Сергей Зарубин - Тропой разведчика

— Долго ходили вы с этим подшипником, — улыбнулся хирург. — Ну ничего, сейчас дело пойдет на поправку.

После излечения Сергей Матыжонок побывал на родине своего отца — в Белоруссии. А на обратном пути… Сердце неудержимо повлекло к местам, откуда начался его боевой путь. В десяти километрах от Ржева, на небольшом полустанке, сошел Сергей с поезда — увидел на краю улицы обелиск, увенчанный красной звездой. Здесь покоился его наставник, коммунист, младший лейтенант Михаил Александрович Ефремов.

Был воскресный день. У памятника громко разговаривали девушки, неподалеку играли ребятишки. Сергей подошел к обелиску и прочитал слова, вылитые на чугунной плите:

БРАТСКАЯ МОГИЛА СОЛДАТ И КОМАНДИРОВ,

ПАВШИХ СМЕРТЬЮ ХРАБРЫХ ПРИ ШТУРМЕ

ГОРОДА РЖЕВА 2 марта 1943 года.

Сергей долго стоял перед памятником. Не пришлось многим его боевым товарищам дожить до победы, ходить по освобожденной земле. Не суждено было младшему лейтенанту Ефремову увидеть родные березки.

Когда отошли девушки, что-то читавшие на другой стороне обелиска, Сергей перешел туда и увидел другую плиту. На ней чернели суровые слова:

И У МЕРТВЫХ, БЕЗГЛАСНЫХ

ЕСТЬ ОТРАДА ОДНА:

МЫ ЗА РОДИНУ ПАЛИ,

НО ОНА — СПАСЕНА

Позже, уже дома, в Забайкалье, вдруг нашел Сергей запомнившееся четверостишие в сборнике произведений знакомого фронтового поэта, прочитал стих несколько раз, и сердце его забилось сильно-сильно.

Конец стихотворения звучал как наказ живым:

Это коммунист, младший лейтенант Ефремов написал завещание Сергею. Он хотел, чтобы его разведчики не искали в жизни легких путей, всегда честно служили Родине.

В 1952 году в Карымской торжественно отмечали очередную годовщину Советской Армии. Накануне Сергей Иванович получил письмо от Игоря Полынцева, оставшегося на сверхсрочной службе. Игорь Полынцев, теперь уже капитан, служил в далеком гарнизоне за границей. «Ну, как дела у тебя? — спрашивал бывший сержант своего командира взвода. — Наверное, и ты теперь уже в больших чинах. Представляю тебя в должности начальника станции, усатого, сердитого, по-прежнему не дающего покоя своим подчиненным…» После праздника решил ответить Сергей своему фронтовому товарищу. Нет, он всего-навсего бригадир на пункте техосмотра вагонов. Вот только вчера обнаружил скрытое повреждение, угрожающее безопасности движения пассажирского поезда… Нет особых изменений в его жизни. Недавно Сергей похоронил отца. Это он сказал незабываемые слова, когда его сын думал, куда пойти работать, что делать дальше:

— Должность начальника «Охотсоюза» предлагают? Беличьи шкурки заготовлять? Не по тебе эта должность, Сергей. Нет специальности? Иди на транспорт, иди простым рабочим, учись. Мы ждали вас, свою смену… Теперь многое заново строить надо. Поезда — это подмога народу, а мы, железнодорожники, все равно как ударные, передовые части. Все равно как разведчики.

Ощупал, осмотрел Иван Федотович руки сына, похлопал по плечу.

— Есть еще сила! Выдержишь!

Напишет Сергей боевому товарищу все подробно. Нет, не жалеет он, что по-прежнему в «небольших чинах», что избрал работу на транспорте.

Старшина запаса до блеска начистил сапоги, оделся и отправился в клуб. Он слышал, что на торжественное заседание приехал генерал из Читы, захотелось послушать доклад, вспомнить дни былых сражений…

У входа в клуб его остановил контролер:

— Вход по пригласительным билетам.

Давно уже не приглашали старшину запаса на торжественные собрания. Он чуть распахнул пальто: дрогнул, зазвенел густой завес орденов и медалей. Может, боевые награды будут своего рода пропуском на этот вечер? Только поэтому распахнул пальто. Не хотелось Сергею сидеть дома в День Советской Армии. Заметил ордена контролер и подозвал человека в галифе, отвечавшего за «пропускную систему» в Клуб железнодорожников.

— Пропускайте только приглашенных! — нахмурился человек в галифе. — Сегодня банкет. Много их сегодня явится… Сейчас все с орденами…

Заметил старшина запаса в глубине соседнего зала накрытые столы и только сейчас понял смысл тяжелых слов. Побледнел Сергей, задрожал, шагнул к двери. Сейчас он войдет в зал, схватит за шиворот человека в галифе, ударит по его лоснящемуся, самодовольному лицу, вышвырнет. Неимоверным усилием воли старшина взял себя в руки, запахнулся, побрел домой.

Нужно было курортное лечение, но путевку не удалось получить. Тяжелая обида легла на сердце бывшего фронтовика, потускнели боевые награды, упрятанные в глубь солдатского сундучка…

Но о Сергее помнили. В Карымскую пришло письмо из Москвы:

«Поздравляем Вас, Сергей Иванович, с праздником, Днем Победы над фашистской Германией. Желаем Вам, трижды награжденному орденом Красного Знамени, двумя орденами Славы, орденом Красной Звезды, успехов в жизни и плодотворного труда на благо нашей Родины.

Политуправление Советской Армии».

Словно новые силы влились в израненные руки старшины запаса. Пришло еще несколько писем: просили снять копию с «памятки», сообщить об участниках рейдов в тыл врага. Пришло письмо и в Карымское вагонное депо: запрашивали, как трудится гвардии старшина запаса. Заглянули в трудовую книжку бывшего фронтовика и нашли в ней около двадцати благодарностей.

Недолго стоят поезда на станции Карымская. Зимой дуют холодные ветры, срывая с мрачных скал тучи снега и пыли. Порой за серой пеленой бурана не увидишь железнодорожного поселка. Летом виды красивее. Пламенеют сопки, круто спадающие к реке: расцветают кудрявые лилии. Тысячами красных фонариков мелькают они за окнами вагонов. На станции всегда можно купить букетик цветов.

Два года назад автор этой повести приехал на станцию Карымская, чтобы написать очерк о трудовых успехах движенцев, завоевавших первенство в соревновании железнодорожников Забайкалья.

— Настойчиво трудятся люди, — рассказывал начальник станции Владимир Никанорович Богомазов. — Особенно отличается бригада старшего осмотрщика вагонов Сергея Ивановича Матыжонка. Он участник Отечественной войны, бывший разведчик. Недавно начальник Забайкальской дороги вручил товарищу Матыжонку новую награду — знак «Отличный вагонник».

Сергей Иванович Матыжонок… Мне была знакома фамилия, которую только что назвали. Совеем недавно, в дни уборки урожая, в колхозе «Заря» Карымского района я поговорил с одним железнодорожником и написал о нем коротенькую заметку в областную газету. 120 гектаров полегшего хлеба убрал Сергей Иванович Матыжонок.

— Он?

— Он самый, — подтвердил начальник станции. — Изучил в местной РТС комбайн, получил права и каждую осень выезжает помогать подшефному колхозу. Этот человек никогда не отказывается от трудного дела.

Я встретился с Сергеем Ивановичем на путях парка. Скромно, очень скупо рассказывал он о делах своей бригады:

— Мы стараемся не пропустить ни одного «больного» вагона. Пусть машинисты без опаски, на больших скоростях водят составы, осмотренные нашей бригадой. На междупутьях соорудили стеллажи с запасными частями и громоздкими деталями вагонного оборудования. Теперь они под рукой. Сразу же сократился простой вагонов под техосмотром. Все поступили учиться в школу рабочей молодежи, на курсы по повышению технических знаний, навели ^чистоту в служебных помещениях.

— В годы войны вы служили в разведке?

— Да, служил.

Я уехал в Читу. Но вскоре, на торжественном заседании, я опять услышал знакомую фамилию. Зачитывали приказ командующего Забайкальским военным округом:

«Начав боевой путь вторым номером расчета станкового пулемета, — говорилось в приказе, — Сергей Иванович Матыжонок стал затем опытным разведчиком. Более семидесяти раз ходил он в разведку, неоднократно действовал в тылу врага. Двенадцать раз был ранен, но всегда возвращался в строй. На счету Матыжонка 25 «языков». Венцом боевых дел отважного разведчика был перенос через линию фронта гитлеровского генерала Штиммера…

Замечательно трудится бывший воин в мирные дни. Бригада, которой он руководит, успешно борется за право называться бригадой коммунистического труда. В трудовой книжке Матыжонка много благодарностей, в том числе и от начальника Забайкальской дороги…