Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара - Дмитрий Анатольевич Стешин

В первых числах марта мы на несколько месяцев приземлились во втором классе сельской школы в 15 километрах от окраины Мариуполя. Бережно сложили весь детский учебный инвентарь к стене и заняли места на полах, головами к капитальной стене. На укропских позициях я раздобыл трофейное шерстяное одеяло. В школе хорошо спалось: дети, как и солдаты, лишены морали, их не мучают угрызения совести — все это придет позже.

Справа от меня спал Татарский, слева легендарный Админ, один из первых «вагнеровцев» и профессиональный спецназовец — для меня он навсегда зримый образец русского офицера из прошлого. У входа спали военкоры Жора Медведев и Влад Евтушенко. Мы быстро стали если не друзьями, то близкими людьми, которые едят вместе, из одного котла, а вкусняшки в магазине покупают на всех. Оставалось только попасть вместе в какой-нибудь «звиздорез», чтобы окончательно узнать друг друга. Это случилось быстро. В только что освобожденном поселке Талаковка я попал вместе с Максом под артобстрел, получил свой позывной, а Макс первый раз оказался в моем репортаже:

«За селом невидимые батареи без остановки отправляли снаряды по каким-то неведомым позициям. Бойцы переговаривались: «Приятно послушать, обычно укропы по нам так наваливали без остановки, а теперь помалкивают». Но слово «помалкивают» было преждевременно. Постепенно по селу начала приходить ответка, все ближе и ближе. Снаряды ложились с треском раздираемого полотна, вздрагивала земля, и наконец я учуял совершенно необъяснимый запах тротила — горько-сладкий. Скосил глаза в кювет и вдруг увидел уютнейший бетонный водоотводный желоб, куда можно было лечь боком и лежать там спокойно, хоть до Страшного суда. Владлен Татарский перехватил мой взгляд и одобрительно заметил:

— А ты разбираешься, Старый!

Так я получил свой позывной».

Макс с Админом ушли с головой в авиаразведку, достигнув в ней таких профессиональных высот, что даже гастролировали по братским подразделениям, берущим Мариуполь. Слухи про их мастерство ширились — на лекцию в Петербург Максим приехал прямо с фронта. А тогда, холодной весной, я занимался военной журналистикой и встречались мы только после захода солнца. В нашей комнатухе начинались вечерние диспуты такой увлекательности и накала, что писать репортажи было решительно невозможно. Я как-то поймал себя на том, что вместо написания текста машинально стенографирую пламенный спич Татарского… Макс разминался таким образом, готовился к своей обязательной программе «Вечерний Владлен».

Наша комнатка во втором классе средней школы, Макс ждет попутку на передовую и читает новости. На передовой связи не будет и включать телефон там просто опасно

Ближе к маю нас стало шестеро, к нам присоединился Арни, Андрей Рахов, доброволец из Питера. Вошел в нашу фронтовую «семью»… как будто был с нами всегда. И казалось, так всегда и будет. Но война не любит этого слова — «всегда». Первым погиб Арни, Андрей Рахов, в феврале подорвался на мине под Угледаром. Возвращаясь из авиаразведки, слетел с расквашенной колеи в черноземе и попал на мину.

Теперь ушел Владлен Татарский, Максим Фомин.

Из шести обитателей той самой комнатки осталось четверо. Но зато наше Небесное воинство получило пополнение, отборных бойцов. Макс не раз говорил мне, что основные сражения этой войны идут на небесах, там, где Свет бьется с Тьмой. Буду думать, что Макс просто перешел на другой участок фронта. Да так оно и есть.

Запрещенная в РФ организация. Настоящую правду о войне узнают обычно через 50—100 лет. Мы пока не знаем, на кого или на что меняли командиров запрещенного в РФ «Азова». Парадоксальный факт — уверенность, что их «релоцируют», была у «захютников» Мариуполя с самого начала.

Запрещен в РФ.

От свидомые (укр. свiдомi от польск. swiadomi — «сознательные») или национально-свидомые; иногда свидомиты — укоренившееся за постсоветское время прозвище украинских националистов.

Члены ИГИЛ — запрещенной в РФ организации.