Владимир Лермонтов - Азбука жизни

20. Люблю откладывать дела на потом, убеждая себя, что сегодня у меня нет сил, нет соответствующих условии, нет: сотни еще чего, лишь бы не теперь приступить к реализации своих планов. * Я приучаю себя к тому, что как только мой ум произносит: "Не сейчас, потом", я воспринимаю это как сигнал к немедленному действию, и я начинаю делать то, чего мне так не хотелось, что я хотел отложить.

21. Жизнь мне раньше давала великолепные шансы реализовать себя, но я их упустил, и теперь мне кажется, у меня больше таких возможностей, нет и не будет. * Истина, которую мне надлежит уяснить, заключается в том, что действительно прежних условий более не будет. Однако в сегодняшнем положении есть очередное предложение от жизни, которое мне следует разглядеть и которое я должен использовать в полной мере, ибо завтра оно уйдет так же, как и прежние.

22. За долгие годы ожидания чуда я более привык сидеть, мечтать и философствовать, нежели что-то предпринимать и действовать. Мне кажется, что ничего не смогу сделать с этой привычкой, которая поселилась так глубоко и основательно в моей природе. * Неважно, что со мною было раньше, к чему я привык, теперь это не имеет никакого значения. Отныне я действую по плану и не даю себе времени для свободных размышлений, для полетов фантазий. Я приучаю себя ежеминутно заниматься делом, не заглядывая ни в какие глубины смысла.

23. Я быстро устаю. Вот только миновала половина дня, а мне уже кажется, что я совсем истощился, и у меня нет никаких сил что-либо делать. Хочется просто лечь и не двигаться. * Я был слаб потому, что привык к слабости, потому что раньше не видел никаких перспектив в своей жизни. Я уставал не оттого, что у меня действительно не было энергии, а потому, что моя жизнь казалась мне бессмысленной и прожитой. Я сам установил себе такое ограничение, чтобы оправдывать свое бездействие. А что может быть лучшим оправданием, нежели чувствовать себя разбитым и изможденным? Теперь я говорю себе: "Э-э, нет, приятель! Силы появляются не в отдыхе, а в плодотворной работе, так что вперед - набирайся сил в труде!"

24. Я - мечтатель, а мечтатели, как известно, не видят реальности в истинном смысле, а главное, не представляют подлинный уровень своей мечты, которую хотят реализовать. И, как следствие такой неверной оценки, масштаб работы, который нужно выполнить для достижения данной цели, занижается на несколько порядков. Я прилагаю, по моему мнению, необходимые усилия, а вершина почти ни насколько не приблизилась. Наступает разочарование и поиск подходящей теории оправдания: почему мне не удалось очередное восхождение? * Я преобразую свое зрение, срываю с глаз пелену и определяю реальную высоту пика, который намереваюсь покорить. Затем измеряю те силы, которые нужно приложить для восхождения на эту вершину. Теперь я вижу, что нужен океан труда, и это меня не пугает, ибо моя мечта находится за облаками и потому стоит того, чтобы потратить на ее достижение годы напряженных усилий.

25. Мне всегда кажется, что сегодняшнее положение вещей, совокупность обстоятельств, в которых я сейчас нахожусь, не совсем благоприятны для продвижения к моей цели. * Пройдет время и я, оглянувшись назад, окунувшись в то состояние, в каком нахожусь сегодня, пойму, что на самом деле и обстоятельства, и положение вещей, и все остальное благоприятствовали мне. Поэтому я должен осознать, что сегодня все не против меня, а за меня. Путь для меня не закрыт, а отворен, как никогда. Нет лучших условий для реализации моих планов, нежели сегодня, и я теперь каждый день ловлю этот благоприятный момент.

26. "Наверное, я еще не готов для главного наступления", - говорю я себе. - Мне нужно еще более тщательно и основательно подготовиться". * Готовиться можно всю жизнь, но так и не предпринять самого штурма. В действительности у каждого дня есть своя вершина, свой Эверест, который должен быть именно сегодня, со всей решительностью покорен.

27. С утра все идет как нельзя лучше. У меня прекрасное настроение, я готов свернуть горы, есть четкий план действий. Однако в эту бочку меда непременно кто-нибудь или что-нибудь плюхнет ложку дегтя. "Все было так хорошо и на тебе!", - сокрушаюсь я, понимая, что весь день уже пошел насмарку, и я ничего того, что запланировал, сегодня не сделаю. * Если у меня действительно бочка меда, то никакой ложкой и даже десятью ложками дегтя его не испортишь. Пусть подводят, обижают, ставят палки в колеса наплевать, я сделаю свое дело, как ни в чем не бывало. Но главное, теперь я использую для защиты своего растущего, хрупкого и нежного мира два волшебных оружия: всегда со мной щит и меч!

29. Моя природа насквозь опутана паутиной: диагнозами, мнением, суждением авторитетных людей. Я чувствую себя мухой, пойманной в сети "мудрых пауков". Мой ум, мои руки, мои ноги связаны, я не могу даже сдвинуться с места. * Отныне я "разрубаю" внутренних "пауков" и иду вперед свободно и легко.

28,30. Моя прежняя жизнь бессистемна и спонтанна. Она изобилует размышлениями, фантазиями, праздным чтением множества книг. * Что из познанного и прочитанного я сделал неотъемлемой частью своей жизни? Вот главный вопрос для меня теперь. Отныне Я живу по системе, которою выбрал для себя из множества древних и современных методик оздоровления. Десяти алмазным упражнениям - вот чему я неуклонно следую.

31. Меня захлестывают эмоции. Они, как ураганные ветры носят меня по океану жизни, выматывая меня до основания, истощая мои силы и энергию. * Я отхожу в сторону и наблюдаю за собой со стороны. Теперь я не отождествляюсь с теми чувствами, какие пылают во мне. Таким приемом самонаблюдения я учусь контролировать эмоции, не позволяя им нарушать отведенные границы ни на подъеме, ни на спаде. Этим я экономлю огромное количество энергии, которое направляю на созидание своей новой жизни.

32. Я слишком серьезен. Все и вся учат тому, что я должен быть взрослым, мудрым и серьезным.

Серьезность - синоним печали, грусти и безнадежности. Далеко позади, в детстве, остались те мои качества, которые позволяли искренне от души смеяться, удивляться и радоваться жизни. Вряд ли я смогу вернуть это ушедшее, радостно-искреннее восприятие бытия. * На самом деле подлинная мудрость радостна. Я был мудр от века сего, теперь я научусь мудрости не от мира сего. И эта страна радости существует! Я творю ее сам для себя, и она будет такой, какой я ее смоделирую в своем сознании и какой сотворю своими делами.

Итак, я подошел к самой главной букве алфавита - "Я". Действительно, чтобы дойти до главного, нужно пройти тридцать две ступени подготовки. Каждая ступень имеет свою задачу, которую я должен решить, но есть нечто, что присуще всем ступеням:

1. Я не могу изменить мир, людей, своих близких, друзей, обстоятельства и т.д. Остается все это принять как реальность.

2. Поэтому изменить свою жизнь я могу только посредством изменения себя.

3. Однако я настолько задавлен, загружен арсеналом страхов, беспокойств, сомнений, неуверенности, что легче создать себя с нуля, нежели переделывать свое старое существо.

4. Есть способ созидания себя сызнова.

Я вижу, что мое естество соткано из огромного, крепкого, запутанного узла, в котором в невероятном, фантастическом узоре переплелись и кармические завязки, и родовые программы, и энергетические установки друзей, и стандарты близких, и модели дальних плюс воздействия недоброжелателей и тех, которые желают мне добра (что порою хуже). Кроме того, тут и собственные программы на провал, на поражение, и личные греховные хвосты, и еще много чего, что связывает по рукам и ногам, превращая меня в глубоко больное, уродливое и пресмыкающееся существо. Кроме того, я вовлечен в особый вид рабства - религиозный, в котором погряз по уши.

Сейчас, наверное, нет человека, который бы не был втянут в ту или иную религиозную секту, неважно, малая секта или глобальная, официальная или индивидуальная - результат один: рабство явное или скрытое, т.е. в первом случае человек дает себе отчет, а во втором не подозревает о своей связи с теми или иными религиозными идеями. Мода на религию незаметно вуалирует подлинный смысл древних писаний, делая упор на внешнее, соблюдение ритуала и формы. Однако в реальности в этом нет никакой истинной духовности, а лишь стремление пастырей, руководителей обрести власть, деньги, господство над страждущими и несчастными душами.

Я, понимая всю невероятную сложность распутать этот гигантский узел, в котором оказалось мое старое карликовое "я", вдруг прихожу к выводу, что легче создать совершенно новое, нежели пытаться изменить, очистить, залатать и перестроить старое. Я жажду напрочь уйти, покинуть прошлое "я" и окончательно обосноваться в совершенном "Я". Ведь я намерен тотально и радикально преобразовать свою жизнь, а не реанимировать то, что уже отжило, что безнадежно запуталось во всей этой фантасмагории правил и наставлений, доктрин и теорий, как муха в паутине.