Донская рана - Александр Александрович Тамоников

– А мотоцикл здесь?

– Так точно, еще вечером пригнали. Все системы исправны, ребята проверили; бензобак доверху залили горючим.

– Хорошо.

Уколов повернулся к Шубину.

– Ты как, капитан, прямо отсюда поедешь или хочешь сначала машину через линию фронта перевести, а только потом на мотоцикл садиться? – спросил он.

– Нет, отсюда ехать нельзя, – ответил разведчик. – Враз засекут. Придется за рога вести.

– Ну, тогда с богом, – сказал начальник фронтовой разведки.

Они пожали друг другу руки, Шубин кивнул лейтенанту, который позаботился о его переходе, взял мотоцикл за рога и повел его прямо через снежное поле вперед, на юг. Вскоре провожавшие его люди скрылись в метели. Шубин шел и шел, время от времени поглядывая на компас. Он знал, что примерно в километре от линии фронта он должен выйти на дорогу, которая вела из Зимовников на юг, к Ростову. Надо было протащить тяжелую машину этот километр через ухабы, через сугробы, которые росли прямо на глазах. Но сил у Шубина всегда хватало, упрямства тоже, так что он двигался вперед, хотя и медленно. И спустя час увидел впереди насыпь. Трудно было вкатить мотоцикл наверх, но разведчик справился. И вот наконец он оказался на трассе.

Теперь дело пошло легче. Шубин сел в седло, запустил мотор. Хотя и не с первой попытки, но двигатель завелся, разведчик крутанул ручку газа – и покатил вперед. До станицы Манычской, где располагался штаб Гота, ехать было недалеко – всего около тридцати километров. Время еще не подошло к двум часам ночи, когда Шубин подъехал к станице. Немного поплутав по ней, отыскал штаб. Поставив мотоцикл возле крыльца, поднялся на крыльцо и попросил часового:

– Скажи, камрад, я не могу зайти, минутку погреться у вас в штабе? А то я весь день в седле, дежурил на дороге, регулировал движение машин к фронту. Я бы посидел четверть часа в тепле, да и поехал к себе, сдавать дежурство.

Дорожных инспекторов обычно не любят, но часовой не был водителем и никогда не сталкивался с придирчивыми стражами дорог. К тому же этот незнакомый ефрейтор обращался к нему так заискивающе, так просил, что отказать ему было трудно. И часовой пропустил его в штаб, объяснив, что тому ни в коем случае не нужно идти в главное помещение, где проходят заседания штаба. А нужно, войдя в дом, повернуть направо. Тогда попадешь в дежурку, в которой всегда тепло, и там можно погреться.

Шубин не слишком внимательно слушал эти объяснения. Дело в том, что расположение комнат в штабе генерала Гота он знал наизусть – выучил его, еще когда готовился к операции. Поэтому, войдя в штаб, он уверенно повернул в нужную сторону и быстро отыскал нужное помещение. Войдя в него, он увидел небольшую комнату, где вдоль стен стояли койки; на них спали часовые, чья смена еще не наступила. А в центре комнаты стоял стол, и за столом сидел человек лет сорока, с большой залысиной, в мешковато сидящем мундире со знаками капитана.

Шагнув в комнату, Шубин сказал:

– Вижу, вы тоже не спите в новогоднюю ночь, господин капитан? Ждете, когда придет Санта-Клаус с подарками?

– Нет, ефрейтор, – не оборачиваясь, ответил человек в мешковатом мундире. – Я давно не верю в Санта-Клауса.

И только после этого, обернувшись, он внимательно посмотрел на вошедшего. А Шубин, в свою очередь, так же внимательно смотрел на переводчика капитана Петерса. Он смотрел на человека, от которого во многом зависел успех их общей операции, зависела его жизнь. Он точно знал, что перед ним именно Роберт Петерс, советский резидент при немецком штабе. Ведь фразы, которыми они только что обменялись, представляли собой пароль и отзыв, и Шубин знал их наизусть.

– Ну, здравствуй, Роберт, – сказал он.

И услышал в ответ:

– Здравствуй, Глеб. Я тебя ждал…

С недавних пор начальник разведки группы армий «Дон» майор Генрих Зиммель начал чувствовать, что в тылу немецких войск действует советский разведчик. Это было что-то вроде интуиции, а своей интуиции майор Зиммель привык доверять. Хотя в этом случае были не только чувства, но и факты.

В последние две недели перед Новым годом, и после праздника тоже, русские проявляли поразительную осведомленность о новых операциях германских войск. Например, фельдмаршал Эрих фон Манштейн, непосредственный начальник майора Зиммеля, задумывал нанести русским мощный танковый удар в районе реки Маныч, на левом фланге своих войск. Никаких серьезных боев в этом районе до сих пор не велось, и русские никак не могли знать, что немцы именно туда направят главные силы. Так что можно было рассчитывать на успех этого наступления, хотя бы в первые сутки.

Но нет, никакого успеха развить не удалось. Лишь только германские танки двинулись в атаку, как их встретил шквальный огонь русских, производившийся из всех стволов. Атака закончилась, по сути, даже не начавшись, немецкие войска понесли большие потери.

Или позже, в первый день нового года немцы задумали нанести удар совсем в другом месте, в районе станицы Тацинская. И снова русские заранее перебросили туда дополнительные силы, расположили свою артиллерию, и планируемое быстрое наступление превратилось для немцев в настоящую мясорубку.

Один такой эпизод еще можно было списать на случай. Но два случая подряд – это уже не случайность, а закономерность. Это могло означать только одно: в тылу у немцев действует опытный советский резидент. Причем этот человек находился совсем рядом с тем местом, где принимаются самые важные решения. Он находился рядом с Зиммелем; возможно, они даже не раз встречались. А между тем начальник германской разведки ничего не знал о своем противнике. Терпеть такое положение дальше было невозможно; надо было принять срочные меры. И майор Зиммель их принял.

Он вызвал своих лучших оперативников – капитанов Таудлица и Хорста – и приказал им проверить работу всех людей, служащих в штабе группы «Дон» или рядом со штабом.

– Где-то здесь, совсем рядом с нами, скрывается русский «крот», – объяснял Зиммель своим подчиненным суть задания. – Скорее всего, это какой-то мелкий чин. Он человек совершенно незаметный, и внешность у него тоже непримечательная. Однако он регулярно присутствует на совещаниях нашего руководства и знает все наши планы. Это может быть адъютант, связист, шифровальщик… переводчик, в конце концов. Ведь в нашу группу армий входят в том числе и румынские части, румынские офицеры присутствуют на совещаниях в штабе. Им требуется переводчик. Может быть, он работает не только на наших союзников? В общем, вы