Евгений Гончаренко - Самолет не вернулся

— Что здесь происходит? — начальственным тоном спросил Алексей.

Мюллер торопливо рассказал, что, проигравшись в карты, он вернулся в землянку, чтобы занять у Шверинга денег и увидел разбросанные вещи и визжавшего под собакой Босса.

— Хорошо, что в землянке оставался Фок, а то бы этот проходимец ограбил всех нас. Если бы я не привязал Фока к койке, он загрыз бы этого негодяя, — закончил Мюллер.

Алексей подошел к Боссу и, схватив за воротник, поднял на ноги. Ему-то было ясно, что искал в его чемодане Босс. Обер-лейтенант, весь в пыли, с разорванной штаниной, съежился и испуганно глядел на разъяренного Шверинга.

— Вы что ж, забыли о нашем разговоре, милейший? — строго спросил Алексей.

Босс молчал.

В землянку вошел Ганн. Мюллер рассказал ему о происшедшем, щедро сопровождая свой рассказ увесистыми затрещинами Боссу.

Ганн и Мюллер повели его в штаб, чтобы доложить о случившемся полковнику Штальбе.

Оставшись один, Алексей снял плащ и только теперь заметил, что рука его в крови.

«Не заметил ли этого Босс?» — с тревогой подумал он.

Полковник Штальбе, задумавшись, сидел в своем кабинете. Сегодня звонил генерал Китцингер и предупредил о возможной перебазировке в новый район. Штальбе знал, что в армии со дня на день ждут приказ фюрера о всеобщем наступлении на участке Орел — Курск, но перебазирование его части было неприятной новостью. Нужно срочно укрепить авиагруппы хорошими командирами, а до сих пор еще никого не прислали на место погибшего подполковника Шома. Пора бы заменить и Вебера.

«Завтра же дадим Шверингу провозные или выпустим в самостоятельный полет!» — решил Штальбе. Он взглянул на ручные часы. Стрелка приближалась к одиннадцати. «Пора спать», — подумал полковник и устало поднялся из кресла. В это время зазвонил телефон. Штальбе лениво снял трубку, и, услышав начальствующий голос генерала Китцингера, выпрямился.

Китцингер сообщил, что направляет пополнение в полк Штальбе летчиками и машинами, одобрил замену Вебера Шверингом и поинтересовался здоровьем капитана. Штальбе не успел ответить: раздался оглушительный взрыв, со звоном вылетели из окон стекла. «Бомбят», — мелькнуло в его сознании. Он бросил телефонную трубку и, выскочив из штаба, заметался в поисках щели.

Зарево пожара, частые взрывы и шелестящие с завыванием звуки осколков бомб доводили его до отчаяния. Наконец, Штальбе оступился в какую-то грязь. Это несколько отвлекло его от ужасной бомбежки.

Штальбе так и не понял, что взрыв произошел на складе боеприпасов… Обер-лейтенант Босс, воспользовавшись суматохой, вызванной взрывом, сбежал от Мюллера и Ганна. Им тоже было не до него.

…Сопровождаемые взрывом вспышки пламени озаряли низко плывущие тучи.

Командир партизанского отряда Тихон Спиридонович Воронков и комиссар отряда Рогов молча курили в землянке штаба.

Первым нарушил молчание Тихон Спиридонович.

— Как по-твоему, что за птица этот странный немецкий летчик?

Рогов, сдвинув на затылок кепку, сказал:

— Надо бы запросить центр. Может, их человек там орудует, особое задание выполняет…

— Да, пожалуй, надо запросить, — согласился Тихон Спиридонович. — Займись этим, а я пройду к передовым дозорам… Что-то долго нет Василия.

Тихон Спиридонович и Рогов вышли из землянки. Было темно. Дождь, видно, зарядил на всю ночь.

Рогов тронул за рукав командира.

— Что еще, Владимир Карпович? — спросил Воронков.

— Понимаю, что тяжело тебе, Тихон Спиридонович, — заговорил Рогов. — Родная дочь жизнью своей на каждом шагу рискует. Не хотелось мне огорчать тебя, но кажется мне все это провокацией. Не верю я в добродетельность фашистского летчика. И так прикину, и этак… Взять хотя бы эту фотопленку… Слов нет, документ большой важности, но в точности его я сомневаюсь.

— Не говори, Карпович. Сам я себе места не нахожу… Если это подстроено — Наташа погибла…

Тихон Спиридонович медленно пошел на просеку, но через несколько шагов остановился.

— Смотри, Карпович, зарево какое, — окликнул он Рогова.

Но голос его заглушил необычной силы взрыв.

К утру дождь перестал. Вебер увел Фока на прогулку. В землянке было тихо, лишь изредка всхрапывал Курт да назойливо жужжала в окне муха.

Алексей лежал с открытыми глазами. Сознание, что он честно выполнил задание борющегося народа, подымало дух. Но что стало с Наташей? Где она сейчас? Тревожно ли спит или пробирается тайными тропами к партизанам с очередным пакетом? Только бы не попалась…

Скрипнула дверь. Кто-то потряс Шверинга за плечо. Алексей оглянулся и увидел двух эсэсовцев в черных мундирах с белыми черепами на рукавах.

— Капитан Шверинг, следуйте за нами, — сказал один из них и кивнул на выход.

Алексей медленно встал, оделся. Затем вытащил из-под подушки планшет. «Вот и конец, — подумал он. — Куда ж девать вторую мину?.. — Мозг тревожно работал. — Спокойствие, Алексей, спокойствие. Держись до конца». Придав своему лицу выражение крайнего удивления, он направился к выходу. «Может, удастся планшет выбросить в кусты… Где же я промахнулся?».

Освободиться от планшета Алексею не удалось.

В кабинете полковника Штальбе сидели генерал Китцингер, Вебер и обер-лейтенант Босс. Гауптштурмфюрер Гетц беседовал с полковником Штальбе.

Увидев вошедшего Алексея, Гетц смерил его с ног до Головы острым проницательным взглядом и, отложив в сторону папку, туго набитую какими-то бумагами, предложил сесть. Затем приказал эсэсовцам привести арестованную.

— Господин капитан, — обратился Гетц к Алексею, — вы обязаны говорить только правду. Учтите, что нам многое уже известно.

Дверь распахнулась, и в комнату втащили девушку в изорванном и окровавленном платье. Голова ее безжизненно свисала на грудь, лицо в ссадинах и синяках. У Алексея больно сжалось сердце.

В девушке он узнал Наташу — узнал больше по этому полосатенькому платьицу и по ленточкам в косе, чем по изуродованному лицу.

— Капитан Шверинг, вам знакома эта девчонка? — спросил Гетц.

Алексей смотрел на Наташу, словно впервые видел ее, затем утвердительно кивнул головой.

— А ви не знаком с этот офицер? — крикнул Гетц, коверкая русские слова. Эсэсовец схватил Наташу за волосы, рывком вскинул голову.

Глаза девушки горели ненавистью. Но вот в них вспыхнул живой огонек, и Алексею показалось, что он прочитал в этих больших серых глазах: «Держись! Я ничего не сказала».

Алексей внешне спокойно посмотрел на Гетца, выдержал его колючий взгляд. Наташа устало закрыла набухшие веки. Голова ее чуть дрогнула. Она молчала.

— Отказываешься отвешать? — зло крикнул Гетц. — Нишего, у меня запоешь, не только заговоришь. Привести другую.

Ввели Фроську. Она, испуганно озираясь по сторонам, попятилась к стене.

— Вы ее знаете, этот Наташка? — обратился к ней Гетц.

— Как не знать, господин офицер. Комсомолка! Отец ее колхозным бригадиром до войны работал, партийный, бежал с красными. А я ее, дуру, пожалела… Ведь с голоду подыхала…

Гетц вскочил из-за стола, медленно подошел к Фроське и неожиданно ударил ее по лицу.

— Сволош! Что же ты раньше молчал?

Фроська, взвизгнув, закрыла лицо руками; Китцингер недовольно скривил рот.

Гетц сел на место, сказал:

— Расскажите, капитан Шверинг, о ваших связях с этой Наташкой. И что передала она вам при встрече у мусорной ямы?

Алексей мельком взглянул на торжествующего Босса.

— У меня с ней не было связей, господин гауптштурмфюрер. А у мусорной ямы я получил от нее… пощечину.

Китцингер, подтолкнув Штальбе, засмеялся. Тот недоумевающе передернул плечами.

— Это нам известно, — язвительно улыбнулся Гетц. — А кроме этого?

— Ничего.

— А вы что передали ей, помимо этой открытки?

Гетц протянул цветную открытку. На ней был изображен амур, стреляющий из лука в обнявшуюся пару.

Алексей сказал твердо:

— Я передал ей только открытку, господин гауптштурмфюрер. Но ведь в этом нет ничего плохого.

Китцингер недовольно заерзал в кресле, все переглянулись. Босс с яростью вскочил с места, но генерал сурово взглянул на него и тот сразу же сел.

— Увезите этих в гестапо, — приказал Гетц дежурному офицеру. — Протокол допроса представить мне к 12 часам.

Наташа, превозмогая боль, в последний раз взглянула на Алексея: «Спасибо, родной!» — говорил ее взгляд.

Ее увели.

Гетц, побарабанив по столу пальцами, строго сказал Алексею:

— Эта девчонка, с которой вы, капитан Шверинг, знакомы, — партизанка. Ее арестовали сегодня ночью. Она в своем доме прятала партизан после взрыва склада. — И, обращаясь к Китцингеру, добавил: — Господин генерал, разрешите продолжить следствие? Мне офицеры пока не нужны.