Сигрид Унсет - Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола

И тогда все кругом заплакали, и мужчины, и женщины, все, кроме Гавейна, который ответил:

— Ланселот, ты сейчас многое обещаешь, но я не желаю тебя слушать. Знай, если король, брат моей матери, захочет помириться с тобой, пусть мирится, но тогда он лишится моей службы, и я не захочу его больше видеть, ибо ты предал нас обоих. Если бы не угроза папы об отлучении от церкви, ни ты, ни королева сюда бы не приехали. Теперь пусть она остается, а ты уезжай отсюда с миром. Но мы договорились с королем, что с пятнадцатого дня ты в Англии вне закона, и с этого дня я не буду знать покоя, пока не свалю тебя на землю мертвым.

Тут из глаз Ланселота брызнули слезы.

— О, прекрасная страна, — говорит он, — больше всех стран земных любил я тебя; здесь я обрел славу, и ни один человек не принес тебе больше почестей, чем я, и вспомните, король Артур, чем вы и ваше королевство обязано моему роду. И если вы, Гавейн и король Артур, объявляете меня вне закона и желаете сразиться со мной у меня дома, то я достойно встречу вас.

Он подошел к королеве, поцеловал ее, так что все видели, и громко сказал:

— Госпожа, теперь я вас больше никогда не увижу. И так как вы всегда были для меня милостивой королевой, я прошу вас вспоминать меня добрыми словами и горячими молитвами. И если вам будет угрожать опасность или клевета злых людей, известите меня, и если я смогу помочь вам или сразиться за вас, то я это сделаю.

И наконец, он крикнул, так что было слышно всем в замке:

— Если кто-то осмеливается сказать дурное о моей королеве, пусть скажет сейчас, пока я здесь!

Но никто ему не ответил, все люди плакали и жалели сэра Ланселота, с которым должны были разлучиться. И вот он приветствовал короля и рыцарей, сел на коня и ускакал.

Когда Ланселот прибыл в Веселый замок, он созвал своих родичей и рыцарей, рассказал им о том, что произошло, и спросил, последуют ли они за ним в изгнание. И некоторые ответили, что последуют за ним, куда бы он ни отправился, а другие попросили его не уезжать и защищаться от войска короля. Но Ланселот не хотел долее оставаться в Англии и вернулся домой в Брабант, и все прочие последовали за ним. Он поделил свои земли и все добро между рыцарями, оставив себе не больше, чем получили остальные. А затем подготовил к обороне все города и замки во Франции и Фландрии. Сам же с большей частью своего войска засел в крепости под названием Бенвик, откуда родом превосходное вино.

Тем временем король Артур собирал большое войско для войны против Ланселота. На время похода он посадил сэра Мордреда управлять королевством и повелел ему охранять и защищать королеву Гвиневеру. Ибо Мордред был сыном короля Артура, других же сыновей у него не было, и поэтому Артур хотел, чтобы Мордред ему наследовал.

И вот король приплывает со своим войском во Францию и с огнем и мечом наступает через земли Ланселота, а народ бежит и спасается за стенами крепостей. Тогда Лионель говорит Ланселоту:

— Пусть покуда делают, что хотят, — мы будем оборонять наши города и крепости. Когда же настанет зима и они проголодаются и замерзнут, в животах у них забурчит, а зубы застучат, тогда мы нападем на них со свежими силами и порежем словно овец в загоне. И впредь чужеземцы научатся держаться подальше от наших владений.

Но когда наступила зима, Ланселот не захотел выступать против короля Артура, хотя его рыцари просили его об этом и говорили так:

— Сэр Ланселот, господин наш, твоя страна останется нищей и голой, если будет кормить чужеземные рати, и мало нравится нам прятаться за стенами и рвами, ибо это не в наших обычаях, да и твоим обычаем не было в прежние времена. Истинно, твое смирение и кротость в этом деле причинили уже достаточно бед, ибо, если бы ты применил твои силы, когда король Артур осаждал Веселый замок, эта война уже давно была бы окончена.

Но Ланселот ответил:

— Еще один раз попробую я попросить о мире, ибо рыцари, которые ныне пришли к нам с мечом, были когда-то нашими верными соратниками и вместе с нами сидели за Круглым столом. Не желаю я, чтобы из-за меня братья проливали кровь своих братьев.

И Ланселот направил еще одного посла к Артуру. И король уже был склонен заключить мир, и все его люди просили об этом, но Гавейн остался непреклонен словно скала. Он поклялся, что, даже если король уедет домой, он останется и будет воевать в одиночку. Так Гавейн настоял на своем, и Артур подошел к городу Бенвик и обложил его. Пятнадцать недель стояли его войска под стенами города, и много раз пытались они поставить лестницы к стенам и взять город приступом, но их все время отбрасывали назад. Выступить же против них в открытом бою Ланселот не хотел. В конце концов запасы еды в городе и в замке истощились, и люди Ланселота начали ворчать, что теперь им приходится учиться испытывать страх.

— Ну что ж, — говорит Ланселот, — я не буду сражаться против короля Артура, и вы также не будете сражаться против рыцарей, бывших когда-то вашими сотоварищами. Но я предложу Гавейну поединок, ибо не вижу другого пути положить конец несчастьям.

И он послал гонца в королевский лагерь и предложил Гавейну поединок на следующих условиях — биться, пока один из них не будет мертв или не сдастся, но, кроме них, никто не должен выходить с оружием, и никто не должен приближаться к ним во время поединка, что бы ни случилось. И когда или Гавейн, или он сам будет побежден, то война на этом закончится.

И вот на следующее утро два доблестнейших рыцаря Круглого стола, которые прежде были лучшими друзьями и побратимами, встречаются на поле брани. Король Артур и все его рыцари собрались, чтобы посмотреть на поединок. И когда Ланселот выехал из города Бенвик со своими людьми и король увидел всю мощь и величие его войска, его превосходных рыцарей, их великолепных коней и снаряжение, то побледнел и сказал сэру Кэю:

— Ах, теперь я вижу верность Ланселота; из мягкости, а не из-за отсутствия силы избегал он сраженья со мной!

— Сэр, — отвечает Кэй, — мы вам все время это повторяем, и мало пользы будет вам от советов Гавейна.

И вот разъехались далеко Ланселот и Гавейн и ринулись друг на друга со всей силой, и один поразил другого в середину щита; и так сильны были оба рыцаря и так крепко держали они копья, что оба коня поверглись наземь. Ланселот и Гавейн спешились, и начали рубиться мечами, и обменялись столь сильными ударами, что вскоре оба получили тяжкие раны. Три часа бились они, и все это время Ланселот так хорошо защищался, что не отступил ни на шаг, хотя Гавейн сильно его теснил. Но в конце концов Ланселот нанес Гавейну такой удар по шлему, что Гавейн рухнул на землю, но и тогда Ланселот отскочил от него. Гавейн же приподнялся на локте и воскликнул:

— Лжец и предатель, ты что бежишь? Повернись и убей меня, ибо иначе я найду тебя и снова буду биться с тобою, как только излечусь от ран.

— Ну тогда я приду сюда, сэр, если Господу будет угодно, — отвечает Ланселот, — но никогда еще не убивал я раненых рыцарей, разве что убил один раз насильника.

И он повернулся к королю и воскликнул:

— Прощайте, господин король, и знайте, что под этими стенами вам никогда не завоевать славы, ибо вы боретесь против меня всеми силами, а я не хочу применять к вам силу. Ах, король Артур, вспомните нашу былую дружбу, всегда, когда у вас были горести или печали, был я подле вас, и что бы ни случилось со мной, да пребудет вашим щитом до конца жизни Господь.

И Ланселот вернулся в город, а Гавейна отнесли к нему в шатер и лечили его рану. Он лежал больной три недели и беспрестанно молил Господа скорее вернуть ему силу и здоровье, чтобы вновь биться с Ланселотом.

Тем временем королю Артуру пришли известия из Англии. И таковы они были, что король тут же отправился в путь со своим войском, ибо у него появились другие заботы, нежели война против Ланселота.

Ибо сэр Мордред, посаженный управлять Англией в отсутствие Артура, повелел составить письма, которые якобы пришли из-за моря, и в этих письмах было написано, что король Артур погиб в битве против Ланселота. Мордред повелел созвать совет знати и заставил герцогов и баронов провозгласить себя королем. Потом он был коронован в Кентербери и пировал десять дней, а затем поехал в Карлион, где в горе и сердечных муках пребывала Гвиневера.

И повелел Мордред объявить, что хочет жениться на супруге своего отца и брата своей матери. Королева не посмела ему прекословить, хотя сердце ее и содрогалось от ужаса и гнева. Она отвечала ему добрыми словами и сделала вид, что согласна. Мордред начал готовиться к свадьбе, а леди Гвиневера попросила об отсрочке, чтобы поехать в Лондон и купить шелка и украшения для себя и своих дам, и Мордред позволил ей уехать.