Василий Ян - К «последнему морю»

– Пусть теперь твой учитель расскажет мне о военном искусстве, а я послушаю: может быть, он и мне окажется полезным.

Китаец сложил ладони и несколько раз помахал ими в сторону Саин-хана, затем начал рассказывать на ломаном монгольском языке, которому он научился, находясь много лет в плену у монголов.

– Самые знаменитые и знающие китайские ученые, написавшие прославленные сочинения, говорили, что на войне главные правила для полководца: хитрость, изобретательность и обман…

– Мудрые правила! – заметил Бату-хан. – Но это еще мало!

– Все прославленные китайские полководцы отличались именно этими качествами. Главное правило воинского отряда – обманывать, быстро передвигаться, вводить в заблуждение противника. Поэтому, будучи сильным – кажись слабым, будучи боеспособным – кажись небоеспособным, если ты к неприятелю близок, кажись, будто ты далек от него, и будучи далек – показывай вид, будто близок.

Бату-хан внимательно слушал дальнейшие разъяснения учителя-китайца и наконец сказал:

– И это все нужно, чтобы стать великим полководцем? Ты не учитель воинского искусства, а слепая летучая мышь!

Он покосился на Сартака: тот сидел с полуоткрытым ртом и сонными глазами.

Бату-хан встал. Китайский учитель, прервав свою речь, несколько раз поклонился. Мы вышли из шатра. Звездное покрывало простерлось над нами. Кругом, и вблизи и далеко, мелькали огоньки костров. Бату-хан сказал:

– Теперь ты видишь, может ли из моего сына вырасти настоящий джихангир, повелевающий народами… Кому верить? На кого, на чьи железные плечи переложу я часть своих забот? Мы недавно прошли по земле урусов. Я не доверяю этому великому племени, которое, как гибкое дерево, гнется, но не ломается. Я истреблял их без жалости, а мне доносят, что они снова поднимают голову, что они строятся, они собирают отряды. Я потерял на их земле слишком много своих лучших воинов, надеясь раздавить урусов навсегда. Что с того, что я разрушил и сжег Кыюв! Я понес там огромные, незаменимые потери. Кыюва больше нет. Вместо богатейшей столицы – гора, покрытая трупами, которых так много, что мы, непобедимые завоеватели, не могли исполнить нашей священной обязанности – устроить погребальный костер павшим в битве. Холмы Кыюва покрыты десятками тысяч трупов, где перемешались воины и наши и урусов, вместе с их женщинами и детьми, бившимися до последнего дыхания…

Теперь я хочу расширить и укрепить столицу созданного мною царства Небесной Орды Кечи-Сарай. Среди пленных, захваченных мною в Кыюве и других городах урусов, я приказал отобрать тех, кого они называют «умельцами». Эти люди знают всяческие ремесла и могут быть нам полезными.

Меня вызывают на мою далекую родину, в Каракорум, на выборы нового великого кагана всех монголов, но я туда не поеду. У меня новая родина, и это царство я крепко держу в своем кулаке. И если даже меня выберут на курултае великим каганом, я откажусь и посоветую вместо себя избрать правдивого и смелого моего брата хана Менгу. Но я предвижу, что на курултае все подчинятся желанию властной вдовы – правительницы Туракины – и выберут ни к чему не способного ее сына, злобного хана Гуюка. Но это их дело! Все мое могущество теперь здесь, в степях Дешт-и-Кипчака. И я задумываюсь над тем, что станет с созданным мною царством после моего ухода в заоблачные войска Священного Правителя? Разве мой сын Сартак способен натянуть поводья и вздернуть на дыбы могучего монгольского коня? Чья железная рука удержит и сохранит для нас эти огромные завоеванные мною земли? Кому я их передам? Меня покинул в походе коварный Гуюк-хан – это хорошо! Но от меня ушел и тот, кто меня воспитал, – старый Субудай-багатур, и тот, кого воспитал я, надеясь, что он станет моей верной опорой и помощником, – молодой Иесун Нохай. Вчера ты мне сказал, что тоже от меня уходишь… А еще постоянной тревожной тенью стоит на севере молодой коназ Новгородский Искендер. А вдруг он двинется сюда со своим войском? Эти думы терзают меня днем и ночью. Но о них не должен знать ни один человек. Темным и беспокойным кажется мне будущее моего царства…

Это была моя последняя беседа с Бату-ханом.

Теперь, заканчивая эту книгу и вспоминая все, что я слышал и видел за эти страшные годы, я могу только пожелать моим будущим читателям, чтобы им не пришлось испытать самое ужасное, что может быть в нашей жизни, – всесокрушающего урагана жестокой и бессмысленной войны».

Ал-Мансур – в средневековых европейских сказаниях это имя начальника гвардии рабов в Кордовском халифате переиначено в Альмансор.

Урганджи – то есть родом из Ургенча.

Сулейман – библейский царь Соломон, позднее герой многих мусульманских легенд.

Диджлэ – так тогда назывался Тигр.

Итиль – Волга.

Абескунское море – Каспийское.

Хаджи-Тархан – название Астрахани. Здесь раньше находилась богатая столица Хазарского царства, разгромленная князем Святославом Киевским.

Ифрит – могущественный злой демон мусульманской мифологии.

Большой камень – Южный Урал.

Кавуши – грубые мужские кожаные туфли.

Мазар – мавзолей над могилой святого.

По-кыпчакски – по-половецки.

»Железные ворота» – город Дербент на западном берегу Каспийского моря. Название произошло оттого, что Дербент в качестве крепости запирал сухопутную дорогу в Иран.

Джихангир – покоритель мира.

Яса – свод законов.

»Благородный свиток» – у мусульман обычное наименование Корана.

Комнины – династия византийских императоров (1057—1185); в 1204—1462 годах занимали престол Трапезундской империи.

Кумган – металлический чайник с длинным изогнутым носиком.

Ракат – часть мусульманского молитвенного обряда.

Факих – законовед, богослов, знаток мусульманского права.

Калямница – пенал, обыкновенно искусно разрисованный. В нем хранились перья, вырезанные из камыша, и бронзовая чернильница.

Хаджи – звание паломника, побывавшего в Мекке, религиозном центре ислама.

Пери – добрые, джинны – злые духи в восточных верованиях.

Тумен – отряд в десять тысяч воинов.

Тайджи – титул монгольских царевичей.

Тургауды – охранные стражники ханской ставки.

Хан Орду – старший брат Бату-хана; пользовался у него особым почетом и любовью. Орду добровольно уступил Батыю управление Золотой Ордой, однако в ярлыках (указах) великого кагана имя Орду ставилось впереди имени Бату.

Хызр – по мусульманским поверьям, бродящий по дорогам праведник, всегда являющийся на помощь, если к нему мысленно обратятся с молитвой.

Рум – в то время на Востоке так назывались Византия и Малая Азия.

Гиппократ – древнегреческий врач (460—377 гг. до н. э.), «отец медицины»; оставил много сочинений.

Табиб – врач, лекарь.

Монголы не знали поцелуя.

Юртчи – лицо, ведавшее выбором места для кочевья и распределением в нем мест.

Омовжа (Эмбах, Эмайнги) – река, впадающая в Чудское озеро. В устье ее в 1234 году произошла битва между новгородским войском и германскими рыцарями, окончившаяся победой новгородцев.

Пехлеван – силач, герой, витязь.

Во владениях Бату-хана, где монголы составляли меньшинство, общий разговорный язык был преимущественно половецкий (кипчакский, тюркского корня).

Кыюв – Киев.

»Живули» – игрушки: фигурки людей и зверей.

Нойон – титул монгольской аристократии, князь.

Кюряган – царевич.

Царство Цзин – Китай.

Имеется в виду южный Переяславль на реке Трубеж, притоке Днепра (ныне Переяслав-Хмельницкий).

Угры – венгры.

Знак раскаяния и просьбы о прощении.

Иесун Нохай – «железный пес», впоследствии обычная кличка хана Нохая.