Ирвинг Стоун - Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон

Разумеется, она не была разрушена, но изменилась. Под руководством первых четырех президентов — виргинских аристократов и двух Адамсов — американские фермеры, ремесленники, мастеровые и торговцы успешно процветали и превратились в большой, постоянно усиливающийся средний класс. К 1828 году государство принадлежало им, и они официально провозгласили свое право на власть, избрав президентом Эндрю Джэксона. Джэксон изменил управление в духе новой Америки, расширил полномочия исполнительной власти, дал новое толкование ее обязанностям.

Эндрю Джэксон завоевал поддержку народа по ряду причин, и, вероятно, главным было то, что он воплощал в то время и надолго в дальнейшем так называемую американскую мечту. — Родившийся в бедной семье почти в глуши, он добился успеха благодаря своим усилиям, железной воле и убеждениям. Признательный народ поставил его на одну доску с Джорджем Вашингтоном, но с одним различием: Вашингтон был джентльменом-героем, высокочтимым за преданность высокому делу, Джэксон же был из их среды, человеком из глубинки.

Джэксон родился в местечке Уоксхауз, в лесном районе на границе Северной и Южной Каролины, 15 марта 1767 года. Он не знал своего отца: за две недели до рождения третьего сына иммигрант-ирландец, поднимая тяжелое бревно, надорвался и умер. Братья Эндрю — Хью и Роберт, а также дядюшка из Южной Каролины составили его общество и в некоторой мере были его наставниками. Он не посещал школу, но к пяти годам, достаточно ответственно подходя к своему беспорядочному образованию, научился читать, а к восьми годам — писать.

Джэксон вымахал высоким, ловким, голубоглазым, веснушчатым парнем с непослушными волосами и столь же неспокойным характером, готовым ввязаться в драку по любому поводу. «Джэксон никогда не уступит», — вспоминал его приятель, утверждавший, что у него хватало сил «повалить его три раза из четырех», и он тут же жаловался, «что Джэксон никогда не останется лежать на земле».

Когда в 1780 году революция дошла до Уоксхауза, к ней примкнули братья Джэксон. По возрасту лишь Хью годился в солдаты, и он был убит в сражении. Тринадцатилетний Эндрю стал конным ординарцем, рассыльным, но участвовал и в случайных схватках. После одной стычки он и шестнадцатилетний Роберт были взяты в плен. Когда Эндрю отказался подчиниться британскому офицеру, приказавшему почистить его сапоги, офицер ударил Джэксона саблей, до костей поранив его левую руку и порезав голову; для порядка офицер нанес удар и Роберту. Во время последовавшего за этим инцидентом сорокамильного перехода никто не ухаживал за ранеными братьями Джэксон, и в результате парни захворали оспой. К месту заточения пробилась их мать, Элизабет Джэксон, и убедила британского командующего отпустить больных сыновей на ее попечение. Во время долгого перехода домой оба парня, вымоченные дождем, впадали в бред. Роберт умер, а Эндрю уцелел благодаря своей невероятной (а позднее и легендарной) выносливости.

Имея на руках единственного оставшегося в живых сына, миссис Джэксон отправилась в гавань Чарлстона, где на борту британского корабля-тюрьмы лежали в лихорадке два кузена Джэксонов, нуждавшиеся в уходе. И позже Эндрю получил узелок с одеждой матери и записку, извещавшую его, что она похоронена вместе с другими жертвами чумы в безымянной могиле. «Я почувствовал себя совсем одиноким», — вспоминал позже Джэксон.

Для тех, кто помнил его в те годы, Эндрю Джэксон, вырвавшись из тисков одиночества, стал «буйным, подвижным, боевитым, игравшим на скачках, в карты, озорным парнем… вожаком хулиганов…». Но озорство Джэксона не было бесцельным, ибо он был крайне честолюбив. Вскоре после смерти матери он оказался в Солсбери, Северная Каролина, где стал изучать право. В 1788 году после завершения обучения вместе со своим другом Джоном Макнейри он отправился в Западный район Северной Каролины (ныне Теннесси). Макнейри был избран судьей верховного суда района, а Джэксон занял пост прокурора.

В Западный район можно было попасть, лишь проехав по индейской территории. На Кумберлендской дороге в ста восьмидесяти милях от освоенных районов находилось поселение Нашвилл, где поселенцы жили в блокгаузах, защищавших их от враждебно настроенных индейцев. Это был развивающийся район — идеальная арена для молодого, неопытного, но старательного прокурора.

Эндрю Джэксон поселился в блокгаузе вдовы Донельсон, дочь которой, Рейчэл Робардс, разошлась со своим мужем. Чувственная красота Рейчэл привлекала внимание многих мужчин, но слишком ревнивый Льюис Робардс не терпел, когда восхищались его женой. Спустя несколько месяцев после того, как Рейчэл ушла от него, он приехал в дом Донельсонов, пытаясь добиться примирения, хотя и питал подозрения в отношении Эндрю Джэксона. Когда Джэксон узнал об этом, он вызвал Робардса на дуэль; тот отказался, и Джэксон покинул блокгауз. После этого Робардс и Рейчэл вернулись в Кентукки. Однако в 1790 году миссис Донельсон сообщила Джэксону, что ее дочь вновь хочет оставить мужа. Джэксон поехал в Кентукки, чтобы забрать Рейчэл и сопроводить ее обратно в Кумберленд. Под предлогом неверности жены Робардс просил законодательное собрание Виргинии принять билль о разводе. Законодательное собрание выдало ему лишь разрешение обратиться в суд. Тем не менее Робардс распустил слух, будто ему дан развод, и в августе 1791 года Джэксон и Рейчэл поженились.

Однако на самом деле развод был дан двумя годами позже. Джэксон, не зная об этом, вернулся в Нашвилл, где возобновил свою юридическую деятельность. Он действовал решительно как прокурор — за тринадцать дней он провел в жизнь семьдесят исполнительных актов, — проявлял консерватизм, становясь, как правило, на сторону заимодателей против должников. Джэксон спекулировал землей, рабами, лошадьми и в глухой общине считался состоятельным человеком. Он удовлетворил свой интерес к военному делу, заняв пост прокурора районной милиции, — весьма скромное начало для будущего героя сражения при Новом Орлеане. Хорошо владеющий ружьем, непримиримый противник англичан и индейцев, завидующий восточной аристократии, Джэксон был в этом смысле типичным представителем пограничных джентльменов.

В декабре 1793 года Джэксон узнал, что Рейчэл разведена с мужем всего три месяца назад. Поначалу он отказался совершить повторно брачную церемонию: гордость не позволяла ему признать недействительность первой брачной церемонии, но его убедили изменить свою точку зрения. Вторая церемония состоялась в январе 1794 года.

В июне 1796 года территория Кумберленда стала штатом Теннесси, — по общему мнению, такое название предложил Джэксон, — и молодой многообещающий юрист был избран от нового штата в палату представителей Соединенных Штатов. Альберт Галлатин обратил на него внимание в палате представителей как на «высокого, долговязого, неуклюжего типа… в сюртуке с фалдами, связанными кожей угря… с манерами… неотесанного лесника». За один срок пребывания в палате представителей Джэксону удалось выколотить для своего штата почти двадцать три тысячи долларов для платы милиционерам, принимавшим участие в рейде против индейцев, осуществленном вопреки приказам федерального правительства. Он также проявил упорство, отказываясь проголосовать за прощальные почести, какие конгресс хотел оказать Джорджу Вашингтону. (Джэксон был против договора Джея[23] и упрекал Вашингтон в мягком отношении к индейцам.) После окончания срока службы в палате представителей и года пребывания в сенате он ушел в отставку и возвратился в Теннесси, где был назначен в верховный суд штата. Несмотря на слухи о его радикализме, Эндрю был склонен занимать консервативные позиции, выступая в пользу землевладельцев.

Добившись положения и влияния, Джэксон не отрешился, однако, от «буйных, задирчивых» замашек и, вернувшись в Теннесси, где стал объектом пересудов, касавшихся его жены и свадьбы, дал волю своим эмоциям. Однажды, в октябре 1803 года, в субботу утром, на ступенях здания суда губернатор Джон Севьер начал распространяться о своих услугах штату. Вперед вышел Джэксон и сказал о том, что сделал он. Севьер усмехнулся: «Не знаю о ваших больших услугах стране, кроме поездки… с чужой женой». Джэксон тут же набросился на Севьера с яростным воплем и ударил старого солдата своей тростью. После этого он вызвал Севьера на дуэль, но когда они встретились на поле чести, то принялись кричать друг на друга. Джэксон подбежал к сопернику, угрожая избить его палкой, а Севьер вытащил из ножен саблю. Это напугало лошадь Севьера, и она ускакала с его пистолетами. Обмен выстрелами не состоялся.

Более серьезной была дуэль Джэксона, состоявшаяся тремя годами позже, с Чарлзом Дикинсоном, денди, дважды сделавшим намек на супружеские достоинства Рейчэл. Джэксон был ранен в грудь, но он нашел в себе силы выпрямиться и прицелиться. Дикинсон, уверенный в том, что поранил цель, отшатнулся в испуге, поняв, что промахнулся, но, согласно правилам (Джэксон еще не выстрелил), был обязан вернуться на линию. Стоя со скрещенными руками, Дикинсон получил от Джэксона пулю 0.70 калибра в пах и умер медленной, мучительной смертью. Пуля Дикинсона застряла так близко около сердца Джэксона, что ее невозможно было извлечь, и Джэксон носил ее в груди до конца своей жизни, испытывая острую боль.