Павел Гусев - В тылу врага

«Черников Георгий Тихонович…»

Не было сомнений у Пузанова и насчет Черникова. Молодой, энергичный, грамотный парень. Хорошо ориентируется в районе, исходил его вдоль и поперек. Знает многих жителей ближних и дальних деревень, боевой опыт имеет, участвовал в войне с белофиннами. Кому же, как не ему, поручить руководство штабом и агентурную работу.

Следующими в списке шли заведующий сектором райкома Илья Михайлович Журбенко и заведующий отделом народного образования Роман Михайлович Морозов. Обоих Пузанов хорошо знал: люди надежные, не подведут в трудной ситуации. Их «роли» тоже были уже определены: будут командирами боевых групп…

«Первый секретарь райкома комсомола Александра Зайцева…» Смелая, рассудительная девушка, кандидат в члены партии, пойдет на любое опасное задание. Среди молодежи района пользуется авторитетом и сумеет повести ее за собой…

В коридоре послышались голоса.

Пузанов оторвался от бумаг, взглянул на часы: четверть первого ночи. В кабинет вошли Журбенко, Морозов, Черников, Кривошеев, Зайцева и еще несколько человек — членов подпольного райкома партии. По их экипировке было видно, что они уже готовы к отправке на базу.

— Хорошо, что пришли. Так, рассаживайтесь поближе, — пригласил Пузанов, широким жестом указывая на стулья, стоявшие вдоль стола. — Из обкома партии пришло распоряжение быть в готовности в любую минуту по сигналу военного командования сосредоточиться на подготовленной базе и начать партизанские действия: ведение разведки, минирование шоссейной дороги из Глухова на Рыльск, устраивание засад на путях передвижения противника. И еще раз напомнили о самой главной задаче: поднять на борьбу с оккупантами население района.

При этом Пузанов, ходивший взад-вперед по кабинету, остановился и взглянул на Кривошеева:

— Прежде всего, это будет по твоей линии, Степан Григорьич…

— Ну, что ж, — отозвался Кривошеев, — задача, как говорится, ясна. Будем подымать народ…

— Еще одна новость, очень неприятная: мне сегодня сообщили, что к населению просочились сведения о партизанской базе, полную секретность при ее подготовке соблюсти не удалось. Не забывайте, товарищи, крупецкие лесочки — это не брянские безбрежные дубравы. Тут нужны особая осторожность и маскировка при переброске на базу оружия и продовольствия. Еще раз напоминаю: ни в коем случае нельзя привлекать к этой работе посторонних. Георгий! — Черников встал. — Возьми это на особый контроль! Все надо доставлять на базу только силами отряда.

— Хорошо, Николай Акимович!

— Теперь давайте обсудим, как будем организовывать партизанскую борьбу и подпольную работу. Какие есть предложения?..

— Николай Акимович, — сразу же заговорила Шура Зайцева, — давайте создадим в селах комсомольскую сеть разведки и связи — подпольные комсомольские группы.

Ее поддержал комиссар отряда Кривошеев, сказав, что это будет большая помощь в организации агентурной работы. Черников и Морозов тоже одобрительно высказались о предложении Зайцевой.

— Ну, что ж, предложение дельное, — согласился Пузанов, — но готовы ли оставшиеся в селах комсомольцы к этой опасной работе?

Шура с минуту молчала, видимо, еще и еще раз вспоминая «своих» ребят, потом тихо, но твердо сказала:

— Не подведут, Николай Акимович, я ручаюсь.

— Хорошо, Шура. Организовывать группы будем, прежде всего, в крупных селах. Задачи группы: разведка и связь с местным населением… Сразу же займись подбором их руководителей, тебя должны знать только они.

За окнами уже светало, когда, наконец, Пузанов удовлетворенно вздохнул:

— Ну, кажется, все. В остальном — ситуация нам будет подсказывать…

В это время к зданию райкома подъехала «полуторка». Кривошеев выглянул в окно:

— К нам, наверное…

Через минуту в кабинет вошли двое военных. Один из них, судя по прямоугольнику в петлицах, — капитан, коротко сообщил, что они — представители командования и политотдела 13-й армии, и сразу перешел к делу:

— Завтра утром противник намерен предпринять наступление на Курск. Войска 13-й армии сегодня ночью вынуждены отступать за Сейм, чтобы задержать вражеские дивизии на более выгодном для нас рубеже. Рекомендуется до полуночи сегодня вывезти из Крупца партийный и советский актив. Ровно в полночь должен прекратить работу районный узел телефонной и телеграфной связи.

— В машине, — капитан кивнул в сторону окна, — для вашего партизанского отряда есть небольшой «подарок»: десятка два тяжелых мин, несколько ящиков патронов.

— Мы также привезли листовки о зверствах фашистов на оккупированной территории, — добавил второй военный, видимо, политрук. — Надо будет их распространить среди населения…

Вместе с военными партизаны вышли из райкома. Расторопные красноармейцы уже перегрузили в райкомовскую повозку ящики с минами и патронами, упаковки листовок. Через несколько минут автомобиль скрылся за поворотом улицы.

— Ну что ж, — словно подводя черту, сказал Пузанов, — начинаем действовать, товарищи. Ты, Георгий, — обратился он к Черникову, — оповести «по цепочке» всех партизан о явке завтра к пяти часам утра на сборные пункты групп. Действовать по возможности скрытно.

Вскоре через Крупец пошли последние подразделения советских войск. Дождавшись арьергарда, Пузанов прямо с коммутатора конторы связи доложил в обком партии:

— Войска прошли. Связь демонтируем, уходим на подготовленную базу.

Из архивных исследований журналиста И. Зиборова (его статья «Крупец. 300 лет назад» в «Курской правде» за 26 декабря 1990 года) известно, что ещё в 1690 село Крупен являлось центром Крупецкой волости, входившей тогда в состав Севского уезда (сейчас это Севский район Брянской области).

Автор статьи указывает:

«… волость тогда числилась за великим государем. Она поставляла царскому двору сельхозпродукцию, рыбу, пушнину, мед и другие яства… В тогдашние времена Крупец являлся крупным селом: дворов — 153, мужчин — 670, женщин — 624…»

Привожу также дословно отрывок из заключительной части статьи И. Зиборова:

«…Чем же занималось население Крупца в те далекие годы? Коль были мельницы, толчеи, сукновальни, винокурни, значит, люди растили хлеб и крупяные, выделывали сукна, разводили скот… Часть крестьян по каким-то причинам не были наделены землей. Жители таких беспашенных дворов назывались бобылями… Население ещё занималось и пчеловодством…»

В исторической справке Крупецкого музея от 16 ноября 2000 года, присланной по моему запросу, сообщается следующее:

«…В героической и драматической истории села Крупец и волости были взлёты и падения:

— в течение 30 лет Крупецкая волость находилась на положении драгун, охранявших южные границы Московского государства от татар и литовско-польского нашествия;

— в годы колонизации она попала в руки жадного эксплуататора Мазепы, пережила господство Меньшикова, Головина, Барятинского, испытала насилие и грабительские реформы 1861 года;

— ее жители разделили судьбу И. Болотникова и Лжедмитрия, за что их нивы и жилища подвергались разорению и опустошению;

— здесь жил и живет гордый, свободолюбивый народ, неоднократно поднимавшийся на борьбу с поработителями: крупецкие мужики, рабочие сахарного завода приняли активное участие в революции 1905 года; они были в первых рядах в 1917 году; особенно их гордость и свободолюбие проявились в годы Великой Отечественной войны».

В Курском облгосархиве мне сообщили, что Крупецкий район был образован в 1935 году. В 1963 году, при укрупнении районов области, его территория вошла в Рыльский район Курской области.

Георгий Черников и Игнат Давыдов встретились на окраине Крупца. Перед тем как отправиться в Анатольевский лес, они решили понаблюдать за дорогой, ведущей к селу, и укрылись в тени густых ракит.

Ночь была на удивление светлой и тихой. Лишь изредка доносились одиночные разрывы снарядов. На западе виднелось зарево — горели украинские села.

Вдруг послышался треск мотоциклетного мотора. Вскоре на освещенном луной большаке показался мотоцикл с коляской, на котором ехали два гитлеровца в касках, с пулеметом.

Два выстрела прогремели дуплетом. Мотоцикл завалился в канаву и заглох. Один из фашистов был убит наповал, другой только ранен и пытался дотянуться до пулемета. Давыдов прикончил его штыком.

До войны Игнат работал трактористом в местной МТС, любил с ветерком прокатиться на мотоцикле. Первый трофей сразу же покорился ему, он так сильно рванул с места, что Черников чуть не вывалился из коляски.