Владимир Андриенко - Эхнатон: Милость сына Солнца

Нехези вернулся домой и сразу же проследовал в покои к Мерани. Она более не скрывалась и жила в его покоях открыто. Друг фараона мог себе такое позволить.

Нехези прошел в комнаты девушки. Он неслышно отворил двери и проскользнул внутрь. Мерани стояла к нему спиной совершенно нагая, и в её руках Нехези увидел змею! Он содрогнулся всем телом и приник к резному портику.

Женщина шептала какие-то заклинания и прижимала голову змеи к чаше. Она собирала яд!

"Да она занимается запрещенным ныне колдовством. Если Мерира захотел бы её извести, то ему стоило бы только подсмотреть этот ритуал. Она сейчас призвала себе на помощь совсем не божественный свет Атона. Она молиться темным богам подземного мира. Хорошо бы слышать её слова".

И она, словно отвечая ему, стала говорить громче:

– Пусть напитает яд змеи зубы мести и богиня Сехмет обрушит месть на врагов моих. И пусть познаю враги боль и горечь мой мести.

Нехези стало страшно. Он совершенно не знал женщину, спасенную им из Сфинкса.

– Мерани, – прошептал он. – Мерани, что ты делаешь?

– Ты слышал мои слова, Нехези? – не оборачиваясь, спросила она его.

– Да. Я невольно был свидетелем твоего ритуала. Это колдовство. Так?

– С чего ты взял что я занимаюсь колдовством, Нехези?

– Заклинания и змея! Это каждому понятно.

– Змея? Но видел ли ты змею?

– Она до сих пор в твоих руках, Мерани!

– Так ли это, Нехези? – женщина протянула к нему змею и Нехези с ужасом увидел, что в руках её простая сучковатая палка-посох. – А слова заклинания могли тебе послышаться. Человеческие органы чувств несовершенны.

– Я никак не могу понять кто ты, Мерани? Чем больше я узнаю тебя тем страшнее мне с тобой общаться. Но если жрецы Атона прознают о том, что в Ахетатоне кто-то обращается к черным богам преисподни, которых они окрестили злыми демонами, то того жжет страшная смерть после пыток.

– Ты хочешь напугать меня, Нехези?

– Нет. Только предупредить. Я то тебя не выдам, но в доме моего господина Эйе много слуг и рабов. А они имеют глаза и уши. Опасайся их. Среди них может быть человек Мерира. Да что там может! Наверняка есть и не один.

– Мне бояться слуг и рабов? – усмехнулась женщина. – Это они пусть меня бояться, Нехези…

На следующий день чати фараона Эйе задал пир в своем доме для знатных вельмож. Гостей он принимал в гостиной зале с колонами и все присутствующие были рассажены за маленькими столиками в соответствии с занимаемым рангом.

Здесь был верховный военачальник Маи, главный архитектор Бек, придворный парикмахер, хранитель ларца с царскими благовониями, начальник придворной гвардии, колесничий фараона, хранитель царских сандалий, хранитель царского попугая и другие знатные лица. Был приглашен и Нехези.

Эйе выделил для обслуживания гостей 20 красивых рабынь, что ходили между столиками практически обнаженные. Египтяне не имели вилок и если мясные блюда руками (но они пользовались за столом ножами для резания мяса и ложками для жидких блюд) и потому им постоянно подавали салфетки, которыми они вытирали руки. Кроме того, вначале трапезы и в её конце каждому гостю подавался таз с ароматизированной водой для омовения рук.

Обед у него состоял из нескольких перемен, как у самого фараона. Вначале подали мясо быков и диких коз, затем последовали рыбные блюда, жаренные гуси и мясо диких уток. Все это запивали вином и пивом. Затем последовали сладкие дыни, финики и другие фрукты.

– Ты приобрел красивых рабынь, Эйе, – потягивая вино из золотого кубка, произнес Маи. – Не уступишь ли мне пяток из этих сладких газелей?

– Они тебя нравятся? Возьми! – широким жестом сделал подарок подвыпивший Эйе.

– А сколько возьмешь за них? – оживился Маи.

– Бери просто так. Это подарок. Я сегодня принимаю в своем доме таких почтенных людей, что мне ничего не жаль. Главное это ваша дружба и расположение.

Главный царский архитектор Бек ничего не говорил. Он пил вино и, смотря на Нехези, думал о превратностях судьбы. Надо же. Совсем недавно, всего несколько лет назад, этого юношу привели к нему в ободранной юбке и он хотел наградить его палками. У него тогда не было ничего, а теперь есть милость фараона и титул Друга фараона. И если так пойдет и далее, что скоро он станет ему Беку приказывать. Ведь этот молодой человек уверенно шагает наверх и уже приобрел себе покровителей в лице Мерира, верховного жреца Атона и Эйе, тестя фараона.

– Кстати, господин Эйе знает, что в Ахетатоне находиться военачальник фараона Хоремхеб? – спросил Бек. – Ты ведь взял под свое покровительство этого молодого офицера, не так ли?

– Что? Хоремхеб в городе? Здесь?

– Я встречал его вчера днем на улице. Я и сам не знал, что он вернется. Тебе как чати по связям с другими странами надлежит говорить с ним.

– Я буду рад видеть Хоремхеба. Он отличный воин.

– Воин может они хороший, – смеясь произнес Маи, – Но сейчас не время для воинов. Ему бы родиться немного раньше во времена Тутмоса III. Вот тогда он бы сделал карьеру. Тогда, но не сейчас.

– Кто знает, Маи, может и его умения скоро пригодятся фараону…

За год, что не виделись Нехези и Хоремхеб оба они солидно изменились.

Хоремхеб во время своего пребывания на севере в Тане, Сирии, Ливане стал настоящим боевым командиром. Таким как был великий фараон Тутмос. Мощный торс солдата был обтянут бронзовой кольчужной рубашкой, на крепких руках появились белесые шрамы, что отчетливо выделились на его смуглой загорелой коже.

Лицо его обострилось и скулы теперь решительно выступали вперед. Он обнял Эйе и прижал его к груди:

– Рад видеть тебя и первым поздравить с большим титулом, Нехези.

– И я рад видеть тебя Хоремхеб. Ты давно не был в столице. Смотрел как изменился Ахетатон?

– Просто диву дался когда увидел. Не удивительно, что иностранные послы нас бояться, когда видят новую столицу. Построить такое под силу разве что богу. Это мне сказал один из сирийских князьков.

– Ты пришел ко мне не просто так, Хоремхеб? Я вижу по твоему лицу, что у тебя есть дела ко мне, не так ли? Хотя я бы просто предпочел выпить с тобой красного пива и поболтать.

– Я тоже не против общения с тобой Нехези, но дело прежде всего.

– Понимаю, тебя Хоремхеб, занимают наши дела в Сирии? Но тогда тебе стоит говорить с Эйе.

– Но поймет ли он меня, этот самый Эйе, – военачальник с досадой махнул рукой. – А мне нужно чтобы фараон узнал обо всем и принял меры.

– Но я еще не вхож к фараону как Эйе или как Мерира. А я слишком маленький человек.

– Ну не скоромничай. Я знаю, что Его святейшество наградил тебя золотом и титулом. Больше того ты пользуешься расположение не только Эйе, но и Мерира. И они могут тебя послушать. Меня они слышать не желают. А наши владения в Сирии могут быть потеряны для Египта навсегда. То, что было завоевано Тутмосом Великим и Аменхотепом II может оказаться в руках врагов.

– Но всего неделю назад здесь были послы от 10 князей, и они привезли дань и заверения в вечной покорности. Его святейшество фараон был весьма доволен этим. Размеры дани были не меньше той, что выплачивалась нам при фараонах Аменхотепе II, Тутмосе IV и Аменхотепе III.

– Это так ибо слишком велик авторитет нашей страны, завоеванный еще Тутмосом. Но терять гораздо легче, чем приобретать. Я видел нашего союзника Душрата царя Митанийского и он молит фараона прислать войска. Говорит, что написал уже десяток писем, но наш владыка отправил ему только гимн собственного сочинения во славу бога Атона. Но этого мало чтобы отразить такого врага как хетты. Я видел их воинов в бою и скажу тебе, что опрокинуть строй их колесниц нелегко. И при желании они легко дойдут до Дельты и отрежут нас от моря.

– Они стали так опасны? – Нехези решил побольше узнать о делах Египта в Азии. – Я слышал о хеттах, но и не предполагал, что опасность с их стороны так велика.

– Царство хеттов приблизилось к северной границе Сирии. Их удары подобны ударам молнии. Стремительны и массивны. Но дело сейчас не столько в хеттах, сколько в князьках и царьках Сирии. Многие из них открыто враждуют с верными вассалами Египта и во всеуслышание говорят о независимости. И это делается не без тайной поддержки царя хеттов. Абдрашита из Аморейского княжества, что в верховьях реки Оронт выступил против Кадеша. Я сражался вместе с нашими союзниками, и мы отбросили врагов от стен города, но у нас не было сил преследовать их разгромить окончательно. Если бы фараон дал мне корпус ливийских наемников я бы протащил Абдрашиту сюда на веревке. Затем пришлось усмирять царька Итакаму. Но вот здесь нас постигла неудача, и мне пришлось бежать. Тогда я потерял в бою 30 колесниц. Наши союзники вообще отказались продолжать войну, если не придет подкрепление из Египта. Они написали фараону. Жаловались на дела Итакамы. Но Его святейшество нам не ответил.