Владимир Андриенко - Приключения боярского сына Том 1 Битва под Конотопом

– Рад услужить, – произнес он. Это были те самые слова которые он должен был произнести в ответ. – Вот возьми красавица за твои добрые слова два золотых динара.

На этих динарах и был приказ.

– Меня зовут Фатима, – прошептала она и, сжав в ладони подарок, тут же исчезла….

Яд для хана Хан Мехмед IV Гирей с передовыми отрядами своей гвардии прошел ворота Ор-Капу и помчался сразу на Ак-Мечеть.

– Смотри, Селим, – предупредил хан своего любимца. – Жизнь моя доверена тебе.

– Я отвечаю за все своей головой, повелитель.

– И ты уже подозреваешь, откуда нам ждать удара?

– Нет. Этого предсказать нельзя, великий хан, честно ответил Селим бей. Но мои люди предупреждены и к твоей особе никого не подпустят. Стража у твоих покоев будет удвоена, повелитель.

– Но в Ак-Мечети не самое спокойное место для моего ночлега, Селим.

– Наоборот, великий хан. Если твои враги уже сговорились нанести удар, то твое появление в Ак-Мечети нарушит их планы.

– В этом я с тобой согласен.

Кавалькада всадников ворвалась в Ак-Мечеть и сразу же весть, о том, что прибыл хан, разнеслась по городку. Салтан вышел встречать повелителя Крыма и лично придержал стремя его коня.

– Салават-Гази бей? – спросил Мюрад Гирей так, словно, не узнал ак-мечесткого салтана.

– Да о, повелитель, твой ничтожный раб.

Хан соскочил с коня.

– Я рад видеть тебя, салтан. И удостою тебя чести. Я остановлюсь на ночь в твоем доме. Пусть мой Селим покажет тебе, где ставить стражу.

– Будет исполнено, повелитель, – склонился в поклоне Салават-Гази бей.

– А скажи, салтан, не случилось ли чего странного в твоих владениях за последнее время?

– О чем говорит повелитель правоверных? Все спокойно в Крыму, под милостивой и справедливой десницей великого хана.

– Да? Тогда хорошо. В Крыму народ должен благоденствовать.

– Лучшие покои моего дворца будут предоставлены повелителю…

– Нет, я сам выберу себе покои! – резко отрезал хан.

– Как будет угодно моему повелителю.

Салават-Гази бей испугался, когда посмотрел в глаза хану. Мюрад Гирей не был жестоким государем, но фамильные черты рода Гиреев иногда брали верх. И тогда он мог приказать посадить на кол неугодного ему мурзу.

– Я лишь хотел угодить моему хану и предоставить достойные его светлой особы покои моего дворца.

Но хан быстро переменил тему:

– Твой дворец не плох, салтан. Мне здесь нравиться.

– Это наполняет мое сердце радостью, великий хан…

Селим бей быстро выбрал покои для хана и сам везде расставил стражу.

– Сегодня никто не имеет права въезда в Ак-Мечеть, салтан! – жестко приказал он Салават-Гази бею. – Стража у ворот будет на сегодня из моих людей.

– Как пожелает, почтенный Селим бей.

Салтан поклонился ханскому приближенному и удалился. Селим вызвал начальника стражи и отдал ему приказ:

– Ты знаешь, кого можно пропускать в Ак-Мечеть?

– Да, господин! Только того, кто покажет печать хана!

– Твои гвардейцы должны немедленно доставить этого человека ко мне.

– Будет исполнено, господин.

Селим отпустил воина и углубился в раздумья. Все ли он предусмотрел? Достаточны ли меры предосторожности? В этом дворце могут быть и тайные ходы, о которых он не знал.

Впрочем, хана охраняли много людей, и в его покои проникнуть просто так будет невозможно. С этой стороны ничего плохого не случиться. Но враг наверняка готовиться нанести удар. Ведь Мюрад Гирей спасть не будет. Он будет бодрствовать, пока хан не уснет вечным сном, очистив для него трон.

"Даже если Салават-Гази в заговоре с царевичем, сегодня ночью они ничего не предпримут. Нет. Слишком неожиданным стал визит хана в Ак-Мечеть. Пока заговорщики снесутся между собой и примут решение, пройдет время.

Но мы прибыли в Крым малыми силами без армии. Это я убедил хана так поступить.

Мы легкая приманка для Мюрад Гирея. И он должен на неё клюнуть.

Но как узнать, откуда они нанесут удар? И кто его нанесет? Легко иметь дело с вооруженными отрядами. А если это будет тайный предатель? Если я не знаю одного затаившегося врага? Того, кто совсем рядом?" Ночью в ворота сумел въехать один всадник. У него была тамга хана Мехмеда IV Гирея: ????????????

С такой печатью его немедленно провели к Селим бею, а тот отвел прямо к хану, где повелитель поджидал гонца.

– Приказ повелителя выполнен! – произнес гонец.

– Никто тебя не видел? – спросил хан. – Никто не интересовался тобой?

– Нет, великий хан. На меня никто не обращал внимания. Я одет как слуга купца и таких слуг сейчас много на дорогах Крыма. В Бахчисарае я был осторожен.

– Где он? – спросил Селим-бей.

– Его привезут сюда еще до рассвета.

– Ты хорошо выполнил мою волю, но ты устал? Ты валишься с ног?

Гонец едва стоял на ногах. Он почти не спал, все эти дни и не слезал с лошади.

– Эй! – Мехмед Гирей хлопнул в ладоши и появились слуги. – Уложите этого воина спать в этой комнате!

Слуги выполнили приказ, не посмев удивиться. Затем они бесшумно удалились.

Селим бей, проверив все углы ханских покоев еще раз, достал из сумки заранее приготовленные вещи.

– Одежда моего слуги, великий хан. Он сам еще вчера отправлен мной под видом простого пастуха в мой дом. Про его отсутствие никто не знает. Он часто был моей тенью и его появление никого не удивит.

– Помоги мне переодеться, Селим.

– Да, мой повелитель. Эта одежда должна быть вам в пору.

– Ты хочешь сказать, что своей статью я похожу на твоего слугу? – добродушно усмехнулся хан.

– Мой слуга отлично сложен, как и мой повелитель.

– Я раньше говорил, что ты не льстец. Но я ошибался. Ты научился тонко льстить, мой Селим.

– Таковы нравы придворной жизни особенно на востоке, мой повелитель. Нет придворного без лести.

Вскоре хан, благодаря Селим бею, преобразился до неузнаваемости. Теперь это был слуга Селима, его тень и его верный страж.

– Вскоре, тот второй, оденет вашу одежду, повелитель. И никто и ничего не узнает.

А наш приятель Салват-Гази предупредит про все своего второго господина Мюрад Гирея.

– Хитрый и хороший план родился в твоей голове, Селим.

– Мой долг спасти повелителя…

Сила слова: Пьетро Ринальдини и сын боярский Федор Мятелев (продолжение) Кардинал снова продолжил свою беседу с Федором спустя несколько дней. На этот раз он намеревался произнести главное. И от того, как прореагирует на это предложение стрелец можно будет сделать вывод о его дальнейшем использовании.

– Я должен вам в чем-то помочь, падре? – спросил Федор, после того как они поздоровались и сели за стол.

– Помочь? Сейчас? Нет! В Крыму все наши дела закончены. Нам больше ничего не нужно делать, Федор. Мы столкнули наших врагов лбами, и они сами доделают нашу работу за нас. А Ордену не зачем проявлять себя. Это великое искусство заставить делать свою работу другого, а еще лучше своего противника. И я это уже сделал.

Но твой путь обратно на родину закрыт. Московия выбросила тебя на обочину. И мы тебя подобрали.

– Да, – согласился Федор с доводами кардинала.

– И ты согласен служить Ордену?

– Еще недавно я сказал бы нет. Но теперь… теперь, я не знаю что ответить.

Менять веру мне не хочется по прежнему, хотя латинская вера уже не кажется мне такой плохой как говорили наши попы.

– Ибо они лгали тебе. Как, впрочем, и наши ксендзы лгут про ваших попов. Дураков хватает и там и здесь. Но я немного открыл для тебя завесу тайны. Значит, ты стал сомневаться, Федор? Это уже хорошо.

– Мне будет дано время подумать, падре?

– Да, и тебе будет дано много времени. Ибо Орден пока не готов принять тебя.

Служить Ордену великая честь, Федор. И я еще не решил достоин ли ты её.

– Но вы говорили, падре…

– Да, да. Я говорил, что ты нам нужен. Но я должен быть уверен в твоей крепости и в твоей смелости.

– Смелости? – удивился Мятелев. – Разве я не доказал свою смелость?

– А чем ты её доказал? Тем, что отлично сражаешься? Но в чем здесь смелость? Твой отец научил тебя драться и с детства ты только и слышал что разговоры о битвах и сражениях. К этому тебя подготовили и смелость здесь ни при чем.

– Но в чем же она тогда состоит эта смелость, падре?

– Смелость это когда слабый противник выходит в бой против сильного противника.

Он биться за свою жизнь и не хочет ею рисковать, но все равно выходит на бой.

Ибо он знает, что так надо. Ты пробовал делать так? – жестко спросил кардинал.

Федор задумался. Пожалуй, так он не пробовал. Странная трактовка смелости.

Такого он еще ни от кого не слышал.

– Вот такое испытание ждет тебя, Федор. И если ты пройдешь, его я буду знать, что не ошибся в тебе.

– Но что мне нужно будет сделать?

– Ты отправишься в большое плавание по Черному морю. В плавание на турецкой военной галере. И в Стамбуле в квартале Фанар у грека по имени Адреотис тебя будет ждать весточка от меня. Тогда, если ты доберешься до Адреотиса, я буду знать что Федор Мятелев прошел испытание, и он достоит тайного знания.