Абрам Вольф - В чужой стране

— Я вручаю эту медаль от всего сердца… Я преклоняюсь перед русским человеком!

Шукшин пожал протянутую ему руку, а потом порывисто, по-русски горячо обнял, поцеловал старика.

Зал загудел от бурного восторга, от аплодисментов. Когда шум утих, бургомистр, взяв Шукшина и Воронкова под руки, подвел к пьедесталу, на котором лежала огромная книга в богатом кожаном переплете.

— Это Золотая книга города Гента, — сказал бургомистр. — В этой книге расписываются самые почетные гости города. Прошу вас, господа…

За сотню лет в книге было исписано только несколько страниц. «Здесь расписывались короли, премьер-министры, графы и князья, а теперь распишется русский партизан, — подумал Шукшин, вглядываясь в надписи, сделанные на самых различных языках. — Но что же пишут в таких случаях?» Минуту подумав, он написал: «Я был в славное городе Генте. Меня, представителя русского народа, здесь приняли с почетом и любовью. Я желаю бельгийскому народу мира и процветания. Русский партизан Константин Шукшин».

Собрание закончилось. Шукшин, Воронков и бургомистр сошли с площадки, направились к выходу. Публика заволновалась, с обеих сторон устремилась к проходу. Жандармы попытались остановить ее, но сделать это было невозможно. Убедившись в своей беспомощности, они вместе с публикой бросились к русским, стараясь протиснуться поближе. Шукшин и Воронков растерялись. Их сжимали в объятиях, целовали, к ним протягивались десятки рук… Прошло не меньше получаса, пока они, наконец вышли на улицу.

У ратуши собралась многотысячная толпа. Трудовой народ Гента пришел приветствовать русских партизан, представителей советского народа. Со всех сторон летели букеты цветов.

Шукшин и Воронков должны были проехать на площадь, которая находилась недалеко от ратуши, чтобы возложить венки на могилу Неизвестного солдата. Но сделать это оказалось нелегко: пришлось ехать на площадь дружным путем, боковыми улицами.

Когда они, возложив венки, садились в машину, к Шукшину подошел высокий немолодой бельгиец в плаще.

— Я вас приглашаю к себе, — тронув Шукшина за руку, сказал он. — Моя семья будет рада видеть в своем доме русских.

Шукшин поблагодарил за приглашение, но сказал, что не может принять его — их ждет бургомистр.

— А мне хотелось угостить вас добрым вином! — огорченно проговорил бельгиец. — Секунду подумав, он вынул из кармана пиджака визитную карточку. — Если будете еще в Генте, — заходите… как к доброму товарищу. Мы ведь теперь знаем друг друга!

Бургомистр принял Шукшина и Воронкова в гостиной. Познакомив их с дочерью, миловидной и очень просто одетой девушкой, и со своим гостем — английским генералом, должно быть, командиром соединения, штаб которого находился в Генте, — пригласил к столу.

Хозяин оказался общительным, веселым и остроумным человеком, гости чувствовали себя непринужденно, сразу завязался оживленный дружеский разговор.

— Из-за господ русских мне сегодня изрядно намяли бока, — говорил со смехом бургомистр. — Одна дама от избытка чувств меня даже поцеловала…

— То-то ты помолодел сегодня на десять лет! — пошутила дочь.

— В таком случае наш молодой друг, господин лейтенант, — бургомистр с улыбкой посмотрел на Воронкова, — мог бы стать младенцем. Дамы так горячо награждали его поцелуями… Господину подполковнику, кажется, тоже досталось!

Шукшин охотно поддерживал беседу, отвечал на шутки шутками, а перед глазами его все стояла толпа людей, так восторженно встречавшая их. Он вспомнил незнакомца, пригласившего в гости. «Хорошо он сказал: мы ведь теперь знаем друг друга!..»

Воронков незаметно тронул Шукшина за локоть, показал взглядом на великолепие гостиной, сверкавшей позолотой и хрусталем, негромко проговорил:

— Мне наша землянка вспомнилась…

— Да, да… — Шукшин улыбнулся. — Землянка и этот дворец…

Только Шукшин вернулся из Гента, ему сообщили, что в честь русских партизан бургомистр Брюсселя устраивает прием.

Здесь, в Брюсселе, все было иначе, чем в Генте. В ратушу допустили только официальных лиц. В короткой речи бургомистр поблагодарил русских за героическую борьбу против немецко-фашистских захватчиков и передал Шукшину Красное знамя и грамоту, в которой говорилось о заслугах советских людей — партизан в освобождении Бельгии от оккупантов.

Принимая знамя, Шукшин невольно обратил внимание, что его бронзовый наконечник, потемневший от времени, сделан в точности так, как на советских знаменах: в заостренном венце пятиконечная звезда, серп и молот. Заметив, что русский партизан удивленно рассматривает наконечник знамени, представительница Общества бельгийско-советской дружбы Татьяна Дебонт сказала:

— Эта вещь имеет свою историю. Я потом расскажу…

Когда церемония кончилась, Дебонт пошла проводить Шукшина. И вот что она рассказала.

В 1943 году с советско-германского фронта приехал в Брюссель на отдых один эсэсовец. В качестве трофея он привез наконечник боевого знамени советской воинской части. Гитлеровец очень гордился этим трофеем, показывал всем своим знакомым. Об этом узнали бельгийские партизаны и решили отобрать трофей. «Они считали это своим долгом, камерад Констан, своим долгом перед русскими солдатами…» Ночью партизаны ворвались в дом, где жил немецкий офицер, убили его и взяли наконечник знамени. Бельгийцы хранили его, как бесценное сокровище. Узнав, что бургомистр Брюсселя должен вручить русским Красное знамя, они пришли в ратушу, передали наконечник и велели украсить им знамя.

В миссии Шукшина ждал Дядькин, только что приехавший из Франции. Увидев Шукшина, кинулся навстречу:

— Получена телеграмма! Бригада едет домой! Шукшин остановился, глаза загорелись, расширились.

— Бог ты мой… Когда же, когда?

— Через четыре дня за нами придет пароход. В Марсель…

— Значит, домой! Как обидно, что мне нельзя уехать с вами… — Шукшин устало снял фуражку, опустился на диван. — Наверное, не скоро меня отпустят отсюда. Много работы. Никогда не думал, что репатриация наших людей будет связана с такими трудностями. Американцы чинят препятствия на каждом шагу… Средиземным морем поедете?

— Да. Я уже справлялся: через три дня будем в Одессе. Значит, через неделю — дома! Все еще не верится… Такое на душе, Константин Дмитриевич!

— Скоро вы будете дома… Я думаю, что бригада еще успеет попасть на фронт. Слышал последние известия? Красная Армия в ста километрах от Берлина…

— Вот бы нас бросили на Берлин! Мы будем просить, пошлем телеграмму Сталину…

— Ты в штабе армии, у Диспи, был?

— Только что оттуда. Заезжал проститься. Диспи выдал нам документ… Вот! — Дядькин достал из внутреннего кармана пиджака бумагу, подал Шукшину.

Шукшин бережно развернул бумагу, прочитал вслух:

Армия бельгийских партизан

Брюссель 14 апреля 1945 г.

Главный штаб

Удостоверение

Русским солдатам, вывезенным немецкими захватчиками с востока в Бельгию, где они должны были работать, как рабы и животные, в бельгийских шахтах, удалось сломить цепи фашистского рабства и убежать из немецких лагерей, чтобы продолжать борьбу против немцев и всех их сотрудников и отомстить за все их злодеяния.

Для проведения партизанской борьбы по инициативе русских товарищей подполковника Шукшина К. Д., лейтенанта Дядькина И. А., лейтенанта Воронкова А. В., старшего политрука Маринова Г. Ф, сержанта Зенкова Т. В., сержанта Боборыкина Н. Г. и командиров групп была организована одна боевая единица под именем «Русская партизанская бригада «За Родину».

Бригада «За Родину» состояла из шести групп (отрядов) и действовала против немцев в провинции Лимбург с июля месяца 1943 года.

Бригада «За Родину», действуя самостоятельно, была связана с партизанами Бельгии и дралась против общего врага цивилизованного мира в крепкой связи со всеми бельгийскими патриотами.

Бригада «За Родину» управлялась своим штабом, в состав которого входили: подполковник Шукшин, лейтенант Дядькин» лейтенант Воронков, старший политрук Маринов, лейтенант Кучеренко, сержант Зенков, сержант Боборыкин.

Первая группа действовала под командованием младшего лейтенанта Никитенко в местности Элликум, Брогель, Репель.

Вторая группа действовала под командованием лейтенанта Иванова в местности Бохолт, Колиль, Лиль — Сент.

Третья группа действовала под командованием техника-лейтенанта Пекшева, павшего героем в борьбе с противником, в местности Кинрой.

Четвертая группа действовала под командованием лейтенанта Трефилова в местности Мазайк, Опповен, Нерутра, Эллен, Опутра.

Пятая и шестая группы действовали под командованием старшего лейтенанта Ольшевского в местности Хасселт, Диет.