Владимир Возовиков - Маки «Красной пустыни»

А всё-таки он не проглядел!…

На вызов Кузьмичева комбат не ответил – он только что говорил с экипажем вертолета и не ждал сейчас новых сообщений. Головная рота уже появилась на открытом пространстве горной впадины, и надо было любым путем немедленно предупредить своих об опасности. При завязке боя каждая потерянная минута грозит бедой. Пока батальон нависает над флангом засады, он может, развернув головные роты, смести её одним ударом. Всё переменится через несколько минут, когда быстро движущиеся подразделения окажутся перед фронтом «противника», готового к бою…

– Сигнал ракетами! – приказал Кузьмичев летчику-оператору.

– Приготовиться к атаке!…

Красные трассы прожгли воздух горной впадины и наполнили его тревогой. С крутого разворота вертолет вышел на боевой курс… Потом, летя сквозь свирепый огонь, хлынувший с земли навстречу, Кузьмичев краем глаза видел, как вдалеке веером расходились в боевой порядок боевые машины пехоты, как из глубины походной колонны стремительно выдвигались танки, и он понял, что сигнал его принят вовремя. «Противник» больше не таился…

Позже Кузьмичев отметил, что бой длился пять с половиной минут. На учениях, конечно, не бывает побежденных. Но вертолетчикам, наблюдавшим бой с высоты и оберегавшим своих от новых возможных сюрпризов, было хорошо видно, к чему приводит удар с ходу по флангу «противника», который пытался перестроить боевой порядок, но к концу атаки лишь привел свои ряды в полное расстройство. Готовя внезапное нападение, командир засады, видно, сам не предусмотрел неожиданный поворот событий, а за это в бою расплачиваются жестоко…

После полудня батальоны соединились в просторной долине. Здесь, близ расположения штаба, на лужайке уже стоял вертолет командира звена. Едва дозаправили машины, летчиков вызвали к бронетранспортеру начальника штаба.

– С вами, товарищи, мы неплохо сработались, – заговорил полковник, – но через час-другой лучше всё-таки будет без вас.

– То есть как это? – Командир звена даже обиделся.

– А так, что погода никаким штабам не подчиняется. Перевалы может закрыть, и тогда вы не помощниками нам станете, большущей обузой. Приказано немедленно отправить вас на свой аэродром. Так что поздравляю с наступающим и желаю чистого неба…

По дороге к вертолетной площадке капитан сказал:

– К поезду не успеешь, но не вешай носа. Я вчера отправил радиограмму на имя замполита. Встретят.

– Да что вы, товарищ капитан! – Благодарность к командиру слилась в душе у Кузьмичева с неловкостью и легкой тревогой: вдруг Наташа и в самом деле передумала. – Из-за моих сугубо личных дел отрывать людей…

– Ладно уж, «незаменимый пилот», – оборвал капитан. – Спасибо сказал бы лучше.

Оставались считанные минуты до вылета, когда на площадке появился вездесущий «уазик» с гибкими лозинами антенн по бортам и в приехавших офицерах Кузьмичев узнал командира и начальника штаба батальона, который он сопровождал на марше.

– Успели! – обрадовался комбат. – Мы только что узнали, что вы улетаете. Думаю, хоть спасибо надо бы сказать – здорово вы помогли нам сегодня управиться с засадой. У нас к вам, товарищи, маленькая просьба. Вам с аэродрома будет по пути. Передайте дежурному по городку эти письма. Об остальном он сам позаботится.

– Сделаем, – твердо сказал капитан. У Кузьмичева вдруг возникло чувство необъяснимой вины перед этими людьми с обветренными лицами, которых ещё ждали горные дороги, засады в теснинах, штурмы крутых скалистых гребней. И как ни рвалась его душа домой, предложи Кузьмичеву на выбор – улететь или остаться с ними, он остался бы.

– Вот и спасибо. – Комбат оборотился к водителю: – Ибрагимов! Неси-ка презент летчикам.

Шофер принес что-то, завернутое в офицерскую плащ-накидку, и когда раскрыл, летчики не поверили своим глазам.

– Тюльпаны? Или маки?…

– И то, и другое. Знаете, почему то место, где мы с засадой воевали, зовут «Красной пустыней»? Побывайте там в марте и убедитесь, что под каждым камнем – по цветку. А нынче, видно, ранний зазимок их обманул, вот самые нетерпеливые и выскочили по теплу. У нас, под Воронежем, случается – в конце ноября яблони зацветают… Сейчас не июль, довезете живыми.

– Да тут их на целый полк!

– Вот и раздайте своим. Скажите, от пехоты, мол, за поддержку в боях. Сейчас на цветы спрос.

Командир звена весело посмотрел на Кузьмичева.

– Везет некоторым моим подчиненным. А вы, ребята, и сами не знаете, какие вы волшебники…

Вечером, в самый канун Нового года, в одной из квартир Н-ска раздался звонок. Открывшая дверь женщина увидела девушку и молодого военного летчика.

– Здесь живет майор Парфенов?

– Да. Я его жена. Но только он…

– Знаю, – сказал летчик. – Он просил вас поздравить с праздником и передать вот это, летчик протянул женщине букет небольших темно-алых и розовых цветов.

– Боже мой, откуда? Он же…

– Да-да, – улыбнулся летчик. – Они не магазинные, они – из «Красной пустыни», там их тьма.

– Да проходите же! Я вас чаем угощу, расскажете толком.

– Спасибо, но у нас ещё несколько адресов. А там всё в порядке. Они скоро вернутся…

Затихли шаги на лестнице, а женщина всё ещё стояла в раскрытой двери, прижимая к груди цветы и пытаясь представить себе эту неведомую «Красную пустыню», где в конце декабря алыми огоньками загораются тюльпаны и маки.