Виктор Шкловский - Марко Поло

Там, где горы Кавказские подходят почти к самому Каспийскому морю, издавна стоит город Дербент. Был он незапамятно древним уже и тогда, когда Берке воевал против Хулагу. Вокруг, в горах, жили лезгины и аланы, предки нынешних осетин. Дербентский проход всегда охранялся, и о нем писали еще в римских книгах. Близ города, между горами и морем, узкая дорога загорожена каменными стенами. Через эту дорогу проходили завоеватели из Азии. Стены города тоже сложены из камней; над ними поднимались башни, но рвов вокруг не было. Место это было хорошо известно генуэзцам, которые даже держали здесь корабли и ездили отсюда за шелком.

Слово «Дербент» – персидское. «Дер» значит – дверь, «бенд» – преграда. Дербент – это врата заставы по-персидски. У арабов это место называлось Баб-уль-аб-вап, то есть Главные ворота, или еще Баб-уль-Хадид – Железные ворота. Турки тоже называли это место Железными воротами (по-турецки – Тамир-Капысы).

Здесь, у Дербента, сошлись войска Берке и войска Хулагу.

Воины были одеты в железные панцири, носили железные каски, а те, что были беднее, защищали себя кожаными доспехами.

Сошлись войска. Вечером в обеих ратях ободряли нойны – военачальники – своих воинов, обещая большую добычу, говоря о праве и силе.

Ударили в большие накары – войсковые барабаны, и воины начали бить в малые барабаны у седел, и конные рати начали сходиться.

Дрались за Дербент-калугу.

Калуга по-татарски значит – застава, преграда. Поэтому есть город Калган на старой русско-китайской границе, есть город Калуга у нас на Оке, где пролегла граница между русскими и ордынскими землями.

У Дербент-калуги сошлись монголы с монголами.

Стрелы затмили солнце, и не переставали люди бросать стрелы до тех пор, пока не опустели колчаны. От стрел делались тяжелыми щиты, в которые они вонзились, и бесились раненые кони.

Гроза началась во время боя, но люди не слыхали грома.

Шел бой, и черепа людей дробились под конскими копытами.

Повернули татары Берке и побежали. То была хитрость, потому что татары любили сражаться отступным боем и именно так разбили русских людей на Калке. Но сын Хулагу, Абаги, гнал войско Берке до Терека. В это время люди Берке напали на Абагу; побежали войска к реке. Рассказывают, что Терек был подо льдом. Люди сражались на льду, под копытами коней вскрылась река, начался ледоход, и множество людей потонуло.

Иные из тех, кто рассказывают про этот бой, приписывают победу Хулагу, иные – Берке.

Когда сам Берке-хан прибыл на место боя, то увидел он ужасное избиение, и груды тел, и черный дым, поднимающийся над землею. То жгли тела убитых, чтобы гниением своим не отравили они воздух.

Сказал Берке:

– Если бы мы действовали сообща, то покорили бы всю землю.

Отряды Берке вернулись в Россию и принесли туда песню:

что значит:

По всей русской земле прошла эта песня, и долго дразнили ею русские люди татар.

Не стерпев лютого томления под басурманским игом, узнав о войнах татар с татарами, восстали русские. Еще в 1259 году был великий мятеж в Новгороде. Услыхав же о боях у Дербент-калуги, восстали в 1262 году Ростов, Суздаль и Ярославль.

А Хулагу прожил после этих боев еще шесть лет и умер в феврале 1265 года, на сорок восьмом году жизни.

Рассказывали о нем, что хан с европейцами приветлив. Говорили даже, что он собирается принять христианство, и к нему писал папа Александр II, уговаривая его помочь христианам в Палестине. Все понятно: враги врагов – друзья.

Мы знаем теперь, что тело Хулагу предано земле на гористом острове Тале, лежащем посредине соленого озера Урмии. В том озере нету рыбы – так оно солоно. Озеро окружено солеными болотами, а за болотами стоят красные горы. Над тем озером летают фламинго; низ крыльев у них розов, а ноги красны.

На гористом острове выкопали могилу, опустили туда тело Хулагу, потом оружие и великие богатства, потом девушек живых, причесанных и богато украшенных. И потом засыпали могилу…

Пока ходили венецианские купцы по дальним дорогам и выгадывали прибыль из чужой беды, подрастал в Венеции сын Николо Поло – Марко.

Марко учился стрелять из лука, гонял свиней святого Антония. Осенью смотрел, как режут скот на зиму, как солят мясо, приправляя его, потому что лед был дорог в Италии и плохо пахло бы несвежее мясо, если бы не сдабривали его при солении душистыми иноземными пряностями. Пряности дорожали.

Слухи были тревожные. Из-за моря пришли корабли; моряки говорили о бое у Дербент-калуги и о том, что купцы, ушедшие на Восток, не подают о себе вестей. Великая идет война на Востоке, рассказывали моряки. Нет оттуда ни вестей, ни товаров.

Плакать рано. Тревожиться можно.

Тревожились женщины на поварнях, развешивая колбасу для копчения, говоря о неведомых землях, откуда приходят пестрые ткани и пряности, необходимые для кухни. Приходит через торговлю богатство.

Но товары с Востока не шли, и богатство не умножалось.

В Казахстане сидел на своем уделе хан Кончи, правнук Джучи, старшего сына Чингиз-хана. Земли его удела шли к северу. Пути по той стране продолжены были больше скупщиками мехов, чем воинами.

Про Кончи и про его земли, лежащие в стране Семи рек и в низовьях Сыр-Дарьи, рассказывали в стране Булгар много. Торговые пути от Кончи шли через Волгу, богатые шубы, пошитые из мехов, привезенных из Семиречья, звались по имени скупщиков буртасскими и булгарскими. Сведения о Сибири попадали на Волгу и в Персию с мехами.

В книге Марко Поло есть главы, в которых он пересказывает услышанные им в детстве рассказы отца и дяди. Сведения о Казахстане и сведения о Сибири перемешались в этих главах так, как смешиваются товары на складе. Попробуем их разделить.

«Кончи, – передает Марко Поло слова старших, – татарин. И все его подданные татары. Бога они своего делают из войлока и живут, как звери».

Подданные Кончи на самом деле не были все татарами, то есть монголами. Монголы пришли в те земли и покорили себе народы тюркского корня.

Дальше Марко Поло рассказывает правильно:

«Король тех людей никому не подвластен, хотя он из рода Чингиз-ханов, то есть из рода владельческого, и близкий родственник великого хана, но у него нет ни городов, ни замков. Живут его люди в широких равнинах и на высоких горах. Едят они мясо и молоко, а хлеба у них нет никакого. Скотины у них много: верблюдов, коней, быков, овец и других животных».

Тут рассказано про степь все правильно, хотя и в то время в Казахстане был хлеб и было просо. Но дальше к сведениям о Казахстане примешиваются сведения о Сибири.

«Есть у них белые большие медведи, – говорит Марко Поло. – Есть лисицы, совсем черные…»

К сразу же он переплетает это перечисление со сведениями из Средней Азии:

«…и дикие ослы».

Про диких ослов рассказывали заморским купцам охотники как про диковинку страны казахов. Про белок, горностаев и белых медведей, про трудность добычи и про высокую цену мехов рассказывали они, сбывая эти меха, чтобы поднять цену при продаже.

Вот что рассказывали они, например, чужеземцам про тайгу и тундру (хотя доподлинно известно, что была уже в той стране тогда почтовая гоньба).

«Есть у этого короля Кончи страна, где много озер и ручейков, – продолжает пересказывать Марко Поло давние слова своего отца и дяди. – Там лед, трясина и грязь, и лошади там пройти не могут. Эта дурная страна протянулась на тридцать дней пути, и на каждом перегоне дневном есть стоянка для гонцов. На каждой стоянке до сорока больших собак, и на собаках едут гонцы от одной дневки до другой, и все лед, и все грязь той дорогой, и нельзя там проехать на телегах. Сделали люди повозки без колес. Есть такие, какие у нас в Италии иногда возят сено и солому зимой. Гонец покрывается в санях медвежьей шкурой и лежит, а сбоку садится возчик и погоняет собак. И едет он дорогой прямой, короткой до другой стоянки, и сменяются собаки. И так ездят из-за того, что в горах и долинах много соболей, белок и черных лисиц. Из них выделывают дорогие шубы. Зверей тех не стреляют, а ловят ловушкой. И эта страна тянется до другой, которая называется Тьмой. Тут нет ни солнца, ни луны, ни звезд и всегда сумрачно…»

Можно понять, что это полярная страна и что здесь прекратились дневки для стоянок и дальше пошла страна слухов.

Пересказывает дальше Марко Поло:

«У жителей нет государя. Живут они, как звери: никому не подвластны. Все они охотники, и просто удивительно, сколько мехов здесь набирают. Люди эти выносят меха туда, где есть свет, и там продают…»

Слышал также Марко Поло со слов своего отца, что в дальней холодной стране жители живут в домах подземных или надземных. Подземные дома – это землянки, а надземные дома – это, вероятно, те жилища на столбах, на которые потом удивлялись при завоевании Камчатки русские землепроходцы.