Николай Виноградов - Подводный фронт

удары по конвоям противника. С аэродромов, расположенных неподалеку, вылетали на бомбежку вражеских портов наши самолеты. Так что не случайно именно это место было выбрано для организации ВПУ.

Здесь, как выяснилось, меня ждал не только В. Ф. Трибуц. Тут же находились Н. Г. Кузнецов и С. Г. Кучеров, назначенный к этому времени начальником Главного морского штаба. Поздоровавшись, Николай Герасимович первым делом спросил:

— Что нового у подводников?

Я доложил о последних событиях, о том, что вернулась из похода «К-52» капитана 3 ранта И. В. Травкина, потопив четыре вражеских судна и сторожевой корабль, что весомый успех записала на свой счет «Щ-303», которой командует капитан-лейтенант Е. А. Игнатьев: ею был пущен на дно транспорт водоизмещением более 6 тысяч тонн. Доложил и о том, что буквально перед моим отъездом из Хельсинки пришла радиограмма об успешной атаке «Л-21» капитана 3 ранга С. С. Могилевского.

— Хорошо, — сказал Кузнецов, — но мы вызвали вас не только для доклада. Дело такое: здесь, на Балтике, решено создать новое оперативно-тактическое формирование — Юго-Западный морской оборонительный район. Я предложил назначить командующим этим районом вас. Командование флота не возражает…

Прямо окажем, не ожидал я такого поворота в своей военной судьбе. О том, что в штабе КБФ готовятся предложения по созданию Юго-Западного морского оборонительного района (ЮЗМОР), конечно, знал. Эти предложения, естественно, вытекали из развития обстановки на театре. Юго-западная часть моря стала ареной ожесточенных боев. В ближайшем будущем наши удары тут должны были еще более возрасти. Здесь действовали уже почти вся флотская авиация, подводные силы, торпедные катера, железнодорожная артиллерийская бригада. Сюда двигались бронекатера, тральщики, части морской пехоты. Здесь же находились многочисленные части тыла. Создание ЮЗМОРа могло способствовать не только сосредоточению сил флота, но и организации более четкого взаимодействия с сухопутными войсками. Как-то при обсуждении данного вопроса в штабе КБФ я сам поддержал эту идею. Но, честно говоря, не ожидал, что возглавить ЮЗМОР — столь крупное формирование разнородных сил — доверят мне, практически всю службу занимавшемуся исключительно вопросами подводного плавания.

Обстановка теперь была не та, когда возможны какие-то размышления и сомнения по поводу назначения. Поэтому я лишь спросил наркома о том, какие силы войдут в состав ЮЗМОРа и сколько времени отводится на его формирование и сколачивание.

Н. Г. Кузнецов перечислил соединения, которые входили в состав ЮЗМОРа. Это прежде всего три военно-морские базы: Либавская контр-адмирала К. М. Кузнецова, временно базирующаяся на Швентой, Пиллауcкая военно-морская база капитана 1 ранга Н. Э. Фельдмана, пока находящаяся в Тапиау, и вновь создаваемая Кольбергская военно-морская база, командиром которой был только что назначен капитан 1 ранга Е. В. Гуськов. В морской район входили также 1-я Краснознаменная бригада торпедных катеров капитана 1 ранга А. В. Кузьмина, 1-я гвардейская морская железнодорожная артиллерийская Красносельская Краснознаменная бригада гвардии полковника С. С. Кобца, 139-я бригада ПВО подполковника И. К. Трегубенко, 2-я бригада траления контр-адмирала М. Ф. Белова и 260-я бригада морокой пехоты генерал-майора И. Н. Кузьмичева… Словом, силы были внушительные.

— Ну, а что касается оргпериода… — тут Николай Герасимович переглянулся с В. Ф. Трибуцем.

— Сколько, Владимир Филиппович, мы можем отвести на это?

Трибуц усмехнулся, взглянул на часы:

— Время к полуночи. Я думаю, к утру все организационно-штатные вопросы утрясем.

Это ныне кажется невероятным, но так и произошло. В течение одной ночи 24 марта была решена масса вопросов, связанных с формированием ЮЗМОРа: были отработаны и утверждены организационная структура, штаты органов управления и специальных служб, произведены все назначения руководящих лиц. Делалось все без лишних разговоров. Зашла, скажем, речь о начальнике штаба ЮЗМОРа. В. Ф. Трибуц размышлял буквально несколько секунд, потом, решительно тряхнув головой, сказал:

— Вот вам начальник штаба. — Он кивнул на контр-адмирала Николая Георгиевича Богданова, возглавлявшего до этой поры ВПУ флота. — Жаль мне его отдавать, да что поделать — некогда терять время на поиски другой кандидатуры…

Кандидатура Богданова меня вполне устраивала. Это был высококвалифицированный штабной работник, всю войну прослуживший на руководящих должностях в штабе КБФ. Столь же бесспорной была и кандидатура на пост начальника политотдела — генерал-майора береговой службы Дмитрия Ивановича Савелова. Он тоже обладал большим опытом руководящей работы, одно время возглавлял политуправление Тихоокеанского флота.

Непросто было осваиваться в новой роли. Ведь задачи теперь вставали передо мной совсем иного характера, требовали они иного уровня оперативно-тактического мышления. Существенную помощь оказал мне командующий КБФ адмирал В. Ф. Трибуц. В первые же дни Владимир Филиппович выбрал время для основательной поездки по частям и соединениям ЮЗМОРа. Вместе с ним мы побывали у гвардейцев-артиллеристов, катерников, морских пехотинцев. Командующий флотом дал ряд полезных советов, помог наладить взаимодействие с сухопутными войсками, а главное — оказал столь важную для меня в ту пору моральную поддержку.

Много внимания уделяли ЮЗМОРу и другие руководители флота. Доброе слово хочется сказать, в частности, в адрес начальника тыла КБФ генерал-лейтенанта Мятрофана Ивановича Москаленко. Успешные боевые действия ЮЗМОРа были бы просто невозможны без той поистине громадной работы, которую проводили тыловики по формированию и подготовке новых военно-морских баз, подвозу необходимых материалов и технических средств.

28–30 марта нашими войсками были взяты Гдыня и Гданьск (Данциг), отрезана с суши маневренная база легких сил флота противника па косе Хель. В связи с этим появилась возможность организовать боевую деятельность наших торпедных катеров в Гданьском заливе. Начиная с 11 апреля дивизион торпедных катеров под командованием капитана 2 ранга Б. П. Ущева был переброшен из Клайпеды в аванпорт Гданьска. Катерники прошли туда через семиметровую щель между молом и затопленным немцами поперек фарватера крупным транспортом «Африкана». Уже в ночь на 16 апреля звено катеров этого дивизиона проникло на внешний рейд порта Хель, атаковало торпедами два немецких миноносца: один был потоплен, другой поврежден. А несколько дней спустя катерники уничтожили вражеский транспорт.

В те дни успешно выполняли боевые задачи и другие соединения ЮЗМОРа. Активно содействовала войскам З-го Белорусского фронта, которые вели штурм Кенигсберга, морская железнодорожная артиллерия. Еще в боях под Ленинградом морские дальнобойные пушки, установленные на железнодорожных платформах, убедительно показали свои боевые возможности. Они обладали высокой маневренностью и дальностью стрельбы, могли быстро приближаться к линии фронта и наносить удары там, где это было всего нужнее. В боях за Кенигсберг подчиненные полковника С. С. Кобца эти качества также проявили в полной мере. Артиллеристы наносили мощные удары по врагу, препятствовали движению его судов в кенигсбергском мороком канале, вели обстрел железнодорожного узла и порта, разрушали наиболее важные объекты противника. Мне довелось услышать немало доброго в их адрес от наших боевых друзей — сухопутчиков, и в частности от командующего 11-й гвардейской армией генерал-полковника К. Н. Галицкого.

Благодарили сухопутчики за поддержку «огоньком» и дивизион речных бронекатеров капитана 2 ранга М. Ф. Крохина. Катерники, совершив дерзкий рейд по реке Прегель и кенигсбергскому морскому каналу в район Пайзе, подавили множество огневых точек противника, а затем громили отступающих фашистов, пытавшихся переправиться по заливу в Пиллау.

К середине апреля наступление наших войск в Восточной Пруссии приостановилось: происходила перегруппировка сил перед решением еще одной сложнейшей задачи — взятием военно-морской базы и крепости Пиллау.

Сложно вспоминать об этих горячих днях — последних днях Великой Отечественной войны. Сложно, потому что они в памяти словно слились в один большой, до предела насыщенный событиями день. Трудно даже перечислить все те места, где размещался в ту пору командный пункт ЮЗМОРа: подвал какого-то почти до основания разрушенного дома в Кранце, блиндаж на северной окраине городка Фишхаузен, землянка на косе у поселка Лохштадт по дороге на Пиллау, затем снова подвал какого-то дома уже на окраине этого города… Командный пункт ЮЗМОРа передвигался вслед за линией фронта и вслед за КП 11-й гвардейской армии. Пиллау предстояло брать 11-й гвардейской армии и силам ЮЗМОРа в тесном взаимодействии. Самое тесное взаимодействие установилось между командармом и мной, между нашими штабами. Все вопросы решались четко, дружно, с полным взаимопониманием. Одно разногласие, правда, возникло — непосредственно перед штурмом.