Петр Краснов - Цареубийцы

Авангард русской армии представился государю блестяще.

Государь слез с лошади. Полки стояли «смирно», держа ружья у ноги. От скакового павильона к середине фронта чинно подходило духовенство во главе с епископом Павлом. На затихшем поле резко раздались звуки труб конвойных трубачей, певуче проигравших сигнал «на молитву».

Пехотные музыканты повторили сигнал. Мягко улегся, успокаиваясь, рокот барабанов.

– Полки! На молитву… Шапки долой!

Солдатские ряды колыхнулись и замерли. Стало так напряженно-тихо, что казалось, время остановилось в своем полете.

Дежурный генерал-адъютант подошел к владыке Павлу и подал запечатанный конверт.

Такая тишина стала по всему полю, что слышен был шорох взрезаемой бумаги, и, когда кто-то в солдатских рядах негромко вздохнул, все на него обернулись.

И вот – раздалось то, что так напряженно ожидалось:

– «Божиею милостию мы, государь император Всероссийский, царь Польский…» – ясно и четко читал владыка слова высочайшего манифеста об объявлении Турции войны.

Как только владыка дочитал последние слова манифеста, певчие звонко и радостно запели:

– «Христос воскрес из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав…»

Часто закрестились солдаты, этим движением снимая напряженность момента, достигнувшую такой силы, что дольше уже нельзя было выдержать.

После троекратного «Христос воскрес» певчие начинали тихо, умиленно, а потом все громче и дерзостнее, с вызовом петь:

– «С нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами Бог!»

Когда последний призыв к небу и ко всему миру – «яко с нами Бог» – затих, начался молебен. В конце его протодиакон возгласил:

– Паки и паки преклоньше колена миром Господу помолимся.

Государь обернулся к войскам и громко скомандовал:

– Батальоны! На колени!

Солдатская масса с легким шумом преклонила колени. Виднее стали артиллерийские запряжки и стоящие подле лошадей на коленях люди. Над обнаженными головами на флангах полков тихо реяли парчовые и шелковые знамена. Легкий ветер набежит на поле, развернет, заиграет пестрыми флажками жалонеров, флюгерами пик и упадет, и они прильнут к штыкам и древкам.

Когда подходили к кресту и позади великого князя шел генерал Драгомиров, владыка Павел передал крест священнику, а сам принял от служки икону Божией Матери и, осеняя ставшего на колено Драгомирова, громко сказал:

– Христолюбивый вождь пребывавшего в пределах нашей области воинства, благословляю тебя и всех твоих сподвижников святою Гербовецкою иконой Избранной Воеводы, Царицы Небесной, покровительницы града и страны нашей, поручаю всех могущественному покровительству Ее и молю и буду молить Ее, да ведет Она вас от подвига к подвигу, от победы к победе… Да возвратит вас Господь к нам целыми и невредимыми, увенчанными лаврами…

Возникло некоторое замешательство. Духовенство отходило с поля и разоблачалось, генерал Драгомиров не знал, куда девать икону. Государь садился на коня. Драгомирову подали его сытую гнедую лошадь. Но это продолжалось одно мгновение – адъютант принял от генерала икону, передал ее полевому жандарму, и тот благоговейно понес ее к драгомировской коляске, стоявшей за скаковым павильоном.

Генерал сел на коня и вынул саблю из ножен.

– Ж-жал-лон-неры, на линию-ю!

Вот он, тот радостный момент для юного жалонерного офицера, когда может он лихо проскакать мимо государя, мимо войск и народной толпы и в мгновение ока точно провести прямую линию. Бегут за ним жалонеры с флажками, стали с поднятыми ружьями, еще миг один – и ружья у ноги – провешена ровная линия церемониального марша.

Полки проходили густыми батальонными колоннами «ружья вольно», артиллерия пополубатарейно, кавалерия поэскадронно шагом. Государь не подавал, как обычно, сигналов «рысь» или «галоп», точно хотел еще раз внимательно и тщательно осмотреть каждого офицера и солдата. Гремели и гремели полковые марши, отбивал ногу турецкий барабан. Один хор сменял другой. Пели трубы кавалерийских полков свои напевные марши, и, позванивая стременами, брызжа пеной с мундштуков, проходили драгуны, уланы и гусары. Войска не расходились после марша, как это всегда бывало после парада, но снова выстроились на поле тесными колоннами. От государя были поданы сигналы «слушайте все» и «сбор начальников».

Офицеры, сверкая золотом погон, сбежались к государю. Кавалерийские и артиллерийские офицеры карьером неслись в интервалы рот и батальонов. Визжали, устанавливаясь, нервные кобылы, чуя жеребцов.

Государь тронул шенкелями лошадь и медленно подъехал к офицерам. Наступила мгновенная тишина.

– Пег’ед отпг’авлением вашим в поход я хочу вас напутствовать, – сказал просто и громко государь.

Это не речь, заранее заготовленная, но слово отца к детям. Прекрасные глаза государя устремились на офицеров.

– Если пг’идется вам сг’азиться с вг’агом, покажите себя в деле молодцами и поддег’жите стаг’ую славу своих полков. Есть между вами молодые части, еще не бывавшие в огне. Я надеюсь – они не отстанут от стаг’ых и постаг’аются сг’авняться с ними в боевых отличиях. Желаю вам возвг’атиться поског’ее… И со славою! Пг’ощайте, господа! Поддег’жите честь г’усского ог’ужия!

Голос государя стал громче, теплее и напряженнее:

– И да хг’анит вас Всевышний!

Государь тронул свою лошадь прямо на офицеров. В глубокой, благоговейной тишине те расступились, и государь подъехал к молчаливо стоявшим солдатским рядам.

– Пг’ощайте, г’ебята! До свидания!

– Счастливо оставаться…

И вдруг – «ура!» Такое «ура», какого еще не было на поле. Все перемешалось. Кепи, каски и шапки полетели вверх, солдаты с поднятыми ружьями стали выбегать из строя и окружили государя, восторженно крича «ура». Народ прорвал цепь полицейских и полевых жандармов и бежал по полю. Мужчины и женщины становились на колени, простирали руки к государю и кричали:

– Ура!.. За братий!..

– Ура! За свободу славян! За веру Христову!..

Старый царский кучер Фрол Сергеев с медалями на синем кафтане, будучи умудрен опытом, понимал и чувствовал ту грань, до которой можно доводить народный восторг. Он быстро подал коляску. На ее подножке стоял царский конюший в синем чекмене и алой фуражке.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

…гвардейский ремонт… – Преимущественно имеет отношение к восполнению убыли лошадей в войсках; в частности, может иметь отношение и к восполнению людских потерь.

7 июля – канун Казанской… – Точнее, 8 июля – день прославления «явления иконы Пресвятой Богородицы во граде Казани».

Шел долгий акафист. – «Неседельный» гимн, то есть тот, что поется стоя. Одна из форм церковного гимна, ведущего свое начало от Великого акафиста – хвалебного песнопения в честь Богородицы.

Тропарь – краткое песнопение, в котором раскрывается сущность праздника или прославляется священное лицо.

Константин Николаевич (1827–1892) – великий князь, второй сын Николая I; генерал-адмирал. С 1853 по 1881 г. руководил Морским министерством. Либерал, провел ряд прогрессивных реформ в 1857–1861 гг.

…маневры русских и прусских войск под Калишем… – Калиш – город в Польше. Здесь, а также в Бреславле 27–28 февраля 1813 г. был заключен между Россией и Пруссией Калишский союзный договор против Наполеона I. Этот договор положил начало 6-й антинаполеоновской коалиции.

…наша обожаемая цесаревна… принцесса… – В России «цесаревич» – официальный титул наследника престола. С 1797 г. передавался только по мужской линии. Речь идет о Софии-Доротее, дочери датского короля Христиана IX, будущей императрице Марии Федоровне – супруге Александра III, нареченной при замужестве Дагмарой (слав. Маргарита). Бракосочетание состоялось 28 октября 1866 г.

Катковы, Аксаковы, Хомяковы не менее вредны России… – Катков Михаил Никифорович (1818–1887) – публицист, издатель журнала «Русский вестник» и газеты «Московские ведомости». В 30-е гг. был членом литературно-философского кружка Н. В. Станкевича (1813–1840). В 60-е – умеренный либерал. Позже апологет правительственного курса. Один из вдохновителей контрреформ правительства Александра Ш, заключавшихся в пересмотре реформ 1860-х, введенных Александром II, а именно: восстановление предварительной цензуры, введение сословных принципов в начальной и средней школе, отмена автономии университетов, введение института земских начальников, установление бюрократической опеки над земским и городским самоуправлением. Аксаков Иван Сергеевич (1823–1886) – публицист и общественный деятель. Сын писателя С. Т. Аксакова (1791–1859). Один из идеологов славянофильства. Редактор журналов «День», «Москва», «Русская беседа», «Русь». Выступал за отмену крепостного права. В годы русско-турецкой войны был организатором кампании за освобождение славян от турецкого ига. Хомяков Алексей Степанович (1804–1860) – религиозный философ, писатель, поэт, публицист. Один из основоположников славянофильства. В целом его религиозно-философские взгляды основывались на восточной патристике, то есть на учении и произведениях «отцов церкви» II–VШ вв., в которых изложены основы христианского богословия и философии. Все это сочеталось у Хомякова с элементами философского романтизма. Выступал с либеральных позиций за отмену крепостного права, смертной казни, за принятие законов о свободе слова и печати.