Падение "Морского короля" - Астон Марк

будут использованы в составе любых сил, собираемых для отплытия на юг, к Фолклендским островам. Хотя такие важные вопросы, возможно, и были у нас на уме, их решение было не по нашей зарплате. Мы сосредоточились на том, чтобы подготовиться к отъезду из Херефорда, и нам нужно было подождать и посмотреть, сыграют ли события двухлетней давности в нашу пользу.

Глава 3

Те из нас, кто был женат, хранили собранные рюкзаки в «гостевых» комнатах в общежитии для одиноких парней и забирали по дороге на склады эскадрона, где они были должны централизованно отправиться для дальнейшей погрузки в Бриз-Нортон. Затем мы провели остаток утра, помогая упаковывать тонны снаряжения эскадрона, включая пайки, парашюты и гору тяжелого оборудования связи, которые мы брали с собой на каждое учение на уровне подразделений. Наше оружие было также взято из арсенала и упаковано в брезентовые чехлы, чтобы его можно было отправить с нами на самолете.

Это был хорошо отлаженный процесс, и, независимо от нашего звания или статуса, мы все помогали под руководством сержанта-квартирмейстера эскадрона Грэма Коллинза. Изначально он был Королевским фузилером и лондонцем: столица была одним из мест вербовки его родного полка. Грэм прошел отбор несколько лет назад, но выполнял ту же работу на складе, которая спровоцировала меня покинуть Глостерширский полк. Разница заключалась в том, что он делал это в полку и имел боевой опыт в ходе операции «Шторм».

Его способный помощник кладовщика был в равной степени доволен своей участью, хотя Уолли Уолпол не имел права носить эмблему, и носил на своем берете песочного цвета прежнюю эмблему своей «родной» части. У Уолли было открытое, честное лицо, и он был столь же непритязателен, сколь и недвусмыслен. Он подал заявление на перевод в SAS в качестве младшего капрала на вспомогательной должности, что означало, что ему не нужно было проходить отбор. Его обязанности были чисто административными, и от него не ожидали бы непосредственного участия в боевых операциях, хотя он остался бы с нами, если бы нам удалось отправиться на юг с Оперативной группой, чтобы помочь Грэму обеспечить наши тыловые функции. Хотя Уолли не носил эмблемы, его искренне приняли как одного из членов эскадрона, и ценили за ту важную роль, которую он сыграл. Его также приняли, потому что он был хорошим парнем, заботился о нас и усердно вливался в коллектив. У его работы не было больших перспектив продвижения по службе, но он ее любил, просто хотел быть с эскадроном и был так же взволнован тем, что могло произойти, как и мы.

К обеду снаряжение было упаковано, и мы все увидели по телевизору сводки новостей, о больших аргентинских бронетранспортерах, разъезжающих взад и вперед по улицам Порт-Стэнли на Фолклендских островах, с сидящими на них солдатами-«арджи», изображающими букву «V» в знак победы. Мы также видели картины гарнизона Королевской морской пехоты, лежащих ничком на земле, с руками за головой, в то время как их захватчики стояли над ними с лицами, вымазанными камуфляжным кремом.

- Бедняги, - сказал Бинси, когда мы заваривали чай в «гостевой» комнате.

- Не похоже, чтобы у «сапогов» был шанс.

- Чем скорее мы доберемся туда и разберемся с этими ублюдками, тем лучше, - ответил Бильбо, имея ввиду солдат спецназа аргентинцев в черных шапочках, которых снимали на видео во время конвоирования каждого морского пехотинца.

- Да, - сказал Джеймс, - Нам надо взяться за них с огоньком. Но я просто не представляю, как мы сможем добраться туда вовремя. Фолклендские острова находятся в тысячах миль отсюда и политики будут отчаянно пытаться избежать того, чтобы дело дошло до драки.

- Тогда давайте просто надеяться, что мы двинемся в путь, - ответил я, наполовину думая о видео, которое мы смотрели по телевизору, а наполовину о приеме, с которым я, вероятно, столкнусь когда пойду домой, чтобы собрать остальное свое снаряжение и сказать Лиз, что мы чуть позже в тот же день отправляемся в Бриз.

Лиз была единственным человеком, которого все это совершенно не воодушевляло. Она была еще сильно возмущена, когда я закончил со складом и вернулся в нашу квартиру после полудня. И то, что она узнала, что я вернулся лишь затем, чтобы собрать последние личные вещи, так как автобусы, доставляющие нас в Бриз-Нортон, должны были отправляться из лагеря в тот же день, не слишком помогло. Я пошел в нашу спальню и бросил несколько вещей в большой десантный баул, прежде чем спуститься вниз, чтобы пережить трудное прощание.

Справедливости ради, Лиз медленно осознавала важность происходящего, и то, что нам возможно придется сражаться, чтобы вернуть Фолклендские острова. Драгоценная жизнь, которую мы планировали провести вместе, возможно, была разрушена событиями за 8000 миль от нас, но именно потеря драгоценного и столь необходимого времени вместе, была главным в ее сознании.

Она сидела на кухне с чашкой кофе в руках.

- Я говорила с мамой, - сказала она тихим, несчастным голосом. – Она сказала, что ты, возможно, отправляешься на войну.

Ее мать была образцом здравого смысла.

- Да, любимая, возможно, - ответил я так мягко, как только мог, и вслед за этим попытался придать себе некоторую уверенность.

- Но все это может закончиться ничем.

Лиз немного смягчилась и посмотрела на меня своими темно-карими глазами, на мгновение притупив неловкость между нами. Я испытал чувство тоски и вины, но был раздираем необходимостью двигаться дальше.

-Что же, любимая, мне лучше поторопиться. Автобус отправляется через полчаса.

- Да, я полагаю, ты должен.

В ее голосе снова появились нотки обиды и разочарования. Я поднял свою сумку с пола кухни и коротко поцеловал ее в губы.

- Хорошо любимая, тогда я пошел.

- Береги себя, - сказала она.

- Я буду, и я люблю тебя, - ответил я.

Последовала пауза, а потом она сказала:

- Я тоже тебя люблю.

Я повернулся и вышел в прихожую, открыл дверь и захлопнул ее за собой.

Зажатый между беспокоящейся женой и моим энтузиазмом, по поводу того, что может быть впереди, я испытал облегчение, оставив позади домашнюю неловкость. Час спустя, я сел в серо-голубой автобус.

Я нашел место у окна и Бильбо сел рядом со мной.

- Как тебе уход из дома, приятель? – спросил я.

- По правде сказать, довольно дерьмово, - ответил Бильбо. – На следующий неделе у моего мальчика четвертый день рождения, и мне было больно говорить ему, что меня там не будет. Как