Александр Журавлев - Рассказы о героях

Оглушительные залпы орудий прервали воспоминания о доме. Огненный шквал нарастал с каждой секундой. Снаряды рвались совсем рядом, вздымая глыбы земли. Закончив артподготовку, противник бросил в бой тяжелые танки с десантом автоматчиков.

— Алеша, пора, пора! — взволнованно торопил Андреева заряжающий. Но наводчик медлил. И только когда головной танк приблизился настолько близко, что стала ясно различима его ненавистная фашистская свастика, Андреев выстрелил.

Первый же снаряд угодил точно в цель. Алексей отчетливо услышал скрежет стали. Подбитая машина, нырнув в ложбинку, уткнулась дулом своего орудия в землю.

Вели огонь и другие противотанковые орудия. На поле боя один за другим останавливались подбитые фашистские танки, прячась за которыми, отстреливались уцелевшие автоматчики.

Вражеская контратака захлебнулась. Противник начал отступать. Находящийся рядом с Андреевым командир стрелкового подразделения выскочил из-за укрытия, чтобы возглавить преследование врага, но, сраженный автоматной очередью, рухнул на землю. На мгновенье смертельно раненный советский офицер поднял с земли голову и, обращаясь к Андрееву, произнес:

— Там, впереди, их батарея. Во что бы то ни стало захватить ее. Подымай людей.

Оставив у орудия заряжающего, Алексей схватил автомат и со словами «Вперед! За Родину!» первым бросился за отступающим врагом…

Оборона врага была прорвана. Преследуя фашистов, наши подразделения захватили их батарею. Андреев сразу бросился к одному из уцелевших орудий и, развернув его, открыл огонь по отступавшим гитлеровцам. В это время рядом с Андреевым разорвалась вражеская мина.

…Очнулся Алексей в палатке полевого госпиталя. Вскоре туда вошел генерал. Его спокойные серые глаза были удивительно похожи на отцовские. Теплотой и лаской повеяло от них.

— Спасибо за все, что ты совершил для Родины, — сказал генерал.

Родина высоко оценила подвиг своего верного сына. Когда у солдата зарубцевались раны и он снова вернулся в строй, его вызвали в Москву. В Большом Кремлевском дворце Алексей Сергеевич Андреев получил орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Первым к нему подошел прославленный советский летчик Кожедуб, получивший в тот день третью Золотую Звезду Героя Советского Союза. Поздравив Алексея с высокой наградой, он спросил:

— А ты из какого гнезда вылетел, сокол?

— Из Оренбурга, — ответил Андреев.

1960 г.

Герой Советского Союза

Илья Соломонович Артищев

Фронтовые годы для солдат складывались по-разному. Кто-то прошел с боями от Волги до Берлина, а кому-то довелось участвовать в единственном сражении.

Для Ильи Артищева боевая страда началась и кончилась под Витебском. Здесь в течение нескольких месяцев он держал оборону, ходил в разведку, попадал в окружение и выбирался из него, был ранен, словом, испил солдатскую чашу до дна.

Если рассказать только о сражении, где он показал образец героизма и отваги, за что получил звание Героя Советского Союза, то его воинский портрет будет неполным. Как же пропустить операцию, за которую его наградили орденом боевого Красного Знамени? Или как умолчать о боевых эпизодах, которые хотя и не были отмечены орденами и медалями, но требовали много храбрости, командирской сметки.

Когда молоденький лейтенант прибыл на передовую, на 1-м Прибалтийском фронте было относительное затишье. Окопавшись в траншеях и блиндажах, обе стороны укрепляли оборонительные линии, вели редкую перестрелку, разведывали друг друга.

В феврале сорок четвертого в белорусских лесах стояли морозы, как в глубине России. Только лес не походил на родные осокоревые рощи, что росли вдоль Сакмары под хутором Степановским, откуда был родом Илья. Да и любоваться особо красавицами-соснами было некогда. Забот и в обороне хватало. Лейтенанту предлагали роту, он согласился только на взвод. Надо понюхать пороху, думал он, там видно будет.

За его плечами были пехотное училище, которое он закончил отлично, командование взводом в полевом лагере, переподготовка в другом военном училище. Весь предфронтовой период подготовил из Ильи кадрового офицера с прочными знаниями. Еще не обстрелянный, он нашел в обороне подразделения слабые места и обратился к командованию с предложениями об укреплении позиции. Если завтра фашисты возьмут да атакуют, что получится со взводом, у которого ходы сообщения по-настоящему не отрыты, блиндажи сколочены кое-как, нет запасных выходов, огневые точки плохо замаскированы. За потерю бдительности можно дорого поплатиться.

Командование поддержало его, и взвод начал окапываться по всем правилам военной науки. Лейтенант внушал бойцам, что на войне мелочей нет, что уметь обороняться не менее важно, чем уметь наступать, что если мы заняли рубеж, то надо немедленно и хорошо укрепиться.

Предостережения молодого командира оказались верными. В одну из ночей немецкая разведка силами до роты напала на соседний взвод, который дрогнул и стал отходить. Весь удар врага принял на себя артищевский взвод. Он остановил фашистов. С наступлением рассвета вражеская разведка была выбита из окопов. Немцы, пришедшие за «языком», ушли без ничего, оставив пленных. Это было первое боевое крещение Артищева, укрепившее веру бойцов в твоего командира.

Вскоре взводу было дано задание достать «языка». Решили охотиться в лесу на ничейной полосе, куда немцы приходили за дровами. Группа разведчиков, тщательно изучив местность и разработав план действий, с ночи залегла на месте заготовки дров. Бойцы замаскировались особенно искусно.

Утром на опушке леса появилось пятеро немецких солдат. Трое были вооружены автоматами, один нес пилу, другой топор. Шли они тихо, озираясь по сторонам и ступая след в след.

Ничего не замечая, немцы подошли к месту рубки и совсем недалеко от наших разведчиков остановились у стройной сосны, начали пилить. Работа отвлекала внимание и автоматчиков, обманчивая тишина леса все больше и больше успокаивала их. Выждав минуту, когда фашисты увлеклись рубкой, наши воины по сигналу Артищева дали очередь, скосили трех автоматчиков. Не вооруженных, до смерти напуганных лесорубов окружили и взяли живьем. С фашистской стороны началась беспорядочная стрельба. Но было поздно, разведчики, захватив «языков», успешно отошли к своим.

Вторая удачная разведка — ночной поиск. С группой самых храбрых, крепких воинов Артищев ночью пересек фронт на стыке оборонительных линий противника и углубился в его тыл. Немцы здесь чувствовали себя как дома. Разведчики «облюбовали» часового у склада. Притаились в укрытии и стали ждать подходящего момента. Когда часового стало клонить ко сну, бойцы внезапно напали на него. Фашист даже нажать на спусковой крючок автомата не успел, как ему заткнули рот, а затем связали его, накрыли мешком, уложили на широкие лыжи, прихваченные с собой, и уползли в обратный путь.

Так операция за операцией шли как бы в нарастающей сложности.

Стоял май. Лес затопило талой водой. Командование поставило перед взводом Артищева задачу незаметно укрепиться в «нейтральном» лесу, где разведчики взяли в плен двух немецких лесорубов, и вести наблюдение за противником. Взвод подкрепили минометным и пулеметным взводами.

Освоение нового рубежа продолжалось целый месяц. Срубы для блиндажей и траншей заготовляли в своем тылу, потом бревна перетаскивали и в лесу собирали. Из-за болотистой почвы невозможно было рыть траншеи. Выход нашли. Каждую стенку траншеи делали из двух бревенчатых заборов, промежуток между которыми засыпали землей и утрамбовывали. Одновременно взвод изучал передний край врага.

А там наступило подозрительное оживление. Подтягивались танки, артиллерия, накапливались людские силы. Видимо, немцы решили предпринять контрнаступление. О результатах наблюдений Артищев сообщил в штаб батальона.

В один из вечеров на позицию к Артищеву прибыл взвод разведчиков, которому было поручено выяснить цель сосредоточения вражеских войск. Когда наши разведчики поползли в сторону фашистской передовой, обнаружилось, что гитлеровцы уже выходят на исходные рубежи. Разведка не смогла сообщить об этом своим, так как вражеские дозоры успели перерезать телефонный кабель. Лес позади позиций взвода Артищева был быстро занят противником. Началась артподготовка. Советские воины, составлявшие в лесу в общей сложности роту, оказались в окружении.

Но вот уханье снарядов прекратилось, и на роту двинулись фашистские цепи.

— Стрелять только по цели! Беречь патроны и мины! — скомандовал Артищев.

В минуту смертельной опасности, нависшей над сотней бойцов, молодой командир показывал образец выдержки и хладнокровия, ясное понимание обстановки. Его четкие команды вселяли уверенность в бойцов. Вот когда пригодились траншеи со сдвоенными бревенчатыми стенами и блиндажи в три наката. Из-за укреплений бойцы встретили вражескую цепь разящим огнем. Стреляли редко да метко, выполняя приказ командира. Пулеметы били короткими очередями. Фашисты залегли и откатились назад.