Юсиф Чеменземинли - Девичий родник

Жизнь есть живая и материальная сила. Материя и жизнь неотделимы друг от друга. Жизни вне материи нет.

Жизнь сама по себе есть цель. Жизнь существует лишь для жизни — и не преследует иных целей.

Все живое должно жить, однако жизнь должна быть не личной, субъективной, а общественной. Личность живет и развивается в обществе, она не изолирована, работая, она живет на пользу общества, ибо общество есть коллектив, индивидуум же единичен. Коллектив сильнее единицы. Люди усложняют простейшие законы, говорил я вам, и, покинув прямые пути, пускаются по извилистым тропам в поисках истины. И это свершает не простой люд, а ученые, люди науки. Творцы пирамид, роскошных дворцов и тончайших художественных произведений, египтяне, верят во множество легенд и мифов. Они верят в перевоплощение человека после смерти. Словно у каждого человека есть двойник…

Израильтяне, преклоняясь перед грозным, всемогущим Иеговой, почитают его творцом Вселенной. Жизнь- временное испытание, говорят они. После нее наступает страшный суд и воздается плата.

Арийцы воспринимают жизнь как плод борьбы двух сил.

Вавилоняне обманывают себя всевозможными непостижимыми легендами.

Индусы ждут помощи и благоденствия от сил, движущихся по небу в золотых колесницах…

Изнемогая в бессилии, люди бьются и ждут необычайного от легендарных сил, тогда как все, что не воспринимается пятью внешними чувствами, нереально.

Человек–законченное существо, факторы, побуждающие его к жизни, связаны с его существованием. Наряду с потребностями в пище, питье, сне и тому подобными внутренними желаниями, имеются и желания, получающие силу извне и содействующие претворению этих внутренних побуждений в жизнь. Чтоб хорошо питаться, надо продуктивно работать, чтоб пить чистую воду, надо» найти здоровый источник иль процедить и отстоять дурную воду, для удачной охоты нужна храбрость, словом, исполнение каждого желания рождает вовне многочисленные требования. Труд, отвага, ловкость, лукавство — есть служители внутренних чувств. Истина такова. Оборотная сторона ее бесплодна, это пустые мечтания или метафизика. Жизнь есть плод реальности. Законы жизни диктует реализм и пути жизни начертаны реализмом… Так!

«Материя временна, у нее есть постоянное и вечное отражение». Эта и подобные ей ложные философии ничто иное, как словесные измышления проходимцев, легенды, порожденные больным мозгом эллинов и самийцев.

Когда мы начали строить нашу цветущую, населенную общину и заложили ее фундамент, «вечное блаженство» не пришло нам на помощь… И мы не нашли нужным «воспользоваться» им.

И, продолжая в таком духе, Хамбурабий, высказав в конце пожелание видеть нас верными сынами общины, перецеловал всех в лоб, а мы, поцеловав ему руку, расстались с ним.

На следующий день рано утром пронзительный голос глашатая пробудил нас ото сна.

Я поднялся с ложа. Радости моей не было границ. Постепенно я стал различать очертания ближайших предметов.

По обычаю Общины Петуха молодежь, подвергшись осмотру врача, получала разрешение на бракосочетание и затем уже отправлялась в Общину Овна на поиски невесты. Какая серьезная задача! Средь благоухания весны зарождалась весна юности.

Следующая за мной по пятам мать ликовала и радовалась со мною наравне. При выходе моем из дому, она еще раз обняла меня и, целуя, прошептала: «Будь счастлив, сынок!»

Приласкав мать, я побежал в цветник. Из каждого дома несся веселый молодой голос. Мы, окликая друг друга, собрались на площади «Мазда». Вдруг средь деревьев показалась тучная фигура Эмильмердука. Он приветствовал нас, мы, ответив, столпились вокруг него. Начались шутки и прибаутки, Эмильмердук был большим балагуром. Каждый случай он иллюстрировал соответствующей поговоркой и примером.

Когда вся молодежь была в сборе, он выстроил нас в ряд и внимательно оглядел. Все мы были здоровые телом, сильные, мускулистые юноши. Лишь один, перенеся зимой тяжелый недуг, выглядел плохо. Эмильмердук, отделив, поставил его в стороне. Затем, заставив нас промаршировать, послушал пульс и остался доволен нашим видом. Больной товарищ, стоя в стороне, печально смотрел на нас. Эмильмердук, приблизившись, прощупал его пульс и осмотрел язык.

— Этой весной ты не можешь отправиться в Общину Овна. Пойдешь будущей весной, когда станешь здоровей, — сказал он.

Больной не сдавался:

— Я пробегу, а ты выслушай мое сердце. Эмильмердук слегка задумался.

— Ну, айда — беги, — сказал он.

Больной бросился бежать и, повернув обратно, подбежал к врачу. — Краска сошла с его лица. Сердце громко стучало.

— О! Овен не отдаст девицы такому сердцу, — сказал Эмильмердук с громким смехом.

Но больной возражал:

— Я еще раз пробегу, а ты посмотришь, — настаивал он.

Эмильмердук, улыбнувшись, начал:

— Жил в городе Пересполисе 20 знаменитый портной. Он имел обыкновение красть часть принесенных материалов. Один из клиентов прослышал об этом. Купив материал, он отправился к портному. Портной, развернув материал, расстелил перед собой и, взяв ножницы… вдруг запел.

Песнь до того понравилась заказчику, что от изумления он потерял голову, а портной в это время, срезав кусок, бросил под кровать.

— Спой еще! — попросил клиент, когда песнь была окончена.

— Если я спою еще, материала не хватит, — ответил портной.

Все рассмеялись и громче всех больной. Поняв, что, если он пробежит еще раз, сердце его не выдержит, он отказался от своего требования и не настаивал на нем.

После осмотра врача было решено отправиться на поклонение могиле Джамаспа. Подошли музыканты, каждый из нас приготовил по букету. Захватив с собой различные яства, несколько кувшинов вина и мешок зерна, мы двинулись. В память Жиндукт недалеко от могилы Джамаспа содержали несколько белых петухов. Паломники приносили им корм.

Могила представляла цветник. Являясь большой каменной плитой, напоминающей по форме сундук, она со всех сторон была испещрена рельефными рисунками, изображающими различные моменты из жизни Джамаспа.

Сверху на камне было высечено изображение петуха. Пред могилой горел огонь. Надсмотрщики днем и ночью поддерживали пламя, не давая ему угаснуть.

По приходе первым долгом мы накормили петухов. Затем, украсив могилу цветами, взялись за руки и, образовав кольцо, закружились вокруг нее и запели:

Прах Джамаспа мы почтили, Петухов зерном кормили. Понял наш порыв Тотем, Подняв голову, запел. Словно солнце озарило, О Джамаспе говорил, Вспомнив милую Жиндукт, Он запел ку–ку–ре–ку! Крепость древняя царицы Стон услышала девицы, «Это предков ведь очаг», — Громко нам петух кричал. Прах Джамаспа мы почтили, Петухов водой поили. И петух забил крылом, Солнце красное взошло. Солнцу светлому — хвала! Предку Джамаспу — хвала! Деве Жиндукт — привет! Смелым юношам — привет! Да цветет община наша, Загорится пламя ярче. Поклонимся мы огню, Ку–ку–ре-ку, ку–ку–ку.

После пляски, еще раз поклонившись могиле Джамаспа, мы отошли в сторону и, усевшись под тенью огромного орехового дерева, принялись пировать. Чаши наполнялись вином. Один из товарищей, поднявшись, внес предложение:

— У нас есть просьба к нашим учителям, — сказал он. — Нам хотелось бы услышать их мнение в отношении вина.

— Ха–ха–ха, — рассмеялся Эмильмердук, — if я б хотел услышать его.

Кебусей, взглянув на Хамбурабия, поднялся с места.

— Дети мои, — сказал он. — В нашей общине есть представители различных стран и племен. Никто из них при поселении здесь не был противником вина. Видно, на родине средь их племен оно было обычным напитком.

Никто не повествует о том, где и средь каких народов появилось оно впервые. Слово «вино» встречается в самых первых сказаниях. Думаю, что вино древне, как мир. Следовательно, оно необходимо человеку. Жажда радости и веселья — в природе человека. Но… здесь большое «но» — веселье и удовольствия должны занимать лишь небольшую часть жизни. Вечный праздник быстро наскучит.

Пиры во дворцах Хамадана нельзя назвать радостью и весельем. Они ничто иное, как упадок и распущенность. Веселье должно быть спутником труда.

Настоящая радость следует за трудом, и лишь такая радость полноценна, действенна как чувство. И с этой точки зрения вино — лучший друг, чудеснейшая возлюбленная. Да здравствует вино!