Э. Гейзевей - Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943

И даже будучи вынужден время от времени совершать поездки в Лорьян для контроля за ходом ремонта лодки и бесед с командующим флотилией, Мор всегда находил возможность бывать дома в течение всего лета и осени.

Его кузина, чей муж только что погиб на фронте, часто приезжала к ним и гостила по нескольку недель. Эта молодая вдова держалась так спокойно, что Ева как-то заметила Иохену, что находит поведение его кузины довольно странным. Он с серьезным видом кивнул ей и сказал: «Она, по-моему, ведет себя правильно. Нельзя показывать другим свое горе. Переживания надо держать при себе. Это самое правильное!»

Возможно, говоря эти слова, он имел в виду и собственную судьбу. Во всяком случае, впоследствии Ева будет вспоминать их и черпать утешение в словах адмирала Деница, обращенных к ней: «Всегда помните, что я скажу вам: ваш муж был лучшим командиром моих подлодок».

На «U-124» провели тщательный ремонт, а затем, когда уже наступил момент выхода в море, из-за неожиданного происшествия этот выход задержался на несколько недель. Неожиданный налет авиации союзников на базу подлодок в Лорьяне произошел в тот момент, когда лодку Мора переводили из одного укрытия в другое. Пока лодки находились в специально укрепленном бетонном укрытии, такие налеты не грозили им серьезными повреждениями, но совсем другое дело, когда такой налет застигал лодку вне такого укрытия.

Бомбы падали совсем рядом с «U-124». При этом были ранены два человека. Никаких видимых следов повреждений на лодке не обнаружили, тем не менее дату выхода лодки на патрулирование перенесли на целый месяц, чтобы провести тщательный контроль ее состояния.

И как раз во время этого налета Мор должен был находиться дома с связи с рождением сына, которому дали такое же имя, какое носил его отец, — Иоганн Гендрик Мор. Когда Мора спросили, не разочарован ли он тем, что родилась не девочка, он рассмеялся и откровенно признался, что этот спектакль с его желанием рождения девочки был рассчитан на то, чтобы как-то смягчить разочарование супруги в том случае, если бы она действительно родила девочку.

А теперь, когда он стал отцом сына, Мор прекратил курить сигареты. Как он заявил, человеку такого достоинства и статута, как отец сына, более пристало курить сигары.

Уже на следующий день он выехал в Лорьян.

Свободно охотящиеся германские субмарины с самого начала года превратили Западную Атлантику в арену настоящего побоища.

За первые десять дней операции «Удар в литавры» ее жертвами стали 25 судов общим водоизмещением 200 000 брутто-регистровых тонн. И это было только начало. В январе в американских водах было потоплено 35 судов, в феврале — 45, в марте — 76, в апреле 52 судна.

А уже в мае в Западной Атлантике было потоплено 105 судов. Для немецких подводников Мексиканский залив стал настоящей землей обетованной, где только в мае было потоплено 41 судно общим водоизмещением 219 807 тонн. Это было наибольшее число судов, потопленных в отдельно взятом районе океана в течение месяца за все время войны.

В июне итог достиг устрашающего уровня — 110 судов. Таким образом, за первую половину 1942 года здесь было потоплено 472 судна. Большую часть этого скорбного списка составляли танкеры.

Буйство германского подводного флота продолжалось в течение всего года. Когда американские вооруженные силы стянулись к своему западному побережью, Дениц перевел подводный флот в Мексиканский залив. А когда здесь сформировались конвои, он перенес центр тяжести действий лодок в Карибское море. Так все это и шло. Как только усиливался отпор в одном районе, подлодки покидали его, чтобы неожиданно нанести удар по самому незащищенному месту.

Здесь были тысячи миль ярко освещенного солнцем побережья, где лодки могли чувствовать себя в полной безопасности, а измотанные американские противолодочные силы просто не могли оказаться везде и сразу. Малочисленные, не имеющие опыта и недостаточно организованные, они не имели возможности эффективно противостоять бешеному натиску германских подводных сил.

Понадобилось еще много времени, прежде чем американские военно-морские противолодочные силы в контакте с авиацией, базирующейся на авианосцах, начали эффективно отыскивать и уничтожать германские субмарины по всей Атлантике. А в 1942 году, когда эти субмарины так успешно сотнями топили союзнические суда, никто не представлял, что нечто подобное произойдет.

Всего через несколько дней после выхода из Лорьяна в десятый боевой поход Мор получил радиограмму из штаба флотилии, в которой сообщалось, что значительная часть соляра в хранилищах Лорьяна была испорчена в результате акта саботажа и именно этим топливом заправлена его лодка. Химическое вещество, добавленное в топливо саботажниками, должно было вызывать быстрое корродирование топливной аппаратуры дизелей и приводить к их остановке. Дениц потребовал сообщить о состоянии дизелей лодки.

Мор сообщил, что случаи неисправностей дизелей именно такого характера действительно наблюдались.

Дениц приказал Мору, Юргену Ниссену и Рольфу Рюггебергу, то есть командирам лодок, заправленных таким топливом, в течение одного дня идти полным ходом, после чего, в зависимости от состояния машин, принять решение, продолжать ли им патрулирование или вернуться в базу.

После такого испытательного хода Мор сообщил в штаб, что левый дизель вполне исправен, а на правом пришлось заменить топливный насос и две форсунки. Он также сообщил, что считает возможным дальнейшее участие своей лодки в операциях, и попросил, чтобы при очередной заправке ему передали два новых топливных насоса.

Уже на следующий день он встретился с подводным танкером «U-118» и принял от него 200 литров смазочного масла и 20 тонн соляра. Поскольку это топливо было качественным, оно сохранялось как неприкосновенный запас, предназначенный только для движения лодки в боевых условиях, в то время как остальное топливо, уже имеющееся на борту, предназначалось только для перехода. К тому моменту, когда лодка прибыла в свою оперативную зону в Западной Атлантике, один или оба двигателя ремонтировались почти ежедневно. Кроме того, лодка получила и некоторое количество продовольствия, 1 топливную помпу, 2 форсунки и 150 щелочных патронов регенерации.

Вечером 15 декабря, находясь в 700 морских милях от Тринидада, лодка установила контакт с конвоем, идущим в западном направлении, о котором еще за четыре дня до этого сообщил командир подлодки Ганс Эккерман.

Уже за полночь Мор сумел проникнуть внутрь походного ордера конвоя. Он выпустил залпом две торпеды в эскортный миноносец, охранявший конвой с правого фланга, однако высокоманевренный и быстроходный корабль сумел увернуться от торпед. Но зато «U-124» была уже внутри конвоя. Мор разглядел 6 высоко сидящих в воде судов, идущих в балласте, 4 из них были танкерами. Их охраняли 5 эсминцев.

Мор торпедировал два из этих судов с интервалами в две минуты. Первое из них затонуло через пятнадцать минут после попадания в него торпеды, а второе разломилось на две части и затонуло через пять минут.

Выйдя из ордера конвоя, Мор перезарядил торпедные аппараты. Но когда снова попытался проникнуть внутрь конвоя, его обнаружил самолет, и ему пришлось срочно погрузиться, и восстановить контакт с конвоем уже не удалось.

Все еще следуя в западном направлении, Мор заметил еще один небольшой конвой, состоящий только из танкеров. Мор резко развернулся вправо и пошел вперед полным ходом.

Но не успела его лодка начать разворот, а гребные винты сильнее врезаться в толщу воды, как машины забила дрожь и они стали работать с перебоями, обороты резко снизились.

— Командир вызывает стармеха! — крикнул Мор в открытый люк.

Снизу в люке показалось лицо Субклева.

— Стармех слушает!

— Что случилось?

— Дизель правого борта вышел из строя. Намертво. Дизелю капут.

— О дьявол! — прорычал Мор, видя, как уходят танкеры. — Отбой атаке. Отойти от боевых постов!

Субклев и его команда работали всю ночь и только к утру сумели привести машины в рабочее состояние. Лодка возобновила движение в сторону запада, а командир и стармех терялись в догадках, как долго смогут проработать машины до очередной поломки.

— Командира на мостик!

Мор и Субклев находились в кают-компании, попивая кофе, когда этот доклад прозвучал внутри лодки через внутреннюю трансляцию.

Минутой позже Мор был уже на мостике, изучая едва заметные линии на горизонте, которые, как оказалось, были надстройками корабля. Потребовалось все послеполуденное время, чтобы привести лодку, располагавшуюся впереди по курсу обнаруженного грузового судна, в позицию атаки. К этому времени судно было едва различимо в наступивших сумерках. Мор приказал погрузиться, чтобы подождать, когда оно выйдет на пересечение с курсом лодки.