Эдуардо Галеано - Вскрытые вены Латинской Америки

Америка была империей дьявола, ее «спасение» представлялось делом трудным, если не невозможным, однако фанатичную борьбу против ереси туземцев не всегда можно было отличить от золотой лихорадки, которую вызывали у конкистадоров сокровища Нового Света. Берналь Диас дель Кастильо, верный соратник Эрнана Кортеса в завоевании Мексики, пишет, что они приплыли в Америку, «дабы тем послужить богу и Ее Величеству, а также затем, чтобы завладеть ее богатствами».

Когда Колумб достиг атолла Сан-Сальвадор, он был поражен цветной прозрачностью Карибского моря, /38/ пышной зеленью берегов, сладким благоуханном и свежестью воздуха, ярким оперением птиц, а также «хорошим сложением и красотой» юношей и «добрым нравом» жителей. Он подарил индейцам «несколько красных шапочек» и «несколько ниток стеклянных бус, которые они тотчас надели себе на шеи, и много других безделушек, и те доставили им такое большое удовольствие и так расположили к нам, что это было похоже на чудо». Он показал им мечи. Индейцы не знали, что это такое, они брали клинки за лезвия и ранили себе руки. Все это время, записывает Колумб в корабельном журнале, «я был предельно внимателен и прилагал все усилия, чтобы узнать, нет ли здесь золота, я заметил, что многие индейцы носят кусочки золота, продев их в отверстия в носу, и они знаками дали мне понять, что если мы пойдем на юг и обогнем остров, то встретим там некоего короля, у которого имеются сосуды с золотом, и их у него очень много». Ибо «золото создает богатство, и тот, кто им владеет, может обладать всем, чем пожелает, на этом свете и даже вводить человеческие души в рай». Во время третьего плавания, когда корабли вышли к берегам теперешней Венесуэлы, Колумб по-прежнему думал, что он пересекает Китайское море, хотя это не помешало ему послать донесение, что перед ним простирается бесконечная земля, восходящая к самому земному раю. Америго Веспуччи, исследовавший бразильское побережье в начале XVI в., отправит Лоренцо Медичи похожее донесение: «Деревья здесь такие прекрасные и такие мягкие, что нам кажется, будто мы в раю...»[4] С горечью писал Колумб католическим королям в 1503 г. с Ямайки: «Когда я открыл Индию, я сказал, что это самое богатое владение в мире. Это я сообщил о золоте, жемчуге, драгоценных камнях, пряностях...»

В средние века мешочек с перцем ценился дороже человеческой жизни, но именно золото и серебро явились ключами, которые использовало Возрождение, чтобы /39/ открыть двери рая на небесах и двери нарождающемуся капитализму — на земле. В американской эпопее испанцев и португальцев распространение христианства шло рука об руку с захватом и разграблением новых земель. Европейская мощь распространялась все шире, пытаясь объять весь мир. Девственные земли, изобилующие лесами и опасностями, распаляли алчность капитанов, благородных идальго и оборванных солдат, бросавшихся очертя голову на завоевание сказочной военной добычи; они верили в славу, «солнце мертвых», и в отвагу. «Дерзким помогает судьба», — говорил Кортес. Сам он заложил все свое имущество, чтобы снарядить экспедицию в Мексику. Вообще, за исключением небольшого числа экспедиций, в частности Колумба и Магеллана, плавания и походы оплачивало не государство, а сами конкистадоры или финансировавшие их купцы и банкиры[5].

Родился миф о купающемся в золоте монархе Эльдорадо — его придумали индейцы, чтобы спровадить подальше от себя пришельцев, и вот, начиная от Гонсало Писарро и до Уолтера Рэлли, испанцы гонялись за призраком Эльдорадо по лесам и водам Амазонки и Ориноко. Но призрак «горы, из которой изливалось серебро», лишь в 1545 г. превратился в реальность с открытием Потоси. Многим участникам похода так и не довелось увидеть вожделенный серебряный родник — они умерли от голода и болезней или погибли от индейских стрел, когда поднимались вверх по течению реки Параны.

Да, действительно, много золота было собрано на Мексиканском плато и Андском плоскогорье. В 1519 г. Эрнан Кортес обнаружил для Испании баснословные сокровища ацтека Моктесумы, а 15 лет спустя в Севилью прибыл фантастический выкуп — комната золота и две комнаты серебра, — который Франсиско Писарро заставил заплатить за инку Атауальпу, прежде чем умертвил его. Несколькими годами раньше золотом, награбленным на Антилах, корона расплатилась с моряками, сопровождавшими Колумба в первом его путешествии[6]. Настал, наконец, момент, когда население Карибских островов прекратило выплачивать подушную подать, потому что оно полностью исчезло. Одни индейцы погибли на промывке /40/ золота — они выполняли эту тяжелую работу, стоя по пояс в воде; другие надрывались в поле, распахивая нетронутую целину привезенными из Испании тяжелыми плугами. Многие индейцы острова Санто-Доминго предвосхитили судьбу, уготованную им белыми угнетателями: они убивали своих детей и себя. Официальный историк Фернандес де Овьедо в середине XVI в. так объяснял самоуничтожение антильцев: «Многие из них, потворствуя своим прихотям, предпочитали убивать себя ядом — лишь бы не работать, другие душили себя своими собственными руками»[7].

Во время своего первого путешествия, проплывая мимо острова Тенерифе, Колумб наблюдал грандиозное извержение вулкана. Оно было как бы предзнаменованием того, что произойдет вскоре на бескрайних новых землях, которые откроются перед испанцами на их «западном пути» в Азию. А дальше была Америка, край, огромность которого угадывалась по его бесконечным берегам; конкиста накатывалась на него волнами, словно яростный прилив. За Колумбом следовали аделантадо (предводитель отряда конкистадоров, наделенный во время завоевательных походов в Америке практически неограниченной военной и административной властью. — Прим. ред.), а судовые команды превращались в войско захватчиков. Папские буллы жаловали португальской короне Африку, испанской же короне давались права на все неизвестные «острова и материки, как открытые, так и те, что будут открыты...»; таким образом, Америка была отдана королеве Изабелле. В 1508 г. новая папская булла навечно предоставила испанской короне десятичные сборы, взимаемые в Америке: католические короли добились полного патроната над церковью в Новом Свете, который включал право на получение постоянной части от всех церковных доходов[8]. /41/

Тордесильясский договор 1494 г. разрешал Португалии занимать американские территории, лежащие к востоку от проведенной папой разграничительной линии, и в 1530 г. Мартам Афонсу де Суза основал первые поселения португальцев в Бразилии, изгнав оттуда французов. К этому времени испанцы, прошедшие сквозь адские заросли сельвы и бескрайние просторы пустыни, уже далеко продвинулись в исследовании и завоевании новых земель. В 1513 г. взору Васко Нуньеса де Бальбоа предстал во всем своем блеске Тихий океан; осенью 1522 г. в Испанию вернулись уцелевшие мореплаватели из экспедиции Магеллана, их корабли впервые соединили два океана и, обогнув землю, доказали, что она — круглая; тремя годами раньше с Кубы в сторону Мексики отплыли десять кораблей Эрнана Кортеса, а в 1523 г. Педро де Альварадо уже завоевывал Центральную Америку; в в 1533 г. Франсиско Писарро овладел сердцем империи инков, победоносно вступив в Куско; в 1540 г. Педро де Вальдивия пересек Атакамскую пустыню и основал город Сантьяго-де-Чили. Конкистадоры проникли в Чако — и теперь Новый Свет был открыт от Перу до устьев самых полноводных рек в мире.

Индейцы Америки были очень разными: были среди них астрономы и людоеды, инженеры и дикари каменного века. Но ни одна из индейских культур не знала ни железа, ни плуга, ни стекла, ни пороха и ни одна не использовала колесо. А цивилизация, неожиданно ступившая на американскую землю, приплыв с другого берега океана, переживала творческий взлет эпохи Возрождения. Америка явилась для нее чем-то вроде еще одного изобретения, она как бы встала в один ряд с порохом, книгопечатанием и компасом, ознаменовавшими зарождение Нового времени.

Легкость, с которой рухнули индейские цивилизации, в значительной мере объясняется разницей в уровне развития двух миров. Когда Эрнан Кортес высадился в Веракрусе, в его распоряжении было всего 100 с небольшим матросов и 508 солдат. Он выгрузил с кораблей 16 лошадей, 32 баллисты, 10 бронзовых пушек, несколько аркебуз, мушкетов и длинноствольных пистолетов — пистолонов. А ведь столица ацтеков, Теночтитлан, была тогда почти в пять раз больше Мадрида и вдвое превосходила по населению самый многолюдный город Испании — Севилью. Франсиско Писарро вступил в Кахамарку, имея лишь 180 солдат и 37 лошадей. Индейцы поначалу были так /42/ изумлены, что впали в состояние шока. Первое сообщение о пришельцах, которое император Моктесума получил в своем дворце, гласило: по морю движется большая гора. Вскоре прибыли другие гонцы и «повергли его в ужас рассказом о том, как стреляет пушка: вдруг раздается страшный грохот — такой, что человек теряет сознание и глохнет, — из ее чрева изливается пламя и вылетает каменный шар...». Чужеземцы привезли с собой «оленей», сидя на которых «они достигают головой кровли». Их тела закрыты со всем сторон, и «можно видеть только их лица, а лица у них белые, как известь, волосы же — желтые, хотя у некоторых — черные, бороды длинные...»[9]. Моктесума решил, что вернулся бог Кетцалькоатль. Незадолго до этого восемь предзнаменований возвестили о его прибытии. Охотники принесли птицу, на голове которой была круглая диадема, и в ней, как в зеркале, отражалось небо со склонившимся к западу солнцем. В этом зеркале Моктесума увидел, как по Мексике движутся отряды воинов. Бог Кетцалькоатль пришел с востока и ушел на восток, он был белым и бородатым. Белым и бородатым был также двуполый бог инков Уиракоча. И именно на востоке находилась колыбель героических предков майя[10].