Сергей Залыгин - После инфаркта

А еще - как? Человечество истоптало свою планету вдоль и поперек, вот и устремилось в пустоту, в космос, надеясь найти в пустоте что-нибудь интересное. До сих пор Смирнов относился к этим устремлениям более чем прохладно, но теперь попробовал и он. И нашел. И был пусть во сне, но очень смущен своим незнанием Галактики.

Время покорено календарем, пространство - микронами, километрами, световыми годами, другими единицами измерения, - а все, что измерено, то уже покорено. А тут? Покорено, но не увидено.

Смирнов глубоко уважал Польшу: Коперник, современное представление о мироздании. Чуть ли не полтора тысячелетия прошло от Клавдия Птолемея (Солнце вращается вокруг Земли) до Николая Коперника (Земля вращается вокруг Солнца).

Тут, в России, только-только закончилось Смутное время (закончилось ли?), а там великий польский Николай...

И все же налицо была потрясающая картина. По всей логике, не может существовать такого видения. Но вот оно!

Для начала Смирнов, хоть это и был сон, закрыл от растерянности глаза, но спустя время заставил себя открыть их и увидеть Галактику почти что реально.

Не могло быть, чтоб Вселенной было абсолютно наплевать на человечество - то ли оно есть на какой-то из планет, то ли нет и не было никогда. И никогда не будет.

Это обстоятельство подтолкнуло Смирнова к мысли о том, что человеческая многоязыковая речь очень несовершенна, что только два слова в ней могут иметь безусловный смысл: "вечность" и "бесконечность".

Какие краски увидел Смирнов! Восторг! Ну, если человек не мог такие же изобрести, может быть, следовало поручить дело какой-нибудь толковой обезьяне?

Дальше - больше, и Смирнов почувствовал себя не только зрителем, но и существом соответствующим, вполне причастным к этому движению, к этому невероятному движению, называемому астрономией. Да, он чуть ли не равноправно в нем участвовал. Недаром же аппетит приходит во время еды. В картинной галерее - как? Иная картина потрясает своей красотой, и мало этого - своей правдивостью. Но и это не все, а вот картина, которая убеждает: здесь изображен не кто-то там, но ты сам. Ты, да и только! Независимо от того, что и кто изображен - мужчина, женщина, ребенок, пейзаж какой-то или попросту неизвестно кто и что - неведомая конструкция, пятна разных красок. Еще оказалось, что Галактика пусть в какой-то мере, но изображает и его, Смирнова. Его - Николая Кирилловича. Оказывается, в нем тоже происходила орбитальная толкучка, тоже присутствовала дымчатая Земля, и все еще не кончалось Смутное время, и не было признаков его окончания. Зато были явственные признаки новой смуты - и военной, и экологической.

Ну конечно, поискав глазами Землю, он нашел и ее. Крохотка. Чуть розовенькая, чуть голубенькая, чуть зелененькая, а еще, что называется, дымчатая. Уловил Смирнов (кажется) и отношение к Земле других планет: они ее недолюбливали. Во-первых, за то, что она такая красивенькая, во-вторых, потому что она пристроилась существовать недалеко от Солнышка.

В прошлом Смирнову казалось, что он может вызывать сны по своему собственному заказу. Он не без гордости это отверг: сны - явление демократическое, какие считают нужным прийти, такие и приходят (Смирнов ведь и самого себя, безусловно, считал демократом). И вот результат: этакий астрономический сон! Недемократическим путем он никогда бы до такого не дошел.

Вдоволь, почти что вдоволь налюбовавшись, Смирнов вдруг поразился неожиданно пришедшей к нему мысли: почему эта картина досталась емучеловеку русскому? И ведь нельзя сказать, что вопрос застал его совершенно врасплох - оказывается, внутренне он к нему был подготовлен.

По другим, исключительно земным, поводам, при других обстоятельствах, в другой форме, но вопрос возникал перед ним не раз и не два: а что же это такое - русский человек? В частности, как это так: именно ему- такому непутевому - Галактика представилась во всей своей красе и мощи? И во всей своей правде? И во всех своих изумительных оттенках...

Ну ладно - многие народы не только ходят на своих ногах, но еще и носят себя на собственных руках; в России такого умения нет. Попытки были не удались.

До сих пор не удается ей и европеизация. Петр Первый как старалсясамолично плотничал в Голландии; а какие человеческие жертвы он принес на строительство Петербурга! Но не успел. Ему бы пожить еще лет двадцать. Или не родиться совсем.

Более двух веков спустя другая идея - марксизм. Опять же европейское начинание, но в Европе-то оно не нашло продолжения, а Россия затеяла распространить его на территорию всего земного шара. Включая мировой океан. Нет, непутевая она, эта страна.

И откуда началась этакая нескладная российская история? Может быть, с монголо-татарского ига? Почти трехсотлетнее рабство не проходит даром, оно надолго искажает представления людей о действительности, о самих себе, так что это вполне возможно: монголо-татары, потом крепостное право, потом большевики. Метод один: обещания. Выполняются они или ничуть - дело второстепенное, важно обещать. Ну вот так же, как наш нынешний президент на своих выборах: обещаю за четыре года сделать Россию страной процветающей. Сделал? Может быть, лучше было бы варягов снова призвать: сами собой править не умеем, Богом не дано? Все еще не может Россия найти своей государственности.

Смирнов догадывался - не хотел, но все равно догадывался: его болезнь - это болезнь страны. Болезнь называлась социальной, ежели уточнять социалистической: рецидив социализма. Ничто так не учит воровать, как социализм. После социализма это уже все умеют - лгать и воровать. Без этого уже не могут, хотя и лгут и воруют в соответствии со своими "новыми" убеждениями: кто строго по-коммунистически, кто по-демократически, кто по-эндээровски, кто беспартийно, то есть профессионально. Если в недавнем прошлом источник воровства был общим - эксплуатация трудящихся (в том числе и самих себя), то нынче всемогущей стала взятка, услуга за услугу, обманы, ложные обещания, выклянчивание. Если в начале века на Руси была поговорка: "Не обманешь - непродашь", так нынче несколько по-другому: "Не обманешь не выклянчишь".

Смирнов болел неумением обманывать - вроде как порок смешной и глупый у него был. И чувствовал себя до того непутевым, дальше некуда... Его обманывали - так и надо, - вот логика.

А вот ужасом для него было пережить жену. Ну если он ее вдруг переживет? На несколько лет? И несколько лет на эти темы ему слова сказать будет некому?! Несколько лет один, при том, что он и кашу-то сварить не умеет! Страх! Нынче уровень жизни понизился во много раз по сравнению с доперестроечным. Сегодняшняя пенсия - пять-шесть доперестроечных рублей. А ну-ка проживи! Один! Без жены! Сумей! Попробуй! И не подохни... И тут же чеченская война. Потом призвал президент в премьеры мальчика, тот ухом не повел, куда как бодро взялся за дело. С азартом. Результат: катастрофа 17 августа.

Кроме всего прочего, президент не знает: а кто другой? Может быть, Зюганов? Ничего, кроме банальных слов... Ничего! И как низко, как отвратительно, по-базарному Зюганов критикует! А ведь это он, именно он проиграл Ельцину выборы. Проиграл - сиди и помалкивай, так нет же: теперь он первый критик президента. Заболел президент - прекрасно: пусть уходит! Сегодня же подает заявление! Принял на работу не того человека - пусть сам и уходит. Таким образом, Зюганов, проиграв на выборах, наверстывает в склоках и дрязгах, в чем, в чем, а в этом он надеется своего соперника опередить.

Он нынче едва ли не главная лидирующая фигура - нет, несомненно, самая главная во всех государственных склоках и разборках, которые в свою очередь являются важнейшим занятием государства, его мужей.

Смирнов был убежден: власть делает из человека подобие человека и он начинает дышать властью, а не воздухом.

Много для этого не надо: чтобы была некоторая фантазия, а совесть отсутствовала бы, и вот вам двенадцать чемоданов Руцкого с компроматом. Ни из одного чемодана не представлено ни одного документа. А никто и не спрашивает. Наоборот. Руцкой избран губернатором и с теми же чемоданами ведет дела области.

Если бы Смирнов ударился во власть, это было бы для него равносильно тому, что из него сварили суп. Плохой. Ничего нелепее быть не может...

Смирнов не мог понять: как так, почему наш президент не подсчитает и не возьмет на себя лично хотя бы один процент тех бед, которые свалились на страну? Сорок три миллиона человек находятся ниже черты бедности; один процент от этой цифры - четыреста тридцать тысяч. Вполне достаточно, чтобы ужаснуться, сказать вслух: "Больше не буду!" Нет! Ни слова! За прошлый, девяносто восьмой год в стране двадцать семь тысяч человек, читал Смирнов, покончили с собой. Один процент - двести семьдесят человек. А это - как?

Президент наращивает правоохранительные учреждения, всяческие службы безопасности - это чуть ли не самое излюбленное его занятие, но кто поставляет преступников? Да государство же и поставляет: перед голодными людьми возникает выбор - или умирать, или идти на преступление... Ради своих детей.