(Не)служебный роман - Лана Мур

Сел в кресло и, как мне показалось, постарался поглубже вдавиться в подушку сиденья, будто решил пустить корни, при этом на лице мелькнула странная улыбка.

Каких только чудаковатых людей не бывает.

Не желая стоять на душой, я включила чайник и ждала пока закипит.

— Кофе хотите? — дежурно поинтересовалась у занятого поиском поломки мужчины.

Не ожидала, что невинный вопрос вызовет такую реакцию — компьютерщик подпрыгнул в кресле, его нос побелел, щеки окрасились нежно-розовым, а на лбу выступила испарина.

Вместо ответа он энергично замотал головой и подался к монитору, словно хотел залезть в него и спрятаться.

— Драйвера слетели, — озвучил он, подтверждая мою догадку. При этом все так же старался не смотреть в глаза.

Ну слава богу, переустановить их недолго. Справилась бы и сама, но не хотелось ковыряться в чужой машине.

Налив себе чашечку, я оперлась и тумбочку и терпеливо ждала, когда закончатся все манипуляции. При этом не могла не заметить, что, создавая видимость увлеченности процессом переустановки, компьютерщик исподтишка косился то на ноги, то на руки или шею.

— Готово. Смотрите, — он нехотя вылез из-за стола и, пропуская меня, случайно задел рукой бедро. Тут же отпрянул, а уши запылали алым. И я его вспомнила — именно с ним столкнулась вчера в холле. С точно такими же красными ушами он подал мне зонт. Надо же, какие совпадения.

— Звинте, — буркнул он.

Я тряхнула головой, показывая, что ничего страшного. Нынешний темп жизни и мегаполисы приучают к тому, что кто-то постоянно вторгается в твое личное пространство. И, хоть это и остается неприятным, но не реагируешь уже так остро, воспринимая как неизбежность.

Словно получив ободрение, мужчина просиял и даже сделал робкую попытку улыбнуться. Я улыбнулась в ответ и схватилась за стилус.

На столешнице после компьютерщика остались влажные следы ладоней, но я сдержалась и не передернулась, решив, что как только уйдет, протру все спиртовыми салфетками.

Провела черту, изменила силу нажима, выбирала разные цвета и кисти — стилус слушался безупречно.

— Ну как? Все в порядке? — оказывается, он наклонился у меня над плечом и, заглядывая в монитор, дышал в шею.

Это уж совсем перебор, я все-таки отклонилась, и мужик сразу же отпрянул, снова приобретая нежно-розовый цвет.

— Меня Сергей зовут, — еле выдавил он и сразу же, будто оправдывая собственную дерзость, продолжил: — если еще-то будет не в порядке, звоните мне.

— Хорошо, — кивнула я, уже мечтая, чтобы он поскорее вымелся, и я получила возможность рисовать.

— Что делаете сегодня вечером?

— Что? — я недоуменно подняла голову.

Из розового Сергей стал пунцовым, и я уже не на шутку испугалась, как бы его не хватил удар.

— Я тут подумал, — совсем смешался он, — что я… что вы… что мы… могли бы… — он резко выдохнул, поднял голову и, наверное первый раз, посмотрел мне в глаза. — Могли бы после работы кофе попить.

И опять я увидела какую-то необъяснимую смесь страха и злости.

— Скорее всего, нет, — как можно более спокойно ответила я. — Придется работать допоздна.

— Я подожду, — с упертой настойчивостью ответил Сергей и вышел из моего аквариума.

В общем кабинете столкнулся с вернувшимися с обеда девушками. При виде компьютерщика они сразу же затихли и, стараясь не встречаться с ним взглядами, разбежались по своим местам.

Что за странные отношения в коллективе?

Поскорее отбросив ненужные мысли и протерев столешницу вместе с мышкой и стилусом, я отрешилась от всего и позволила руке самой выводить линии на планшете. Представляя будущую коллекцию, практически не смотрела на монитор, и кончик стилуса сам выводил ее очертания.

Хлопнула дверь, я вздрогнула и посмотрела кто это такой бесцеремонный. Конечно же, Алиска!

— Пойдем на обед, — плюхнулась она на стул, закинула ногу на ногу, и пышная юбка взлетела, открывая гладкие колени. — А то скоро совещание, и останешься голодной до самого вечера, — она подалась ко мне и подмела столешницу широкими рукавами блузы. Хорошо, что я еще не успела обжиться и, кроме необходимого для работы, на столе больше ничего не было. Но все равно кубик желтых стикеров слетел на пол.

— Я хотела до совещания сделать наброски, чтобы было что обсуждать, а не просто собраться, чтобы поглазеть друг на друга, — ответила я.

— О боже! Еще один трудоголик на мою голову! — всплеснула руками Алиска. — Будто мне Вадима мало! Я думала, что с твоим приходом, хоть будет с кем поболтать, но ты такая же ненормальная, как и он.

Я слушала сетования подруги и невольно думала, как же они с Вадимом находят общий язык? Он сдержанный, безэмоциональный, холодный, требовательный, а она взрывная, взбалмошная, не отличается пунктуальность и обязательностью. Что между ними общего?

Перед глазами сама собой встала картина: Вадим, в безупречно сидящем костюме, с прической, из которой не выбивается ни один волосок, заходит в кабинет Алиски, заваленный яркими рекламными проспектами, буклетами, фотографиями, и, глядя на дорогие часы, говорит:

«Алиса Витальевна, сегодня вечером у меня есть пятнадцать минут. Жду вас у себя дома в двадцать тридцать семь».

Я хмыкнула.

— Чего смеешься? — подозрительно посмотрела на меня Алиска.

— Не повезло тебе со мной, — констатировала я, а воображение продолжало работать совсем не в рабочем направлении.

— Да не говори! Я то думала…

Но я уже не слышала, что думала Алиска, представляла, как она, запыхавшаяся и со съехавшим шарфом врывается в…

Я не знала живет ли Вадим в квартире или загородном доме, но в чем была абсолютно уверена, что в его жилище царит та же педантичная аккуратность, с которой носит костюмы.

Он хмурит брови, и, немного оживляя бесстрастное лицо, на переносице появляется тонкая морщинка. Смотрит на часы.

Интересно, а в чем он ходит дома? Даже при моем воображении я не могла его представить его без галстука и костюма.

«Алиса Витальевна, вы опоздали на десять минут. У нас осталось пять. Придется поторопиться».

На этом месте я пресекла поток фантазии, иначе меня бы порвало от смеха. Для этого достаточно было увидеть выражение лица подруги. Да и не большой я охотник наблюдать за чужими интимными играми. И тем более, с участием Вадима. Его холодность не очень настраивала на эротические фантазии. Разве что в сатирическом окрасе.

— Я все-таки лучше поработаю. Сама же говорила, что положение критическое, — прервала я сетования Алиски.

— Ну а я схожу, иначе не доживу до завтра. Я же по вечерам не ем, — она снова горделиво огладила контуры подтянутой фигуры.

— Счастливо, — уткнувшись в монитор, я