Виктор Голявкин - Я жду вас всегда с интересом (Рассказы)

Все ребята купили фонарики и радостно засветили в лицо своим родителям.

Родители жмурились и умилялись, а дети прыгали и смеялись.

Потом они светили в лица друг другу, в морды кошкам, собакам, коровам и лошадям, в глаза петухам, курицам, гусям и индюкам, а также на букашек и козявок. На все вокруг светили без передышки.

Собаки скулили и лаяли. Кошки ничего не понимали. Курицы тоже не понимали ничего. И сами-то ребята ничего не понимали, тратя батарейки попусту. Хотя бы вечера дождались. Куда там! Светили вместе с солнцем.

— Не то делаем, — понял Валерик, — давайте будем зажигать фонарики в карманах друг у друга! К примеру, я свой фонарик зажгу в кармане у Алексея, а Алексей свой карман, то есть фонарик, зажжет… нет, ну да — в моем кармане…

— Я сам в своем кармане зажгу свой фонарик! — заорал Алексей. — Зачем мне его в чужой карман пихать?

И ребята уже вовсю зажигали и выключали в своих собственных карманах свои собственные фонарики.

— А ну-ка я в твоем кармане зажгу, — сказал Алексей Валерику.

— Ага! Что я говорил! Так интересней! — заорал Валерик, подставляя свой карман.

Менялись фонариками и зажигали во всех карманах.

— Не то делаем! Совсем офонарели! Айда в подвал! — заорал Валерик.

Ребята кинулись в подвал и долго там светили друг другу в лица.

Вконец ослепленные, они вылезли на солнце, и самый маленький Алешка закричал:

— А у меня сам фонарик офонарел… клянусь, совершенно не зажигается…

Ребята стали пробовать свои фонарики, у некоторых еще горели.

— Ничего, — сказал Валерик, — приобретем батарейки, — и снова вперед!

И ребята побежали за новыми батарейками.

И пошло все сначала.

Но вскорости Алешку позвали домой, хотя ужасно не хотелось уходить от своих товарищей, потому что у него еще горел фонарик. Хотя кошки и собаки попрятались. Петухи и курицы разбежались. Козявки и букашки влезли в землю, а вот индюшки никакого внимания на фонарики не обращали, и поэтому светить на них было совсем неинтересно.

Но фонарик у Алешки ведь горел…

На другой день утром Алешка сразу вспомнил о своем фонарике. Папа с мамой ушли на работу, а бабушка еще спала. Обычно она собирала внука в школу. Алешка ходил в первый класс. И вот первым делом, проснувшись, он осветил своим фонариком настенные часы. Как раз в это время бабушка обычно просыпалась. Но вчера она, наверно, умаялась за день и теперь продолжала спать.

— Не буду включать свет, — решил Алешка. И он тихо вышел на цыпочках в другую комнату, освещая путь фонариком. Сам умылся, оделся, попил молока. Уложил в сумку книжки.

«Вот он где, фонарик, пригодился, — подумал Алешка и спрятал его под подушку. — Интересно, что сейчас другие ребята делают со своими фонариками?»

— Вставай, Алешка, — проснулась бабушка.

— Спи, спи, бабуся, — ответил внук и вышел из дома.

Мальчик Саня приехал с мамой на дачу, и у него начались новые дни.

Он беспрерывно носился с ребятами по пляжу, купался, играл, а к вечеру спрашивал маму:

— Что мне теперь делать?

Это был неутомимый мальчишка, он нисколько не уставал.

Мама ему говорила в таких случаях:

— А теперь ты отдохни.

От маминых слов он сейчас же убегал к ребятам, но ребята все разбредались по домам, и он продолжал играть сам с собой.

С самим собой играть ему быстро надоедало, и он кричал маме в окно:

— А что мне теперь делать?!

Мама брала его за руку, приводила домой и укладывала в постель, но он сейчас же вскакивал и спрашивал со слезами:

— А теперь что мне делать?!

Он долго не мог уснуть, вспоминая прошедший день: замечательный теплый песок, зелено-синее море; как он залезал в лодки и катера, представлял, что плывет в дальние страны, хотя лодки и катера покачивались на привязи и никуда не плыли. Как он катался на велосипеде по тропинкам леса и даже налетел на дерево, но все благополучно обошлось. Как он быстро и ловко промчался в рыболовецкий совхоз, куда вход категорически воспрещен. И многое, многое другое.

А утром начиналось все сначала, и опять к вечеру он спрашивал маму:

— А что мне теперь делать?

И мама ему снова отвечала:

— Отдохни.

Но он не хотел отдыхать. Он сказал:

— Как жаль, что я не могу ходить на руках! Я вымыл бы в заливе ноги и пришел на руках домой. И мне не пришлось бы дома мыть ноги.

— Тогда пришлось бы мыть руки, — сказала мама.

— Я мог бы вымыть руки, раз нечего мне делать.

После лета он приехал с мамой домой и сейчас же спросил:

— Что мне делать?

— Завтра тебе в первый класс, — сказала мама, — ведь ты хорошо отдохнул.

— Разве я отдыхал? — удивился Саня.

— Сейчас хоть отдохни, — сказала мама.

— Скорей бы в школу! — вздохнул он. — Тогда бы я знал, что мне делать! — И он побежал во двор к ребятам рассказывать, как он отдыхал летом.

Да отдохни ты, Саня!

Нарисовал Мишутка рисунок.

— Вот, — говорит, — это конь.

— Твой конь больше на обезьяну похож.

— Это и есть обезьяна.

— Ты же сказал, что это конь.

— Я нечаянно сказал, что это конь.

— Может быть, это не обезьяна?

— Может быть, — говорит Мишутка.

— Как же ты сам не знаешь, что рисовал? Может быть, ты утюг рисовал?

— Какой утюг? — удивился Мишутка.

— Который у нас в кухне стоит.

— Ага, утюг, — говорит Мишутка.

— Ты уверен, что ты утюг рисовал?

— А что? — насторожился Мишутка.

— Может быть, это и не утюг? Может, что-нибудь другое? Например, курица или верблюд?

Мишутка подумал и говорит:

— Может быть.

— Так что же это: курица? Верблюд? Утюг?

Мишутка сказал:

— Я хотел нарисовать обезьяну, курицу, верблюда и утюг, но не успел…

До войны Никита любил рисовать, особенно природу. Он даже занимался во Дворце пионеров в изобразительном кружке, и когда приезжал с родителями на дачу, не расставался с красками.

Однажды Никита расположился на опушке красивого леса и так увлекся рисованием, что не заметил, как к нему подошел высокий летчик в кожаной куртке. Он долго стоял сзади, разглядывал рисунок, а потом сказал:

— Очень даже неплохо у тебя получается, малыш. Когда-то в детстве я тоже любил рисовать, а потом увлекся авиацией и совсем забросил это дело.

Никита смутился и в то же время обрадовался необычному знакомству, у них завязался разговор про живопись и самолеты.

Никита сказал:

— Завтра в это время мне еще придется вернуться сюда, чтобы поработать над деревьями, солнце уже садится, и меняется освещение.

Летчик сказал:

— Завтра в это время у меня как раз тренировочный полет, и я непременно прилечу сюда и погляжу сверху, как у тебя получаются деревья.

Конечно, Никита подумал, что это шутка, разве сверху можно увидеть его рисунок?

Они еще поговорили, а потом летчик отправился на аэродром, а Никита к себе домой.

На другой день Никита сидел на том же самом месте и услышал гул самолета. Самолет стал снижаться и так низко пролетел над опушкой, что Никита увидел, как летчик высунулся из кабины и помахал ему рукой.

А вскоре началась война, и Никита увидел в газете портрет того самого летчика, с которым он встречался на опушке леса. Летчику было присвоено звание Героя Советского Союза за таран фашистского самолета в ночном небе.

Война окончилась через пять лет.

И прошло еще много лет после войны.

Лес на рисунке сильно пожелтел и выцвел.

И вырезка из газеты выцвела и пожелтела от времени.

И Никита давно уже Никита Васильевич, водит в небе реактивный самолет.

А сын его мечтает стать художником.

Сначала купили сразу две елки: одну елку — папа, другую — мама. Потом пришел дядя Миша с елкой.

Дядя Миша сказал:

— Эх, какая досада!

— Три елки нам ни к чему, — сказал папа.

— Бог троицу любит, — сказала бабушка.

— Бога нет, — сказал я.

— Бесхозяйственность, — сказала мама.

Только мама это сказала, как вдруг входит дедушка с елкой.

А за ним тетя Нюша с елкой.

— Ура, — крикнул я, — пять елок!

— Я расстроилась, — говорит тетя Нюша. — Я хотела вам сделать сюрприз, а тут столько елок!

— Что же делать, — говорит мама, — куда же мы денем эти елки? Придется их предложить соседям.

— Как это так, — говорит дядя Миша. — Я принес елку Пете. И вдруг ее отдают соседям!

— Я очень обижен, — говорит дед. — Я принес елку внуку. И я не пойму, при чем здесь соседи?

— И я! — сказала тетя Нюша. — Я не отдам свою елку соседям! Я принесла свою елку племяннику. Пусть он скажет: доволен он елкой?

— Конечно, доволен! — крикнул я.

Тетя Нюша сказала: