Виктор Ерофеев - Энциклопедия русской души

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Виктор Ерофеев - Энциклопедия русской души, Виктор Ерофеев . Жанр: Русская классическая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Виктор Ерофеев - Энциклопедия русской души
Название: Энциклопедия русской души
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 28 декабрь 2018
Количество просмотров: 236
Читать онлайн

Помощь проекту

Энциклопедия русской души читать книгу онлайн

Энциклопедия русской души - читать бесплатно онлайн , автор Виктор Ерофеев
1 ... 9 10 11 12 13 ... 34 ВПЕРЕД

-- Грегори ищет какого-то Серого, -- кивнула она. -- Мы носимся за ним по всей стране.

караван-сарай

Ковбойский привкус западного Подмосковья. Я люблю старые довоенные дачи. Деревянные запахи. Заросшие навсегда участки. Сирень. Тропинки в саду. На даче мне снятся дивные сны. На этот раз мы встретились вчетвером.

-- Я накрыла на стол в саду, -- сказала Сесиль, открывая ворота.

-- Я голодный, как волк, -- улыбнулся Саша. Саша необычайно понравился Грегори.

-- Честный парень, молодец, -- сказал он мне, когда, пообедав на славу и с хохотом, мы пили чай с клубничным вареньем. -- Не то что его циничное поколение.

-- Пойдемте на реку смотреть закат, -- предложила Сесиль.

Мы вышли на крутой берег Москва-реки. Стволы сосен просвечивали насквозь. Саша от полного восторга прошелся на руках метров двести.

-- Грегори, -- тихо сказал я, -- ты знаешь, в этой стране есть чертовщина. Об этом писал твой любимый писатель.

-- Это была политическая маскировка.

-- Не знаю. Это твой любимый писатель.

-- Я ненавижу все это, от соборности до чертовщины.

-- На Миссисипи тоже верят в приведения.

-- Америка -- это не только Миссисипи.

-- А Россия -- это только сказка.

-- Йес! -- крикнул Саша, весь потный от хождения на руках.

-- Я пошел против своих принципов, -- сказал Грегори. -- Углубился тут в метафизику. Возможно, в этой стране есть не только наблюдатель, но и метафизический деятель. Его зовут Серый.

-- Подробней с этого места, -- попросил Саша. Грегори поправил очки.

-- Это так, домыслы пьющего американца, -- сказал он.

Грегори хотя и не любил Россию, перенял от нее привычку пить. Это, наверное, сказалось на потенции. А, может быть, возраст. Мне взгрустнулось от быстротечности

жизни.

-- Давай искать вместе, -- предложил я.

-- Если Серый найдется, это будет уже не Россия. Тут ничего не находится.

Сесиль вмиг разделась и шумно бросилась в реку.

-- А вдруг найдется? -- спросил Саша.

-- Парни! -- крикнула Сесиль с середины реки. -- Парная вода!

-- Мне стыдно за мою русскую постановку вопроса, -- сказал Грегори. -Россия меня шарашит. Если Серый есть, значит, прав Достоевский, говоря о русском боге. Но если он прав, то как я могу защищать ценности западного мира? Представь себе, я об этом напишу. Не напечатают.

-- А ты говоришь, в Америке нет цензуры, -- сказал я.

-- Ее нет, -- Грегори выкатил грудь колесом, -- и ты был не прав на конференции в Хайдельберге, когда сказал о

ней.

-- Я испытал ее на себе!

Мы тогда в Хайдельберге поссорились и больше не виделись до грузинского ресторана.

фекальная станция

-- Грегори, конечно, умник, но мы и сами с усами, -- сказал Саша. -- Я обнаружил странное место. Фекальную станцию. Там есть один очень подозрительный мужик.

-- Фекальная станция! -- взорвался я. -- Мало тебе Вышнего Волочка?

-- Не я страну придумал. Я что, виноват, если Россия завязана на говне?

-- Ни за что не поеду!

Был понедельник. Фекальная станция не работала.

-- Надо же, -- сказал я. -- Директор есть, фекалии есть, а станция не работает.

В понедельник работники фекальной станции опохмелялись. Во вторник они пытались включить генератор, но кнопки не слушались. Станция то переваривала фекалии, то отключалась и затоваривалась.

-- Где подозрительный? -- спросил я.

-- А вы присмотритесь.

В среду включился генератор, и фекалии перерабатывались. Они перерабатывались весь четверг. Фекальная обработка вошла в апогей. Работники были азартны и все, как один, на вид подозрительны, включая директора. Утром в пятницу фекалии тоже перерабатывались, но вторую половину дня они уже перерабатывались слабее и слабее, а к вечеру вовсе не перерабатывались -работники сходили в магазин, а директор вообще покинул свой пост.

-- Кто вам внушает наибольшее подозрение? -- спросил Саша. -- По-моему, директор.

-- А, по-моему, вы, -- пошутил я.

-- Глупая шутка, -- резко обиделся Саша.

В субботу народ на станции не работал, хотя, по идее, она работала без выходных. В воскресенье станция и обслуживающий персонал были мертвы.

Саша, застегнутый на четыре пуговицы, довез меня с фекальной станции до дома.

-- Не расстраивайтесь, -- сказал он. -- Найдем Серого в другом месте.

-- Где?

Саша достал из кармана два авиабилета компании

"Дельта".

-- Завтра летим в Сан-Франциско.

-- Зачем?

-- Вдруг он там?

После фекальной станции сан-францисский "Хилтон" нам понравился. В баре на первом этаже мы залились по уши коктейлем "Маргарита", пошли гулять по Маркет-стрит и кричали:

-- Ну, кто тут Серый? Выходи!

В окнах развивались пидерастские радужные флаги. Никто не вышел. Но нас подобрали на день рождения Большой Заи из Сан-Франциско. Сборище больше ста человек. Они кружили по комнатам апельсиново-голубого цвета с пластмассовыми стаканчиками, обмазанные кетчупом и майонезом. Разговор шел о западно-африканской музыке и подводном клипе с нарочито замедленным участием Большой Заи. Сама Большая Зая в черной майке, черных джинсах, с открытым пупком плясала перед ярко горящим камином.

Вернувшись в отель, мы с Сашей залезли в джакузи, прыгали, брызгались, пели, цинично обсуждали достоинства Большой Заи и заснули в одной кровати, обнявшись, как две длинные зеленые редьки, но наутро, смущенные, мы вновь были на "вы".

мужик

Вакханалия анекдотов, национальных образов, частушек, пословиц, неотпетых мертвецов должна была в конце концов рвануть, воплотившись в зверскую силу. Я нашел Серого на стыке чефира и Интернета. Я не то чтобы вычислил, я

его выносил, открыв через запуск мышей под оклады икон. У него была селективная память. Что-то он начисто не хотел помнить; заслонка стояла у него на пути.

-- Чего пришел? -- спросил он.

-- Взял и пришел.

-- Мне в тебе что нравится? Ты отвязный. Тебе ничего не надо.

-- С чего ты взял?

-- У тебя хуй не болит за Россию.

-- Ладно, -- по-доброму сказал я. -- Хватит мерится хуями.

богоборцы

Некоторые русские богоборцы предъявляют претензии к Богу, считают, что Бог несправедлив -- убивает миллионы неповинных людей, отнимает у родителей малолетних деточек, соглашается на войны, теракты, несчастные случаи. Но у Бога есть воинство душ, это его дети, хорошие и не очень, у него на них свои виды, свои с ними счеты. А тело -- мешок костей и производитель новых мешков, случайное убежище, исправительная колония души. Тело он не берет во внимание. Поэтому оно такое дырявое, скоропортящееся. За телом нужно следить самим.

невеста

Стране низкого качества жизни к лицу опрощение. Зато русская природа очень ранима. Нужна поэтическая строка, чтобы ее утешить. У русских девушек много чего хорошего. Светлого. Но есть изъян, с которым ничего не поделать. У русских девушек плебейские глаза.

-- Невеста -- переходящий вымпел, -- заметил Серый. -- Вчера -- твоя. Сегодня -- моя.

Умная и вшивая. Невеста с зубами. Такой она мне досталась. Вшивая умница. Со страшным детским личиком.

анекдот

Русский продаст душу за хороший анекдот. Он -- бродячая коллекция анекдотов. Всегда наступает такой момент, когда пора рассказывать анекдоты. После четвертой перед пятой. Анекдоты делятся на подвиды. Есть неприличные. Есть похабные. Про ежей. Почти все анекдоты -- смешные.

-- Русский живет внутри анекдота, -- говорил Серый. -- Ползает по его внутренней склизкой поверхности. Ты начитался всяких Бердяевых, всяких маркизов, блядь, де Кюстинов, и думаешь -- банку вскроешь. Француз -вскрытая банка, а русский -- это когда она вспухла и внутри бродит от томатного соуса. Ты вот мне подай любой другой народ, который так соком гнилым заплыл. А ты говоришь -- иностранцы.

Я стал думать над его словами.

Россия -- мать анекдотов. Мы создали государство-анекдот. Когда позолоченный пафос сходит, остается один анекдот. Что значит жить в анекдоте? Анекдот -- русский жанр, неизданные произведения. Непечатность русского анекдота идет от его изначального неприличия, которое, в свою очередь, отражает изначальное неприличие русской жизни. В России все неприлично. Неприлично рождение. Неприлична смерть. Неприлична власть. Неприличен народ.

Сделать что-нибудь неприличное -- высшее приличие. Все остальное в системе русского мира не считается и даже

не учитывается. Гоголь стоит на анекдоте и не развенчивает его. То же самое у Платонова -- анекдотические страсти. Другие -- пафосные -интеллигентские -- писатели, может быть, и нужны, но они не свои. Свой -неприличен. Свой перднет. Свой насрет. Свой, наконец, убьет. Но если он убьет внутри анекдота, он будет прощен. Чаадаев негодовал, что анекдот Гоголя нравится, а его собственные горькие мысли -- нет. Гоголь -- не сумасшедший, а он, Чаадаев, ходит по городу умалишенным.

Русский анекдот группируется вокруг знаковых фигур по экономии материала, но о ком бы, о чем бы он ни был, он -- о несостоявшемся существовании, то есть о каждом из нас. Вот почему в России все неанекдотическое темнеет и стирается, а анекдот, даже самый старинный и не очень ясный, остается жить. Русская история состоит из анекдотов больше, чем из летописей. Чтобы быть адекватным России, нужно превратиться в чрезвычайную и полномочную эманацию анекдота и поступать соответственно.

1 ... 9 10 11 12 13 ... 34 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×