Владимир Алеников - Звезда упала

Мне бы хотелось поделиться несколькими соображениями с будущим читателем, моё преимущество перед которым заключается в том, что я уже прочёл книгу, каковую он только ещё открыл.

Когда смотришь фильмы Владимира Аленикова или читаешь его книги, всегда находишься в атмосфере живой, а не придуманной жизни. Даже несмотря на то, что он часто любит прибегать к гротесковым приёмам. Но эти приёмы не мёртворождённые, а явлены самой жизнью. К тому же он преувеличивает что-то или заостряет, только преследуя определённые высокие художественные цели.

Равным образом меня всегда восхищает его любовное внимательное отношение к своим персонажам. Проникновение в суть образов порой доходит до ювелирной точности.

Эти же признаки хорошей литературы я увидел, когда прочёл новый роман Аленикова «Звезда упала», тот самый, который читатель сейчас держит в руках. Рассказ о судьбе двух подруг, переживших страшные времена фашистской оккупации, потряс меня своей простотой и в то же время необычностью.

В настоящее время в нашей стране фронтовиков осталось совсем немного; основной контингент, помнящих войну, — люди, побывавшие в оккупации, работники тыла и дети военных лет. Этот роман как раз о них. Эта история будет им близка и узнаваема. И они давно заслуживают того, чтобы об их подвиге тоже знали.

Да и всем, не знавшим, не коснувшимся войны, будет интересен этот волнующий рассказ о живых, проходящих через удивительные драматические события людях. Когда я вижу такие необычные жизненные ситуации, которые изображены в романе, мне всегда на ум приходят библейские слова: «Жизнь жительствует».

Но самое главное, что мне понравилось в книге, это правдивое изображение людей. Не картинное, не плоское, а живое. Духовные Законы говорят нам о том, что человек существо повреждённое, поражённое грехом, порой совершенно не владеющее собой. Хотя человек имеет в себе некоторое подобие Божие (он все же пытается стремиться к высшим идеалам, но, к сожалению, не всегда это у него выходит). И главные герои этой книги борются с собой, но порой, как и в жизни, греховные страсти их побеждают.

В Послании к Римлянам апостол Павел касается этой проблемы: «Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, предан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю». (Послание к Римлянам, 7:14–15). Однако общий жизнеутверждающий пафос книги всё же даёт нам надежду на лучшую жизнь, показывает возможность преодоления себя и своих страстей. Без прямого чтения морали, ненавязчиво, в романе затрагиваются высокие нравственные вопросы чести, долга, верности и самопожертвования.

На мой взгляд, это не просто талантливо написанная, а крайне полезная и своевременная книга, которая может принести неоценимую пользу нравственному совершенствованию современного читателя. Полагаю, что она оставит в его душе глубокий, возможно неизгладимый след. И искренне завидую тем, кому ещё только предстоит познакомиться с Верой и Надей и полюбить их.

Архимандрит Исидор (Минаев),

Начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме

Прежде всего хочу сказать, что своим рождением роман «Звезда упала» в первую очередь обязан моей жене, актрисе Тамаре Тана, её настойчивому возвращению в наших разговорах к, казалось бы, далёкой от неё теме Великой Отечественной войны. Несмотря на то, что Тамара родилась спустя несколько десятков лет после её окончания, оказалось, что эта война, которой она никогда не видела воочию, достаточно глубоко живёт в ней. Меня это поразило, заставило всерьёз задуматься, и в конечном счёте эти размышления завершились повествованием, представляемым на читательский суд.

Острый интерес к Отечественной войне возник у Тамары, разумеется, далеко не случайно. Дело в том, что она была воспитана бабушкой, замечательной женщиной Анной Михайловной Безродной, много рассказывавшей ей о драматических событиях тех лет.

В частности, рассказ о том, как Анна Михайловна в конце войны разыскивала по госпиталям своего израненного, искалеченного мужа, Тамариного дедушку, и в конечном счёте спасла его, послужил отправной точкой для романа.

Все остальные события безусловно плод авторской фантазии, хотя я полагаю, что малоизвестных историй, подобных описываемой, происходило за время оккупации великое множество.

Определённые отголоски нашли в книге и запомнившиеся мне с детства воспоминания моих родителей об их военной молодости, хотя непосредственно на фронтах Отечественной они не были.

Мой отец, известный учёный-физик Михаил Владимирович Волькенштейн, работал во время войны в тылу, а моя мама Стелла Аленикова чудом спаслась из блокадного Ленинграда, успев, однако, перед этим восемнадцатилетней девчонкой, студенткой филфака, повоевать с фашистами на Испанской войне, куда поехала добровольцем, став переводчицей в Интербригаде.

Так что в конечном счёте книга эта дань и их памяти, равно как и миллионов наших сограждан.

И последнее. Поначалу книга задумывалась как роман для кино. Хочется верить, что в конечном счёте так и произойдёт, и история Веры и Нади рано или поздно найдёт своё экранное воплощение.

Впрочем, как это нередко бывает, в подобном случае она может стать уже совсем иным, отличным от первоисточника, произведением. Книга же, которую читатель держит в руках, останется неизменной. Вера и Надя, равно как и другие её персонажи, будут проходить в ней сквозь все драматические перипетии своих судеб в полном соответствии с авторским замыслом.

Владимир Алеников

Мне этот бой не забыть нипочём, —

Смертью пропитан воздух,

А с небосклона бесшумным дождём

Падали звёзды.

Вон снова упала — и я загадал:

Выйти живым из боя!..

Так свою жизнь я поспешно связал

С глупой звездою.

Владимир Высоцкий. Звёзды

Небольшое село Дарьино издавна уютно располагалось в самой что ни на есть российской глубинке, вдоль речки Пусть в Светозёрской области. Однако за два десятка последних лет село разрослось настолько, что в тридцать шестом году получило статус посёлка, а к сорок первому уже гордо именовалось посёлком городского типа. Да и в самом деле, места тут были настолько благодатные, что не только cветозёрские, но и более далёкие граждане, попав сюда, призадумывались: а не перебраться ли в эти тихие райские кущи, не пустить ли здесь корни основательно.

Подобному впечатлению безусловно способствовал и тот факт, что Дарьино, находясь не столь уж безумно далеко от города Светозёрска, в каких-нибудь двухстах километрах, тем не менее ухитрялось существовать почти автономно, оторванно от него. Это, в частности, объяснялось географическим положением посёлка, который вырос как бы на отшибе, вдали от основных магистралей. Через Дарьино проходила только одна сквозная дорога, да и по той, если ехать в обратную от Светозёрска сторону, можно было после долгих зигзагов по густому лесу попасть разве что уже в самую глухомань — деревню Прудкино, где она благополучно и заканчивалась. Недаром среди дарьинцев бытовала поговорка: «Ну ты прямо в Прудкино заехал!» Имелось в виду, что собеседник заговорился, заврался, зашёл в тупик.

Географическая эта оторванность сказывалась и на характере сельчан. Сведения, доходившие сюда из райцентра, как правило, сильно запаздывали, дарьинцы порой узнавали новости аж на два-три дня позже, чем те же светозёрские, и потому выработали в себе некое философское отношение к протекавший вдали от них жизни. Отсюда шла и местная, годами укреплённая уверенность, что не стоит особо спешить выполнять начальственное указание, поскольку, может быть, оно и изменилось, пока докатилось до посёлка. Так что лучше погодить, а там видно будет.

Впрочем, несмотря на определённую изолированность от мира, разные периоды переживало Дарьино за свою долгую историю. До революции, скажем, оно насчитывало почти пятьсот дворов. Однако большинство селян при этом жили впроголодь, прокормить их дарьинская земля при всём своём плодородии не могла.

Потому селянские дети батраковали, возили соль и горшки на тот берег Пусти, в куда более богатую деревню Южная, где и меняли на хлеб. А принадлежало Дарьино в ту пору помещику Жинееву, позднее бесследно исчезнувшему в неизвестном направлении вместе со всей своей многочисленной роднёй.

От прежних же времён осталась на пригорке полуразвалившаяся церквушка, поначалу использовавшаяся новой властью как склад, а нынче, в связи с полностью проваленной крышей, служившая только для детских игр, да старый, всё ещё крепкий помещичий дом, основательно перестроенный изнутри и названный в соответствии с новыми веяниями поначалу клубом, а теперь торжественно Домом культуры пос. Дарьино.