Илья Штемлер - Мой белый, белый город

В зале одобрительно зашумели. Саша попытался освободиться, но его крепко держали…

- Ты думаешь, нам обидно, что мы по-настоящему ранены, а ты непонятно что такое, да? Очень это напрасно, - важно продолжал «тамада».

- А почему меня не выписывают отсюда? Нет, ты скажи, почему? - закричал Саша.

- Докторам иногда подсказать надо. Помочь. Они тоже люди, - объяснил «тамада».

Он еще что-то говорил, не выпуская Сашиного халата.

Товарищ Алик делал мне знак, чтобы я начинал играть. Но мне играть не хотелось. Я старался незаметно выйти из зала. И это мне удалось - никто не обратил на меня внимания, все слушали «тамаду». Вероятно, это было для них важнее, чем «Сонатина» композитора Клименти…

Я прошел мимо нашего класса.

- Эй, послушай, почему шум? - спросил раненый. Ему так и не удалось подняться на костыли.

- Разбираются, - вяло ответил я.

Внизу я сдал халат сестре-хозяйке. Она поставила птичку против моей фамилии и удивилась, что я ухожу, ведь нас еще обедом будут кормить.

- Я не голодный, - сказал я.

В этот день, 11 января 1944 года, у деревни Осовино убили моего дядю.

1964-1965 годы. Ленинград