Великий Годден - Мег Розофф

4

– У меня для вас два сюрприза, – сказала Хоуп утром после нашего приезда, но отказалась признаваться каких, хотя все мы умоляли ее об этом. – Скажу вам за ужином.

Я не люблю сюрпризы. Мне нужны только факты, мэм, без шампанского и хитрых ухмылок.

Было почти шесть, когда я оторвалась от книги, которую читала, и выглянула в окно. Тэм шла от берега к нам, в руках у нее была большая тарелка с чем-то вроде водорослей, которые, возможно, предназначались для ужина.

В подзорную трубу я хорошо видела большую часть пляжа и все, что происходит между домом и морем. Я не заглядываю в чужие спальни, но считаю себя вправе смотреть на то, что делается снаружи. Мне был виден горизонт, и я различала названия судов. По губам людей в море можно было разобрать, о чем они говорят. До полнолуния оставалось всего два дня, и я любовалась голубыми, призрачными оттенками лунного света.

В доме царило волнение – ведь у Хоуп имелись какие-то там сюрпризы. Я гадала, а не собирается ли она объявить, что беременна, и если так, то можно ли считать это хорошей новостью. Хотя я очень люблю Мэла, все же он из тех людей, кто, не раздумывая, обменяет младенца на пригоршню волшебных бобов. И умудрится убедить всех, что поступил правильно, и на него будет сердиться одна лишь Хоуп. Мэл обладает избыточным обаянием, которое затмевает его недостатки. С ним хорошо поговорить, если вы сыты по горло жизнью или вас достали родственники, и он выслушает, а это вряд ли по силам кому-то еще.

Я вижу, как родители возвращаются с купания – они часто плавают в море в это время дня. На маме зелено-белый полосатый купальник и панама, что папа подарил ей на прошлый день рождения. На папе шорты и шлепанцы. Они идут близко друг к другу.

После заплыва мама разожжет гриль, а папа будет мариновать мясо и суетиться вокруг нее. Мэлихоуп будут ходить с тарелками салата и бутылками вина, которые потом откроют. И выпьют. Взрослые как следует надерутся. Дети тоже, если никто не станет обращать на них внимания.

Даже если я не вижу чего-то из своего окна, то вполне могу вообразить это. Прямо сейчас, например, Мэл играет с Алексом в шахматы на полу гостиной. Каждый раз, когда Алекс делает удачный ход, Мэл вздрагивает. Они оба жульничают, как пираты, и потому никто больше не хочет с ними играть. Не могу вспомнить, всегда ли Алекс играл нечестно или же научился этому у Мэла, утверждающего, что он изучает мышление преступников – на случай, если получит вдруг роль Мориарти.

Наконец я спускаюсь вниз. Хоуп уже пришла, и все пристают к ней – хотят знать, какие у нее секреты, но она настаивает на том, что время еще не пришло. Мэл говорит, что будет брать взятки, но только наличными.

– Да черт вас всех побери, – бормочет Алекс. – Надеюсь, это что-то интересное.

Видящая все в розовом свете Мэтти полагает, что секреты касаются ее, и она не так уж не права.

В половине девятого мы все сидим и ужинаем. Стол освещен лампами со свечами. Алекс сел в самом конце стола, и когда Мэл начинает разливать вино, то мама и папа не замечают, что один из бокалов – его.

Наконец Хоуп встает и стучит ложкой по своему бокалу, словно все не сидят как на иголках в ожидании этого момента. С того конца стола, где сидит Алекс, раздаются радостные возгласы, а потом глухой удар – Тамсин локтем отправляет его со скамейки на землю. Он остается там и хихикает.

– Я обещала два сюрприза, – говорит Хоуп, как мне кажется, слишком уж пафосно. Она нервничает.

– Близнецы? – встревает папа, и Мэл давится едой.

– Нет, не близнецы, но мы с Мэлом решили пожениться. Так что кто его знает.

Мэл шепчет:

– Боже упаси!

Но остальные радостно кричат и тянутся через стол поздравить их. Хоуп отталкивает протянутые к ней руки.

– Да ну вас, – говорит она. – Ведь мы уже довольно долго живем вместе.

Папа пожимает руку Мэлу:

– Молодец, Мэл!

Хоуп закатывает глаза:

– Молодец, потому что нашел женщину и захомутал ее?

Папа смеется.

– Свадьба состоится в последний уик-энд лета. Ничего особенного, просто небольшая вечеринка. Никаких родственников, кроме самых близких, несколько близких друзей, хорошая еда, никакого шатра. Все будет очень и очень просто.

– Как Мэл.

Мама шикает на Алекса.

– Никакого белого платья? – разочарованно спрашивает Мэтти.

– Мэл может надеть что пожелает, – отвечает Хоуп. И наконец они целуются сладким, комичным поцелуем.

Мы одобрительно кричим.

Хоуп поднимает руку:

– И последнее. Поскольку вся оставшаяся у меня в этом мире родня сидит за этим столом, я хочу воспользоваться случаем и поблагодарить вас за то, что вы оказались милыми и не такими бесящими, как могли бы. У меня все.

Алекс, который по жизни любит привлекать всеобщее внимание, блюет в траву. Мама хватает его за шкирку и затаскивает в дом. Нам слышны приглушенные крики, а когда Алекс возвращается, то кажется зеленым. Мама выходит за ним следом с ведром воды. Выглядит она очень сердитой.

– Можно я буду главной подружкой невесты? – Мэтти уже выбрала платье, которое будет на ней, и букет, что будет у нее в руках.

– А я? – вскидывается Тамсин.

– Две девушки с цветами… – говорит Хоуп. – Может быть, еще ты… или Алекс? – Она смотрит на меня, почему-то озадаченно.

– Нет, спасибо, – говорю я. – Если только ты не хочешь конкретно нас.

Хоуп улыбается и качает головой.

– Двух достаточно.

Алекс вскакивает с места:

– А как насчет меня? – Его глаза смотрят в совершенно разных направлениях.

– А что насчет тебя, дорогой? Я бы с удовольствием сделала тебя девушкой с цветами.

Алекс бурно радуется, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Ну хватит о свадьбе, – говорит папа. – А какой у тебя второй сюрприз?

А мы-то и забыли о нем.

– А, – говорит Мэл. – Наверное, не все знают, что крестная мама Хоуп – Флоренс Годден.

– Неужели та самая Флоренс Годден? – Папа и Мэл разговаривают как герои старого водевиля. То, что Хоуп – крестная дочь Флоренс Годден, – одно из главных обстоятельств ее жизни.

Алекс снова кренится в сторону.

– Флоренс снимает кино в Венгрии. А ее мальчики приедут из Лос-Анджелеса, чтобы