ни мне. Я по закону сел князем в Киеве. Ты же с братьями своими надумали закон под себя подмять, словно девку блудливую. Не по-христиански это, племяш.

— Говори, зачем пришел. Не тяни! — сердито обронил Святослав Мстиславич.

Он был всего на шесть лет моложе Владимира Рюриковича, поэтому привык держаться с ним на равных.

— Хочу замириться с тобой, племяш, — промолвил Владимир Рюрикович, — но с одним условием…

— С каким условием? — насторожился Святослав Мстиславич.

— Выманишь из Турова своего младшего брата Ростислава и убьешь его, — жестко произнес Владимир Рюрикович.

— Ополоумел ты, дядюшка! На такое зло я не пойду, — без колебаний ответил Святослав Мстиславич.

— За такую услугу я в долгу не останусь, — невозмутимо продолжил Владимир Рюрикович, — посажу тебя князем в Новгороде. С новгородского стола можно на равных разговаривать с Псковом, Полоцком и суздальскими князьями. Подумай, племяш.

— А как мне с грехом братоубийства опосля на белом свете жить? — угрюмо промолвил Святослав Мстиславич. — Об этом ты подумал, дядюшка.

— Всякий грех замолить можно, — после краткой паузы ответил Владимир Рюрикович. — Не грешат токмо высохшие от постов монахи-праведники, так они и на высоких княжеских столах не сидят.

— Я подумать должен, — сказал Святослав Мстиславич, глядя в земляной пол.

— Один день даю на размышление, племяш, — проговорил Владимир Рюрикович, — потом отправлю гонца к Ростиславу. Предложу ему убить тебя за новгородский стол в награду. Как думаешь, племяш, долго ли Ростислав колебаться будет?

— Змей ты подколодный, дядюшка! — зло произнес Святослав Мстиславич.

— Я — великий князь! И ты будешь ходить в моей воле, иначе умрешь, — надменно промолвил Владимир Рюрикович. — Думай, племяш. Вечером я приду за ответом.

Мучительные раздумья Святослава Мстиславича в конце концов завершились тем, что он согласился привезти Владимиру Рюриковичу голову своего брата Ростислава. Всего с тремя верными гриднями Святослав Мстиславич отправился в Туров. Он и его люди вернулись в Киев через два дня, привезя в мешке голову Ростислава.

Владимир Рюрикович похвалил Святослава, заплатил ему двести гривен серебра и дал ему в управление небольшой городок Новгород-Святополчский под Переяславлем. Этот город был выстроен киевским князем Святополком Изяславичем, как крепость для защиты порубежья Руси от набегов степняков.

Случилось так, что половцы стали приходить к Новгороду-Святополчскому для меновой торговли, поскольку князь Святополк взял в жены дочь половецкого хана Тугоркана. Тугоркан был могучим властелином среди половецких орд в ту пору, его кочевья, расположенные близ Днепра, были надежной защитой для Новгорода-Святополчского, где поначалу селились бывшие злодеи, безземельные смерды и вольноотпущенники. Ко времени правления в Киеве потомков Владимира Мономаха Новгород-Святополчский стал уже одним из самых больших приграничных городков, здесь жило много торговцев, покупающих у половцев рабов, лошадей и мелкий скот. Здесь стоял постоянный гарнизон из полутора сотен киевских ратников.

Узнав, где ему предстоит держать княжеский стол, Святослав Мстиславич обрушился на Владимира Рюриковича с гневными упреками.

— Ты не сдержал обещание, дядюшка! Лживая твоя душа! Мы уговаривались с тобой, что я получу новгородский стол, а не это захолустье!

— Я тебе обещал дать Новгород и даю сей град, — отвечал на эти упреки Владимир Рюрикович. — Дареному коню зубы не смотрят.

— Ты же молвил мне про Новгород Великий, змей двуногий! — негодовал Святослав Мстиславич. — Не ты ли говорил мне, что со стола новгородского я смогу на равных разговаривать с суздальскими князьями. Сам же на деле хочешь упечь меня на степное порубежье, негодяй!

— Ты просто неверно понял меня, племяш, — пожимал плечами Владимир Рюрикович. — Ты был немного не в себе, вот и не уразумел смысл сказанного мною. Именно Новгород-Святополчский я и имел в виду, когда предлагал тебе сделку.

— Недоумком меня считаешь! — кипел яростью Святослав Мстиславич. — Да ради сего жалкого городишки я даже на простого холопа руку не поднял бы, не говоря уже про родного брата!

— Что сделано, то сделано, племяш, — с ехидной полуусмешкой заметил Владимир Рюрикович. — Пусть невелик Новгород-Святополчский, но лучше там сидеть князем, чем в темнице заживо гнить. Кто не довольствуется малым, тому, сколь ни давай, все равно мало будет.

— Гнусное ты отродье, дядюшка! — молвил Святослав Мстиславич, свирепо зыркая очами. — Большего негодяя, чем ты, я еще не видел!

— Что я слышу?! — с видом оскорбленного благочестивца воскликнул Владимир Рюрикович. — И это говорит человек, убивший родного брата! В какое гнусное время мы живем! — добавил он, повернувшись к своим думным боярам — Премиславу и Смаге. Те лишь молча усмехались, с презрением взирая на красного от злости и обиды Святослава Мстиславича.

С полусотней своих дружинников Святославу Мстиславичу пришлось поневоле ехать в Новгород-Святополчский и быть и в дальнейшем послушной игрушкой в руках Владимира Рюриковича, который держал у себя в заложниках жену и детей Святослава Мстиславича.

Другой брат Святослава Мстиславича тем временем пребывал в заточении в Чернигове. Но Владимир Рюрикович не забыл и о нем. Он послал в Чернигов гонца с письмом для Михаила Всеволодовича. В своем послании Владимир Рюрикович предложил Михаилу Всеволодовичу извести пленника медленным ядом, чтобы окружающие подумали, будто Всеволод Мстиславич занемог и скончался от какой-то болезни.

Михаил и раньше знал о коварстве Владимира Рюриковича, о том, как он легко предает друзей и строит козни за спиной у своих родственников. Потому-то Михаил решил пощадить Всеволода Мстиславича, дабы у хитреца Владимира Рюриковича в будущем не было повода обвинять его в преднамеренном убийстве князя-мономашича. Михаил не только пощадил Всеволода Мстиславича, но с надежными людьми доставил его в Луцк к Мстиславу Немому. Тот доводился Всеволоду Мстиславичу двоюродным дядей.

Узнав об этом, Владимир Рюрикович послал к Михаилу Всеволодовичу гневное письмо, коря того недомыслием и двоедушием. В отместку Владимир Рюрикович отказался уступить Михаилу Всеволодовичу обещанный ему Переяславль.

Мстиславу Немому племянник Всеволод Мстиславич тоже был в тягость, поскольку он подбивал луцкого князя к войне с Владимиром Рюриковичем. Мстислав Немой хотел дать Всеволоду во владение городок Дорогобуж, но тот отказался сесть там князем и уехал к брату в Новгород-Святополчский.