Дора Штурман - У края бездны

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Дора Штурман - У края бездны, Дора Штурман . Жанр: Русская классическая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Дора Штурман - У края бездны
Название: У края бездны
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 26 декабрь 2018
Количество просмотров: 200
Читать онлайн

Помощь проекту

У края бездны читать книгу онлайн

У края бездны - читать бесплатно онлайн , автор Дора Штурман
1 ... 3 4 5 6 7 ... 10 ВПЕРЕД

После новых устных и письменных доказательств со стороны Корнилова необходимости срочно противопоставить какие-то энергичные меры развалу армии и деятельности большевиков на фронте и в тылу Керенский дает 20 августа согласие на "объявление Петрограда и его окрестностей на военном положении и на прибытие в Петроград военного корпуса для реального осуществления этого положения, то есть для борьбы с большевиками" (Б. Савинков, "К делу Корнилова"). Нет ли в этих словах согласия на то, что неделей позже попытался совершить Корнилов, решившийся действовать самочинно, поскольку правительство и не подумало провести это с в о е ж е с о б с т в е н н о е р е ш е н и е в жизнь?

В какой мере Корнилов изменил Временному правительству, если согласно одному из протоколов Ставки (с участием Савинкова как управляющего военным министерством) день объявления военного положения приурочивался к подходу к столице конного корпуса, причем все собеседники - как чины Ставки, так и Савинков, и полковник Барановский (начальник военного кабинета Керенского) пришли к заключению, что "если на почве предстоящих событий кроме выступления большевиков выступят и члены Совета, то придется действовать и против них"; причем "действия должны быть самые решительные и беспощадные" (А. И. Деникин, "Очерки русской смуты")? Но накануне эсеры (партия Керенского!) провели в Петроградском Совете резолюцию о полной отмене смертной казни как в тылу, так и на фронте.

Судя по ряду источников, Керенский, с одной стороны, петушился перед членами правительства и офицерами Ставки, утверждая, что он только и ждет выступления "левых, дабы умыть руки", снимая с себя ответственность за их разгром. С другой стороны, он до 26 августа не представляет проекта о введении в Петрограде и его окрестностях военного положения на обсуждение своего правительства, всячески оттягивая то или иное решение этого вопроса, уклоняясь даже от прямых, лобовых требований Корнилова и правительства ответить что-либо определенное по этому поводу.

"Мерами правительственной кротости" (Деникин) Керенский надеялся сдержать натиск "слева". Путем лавирования и проволочек он пытался остановить натиск "справа".

Но у него и его коллег оставалось все меньше и меньше р е а л ь н о й власти. Правительство не могло говорить всерьез ни о каких государственных мероприятиях и нововведениях прежде всего потому, что не имело силы для их осуществления. Оно вроде бы не собиралось подчиняться программе большевиков, но и не приняло из рук Корнилова единственно возможного орудия упрочения своего положения - п о к а еще верных Ставке войсковых подразделений.

Мы уже говорили, что только большевики из всех сил, соперничавших в политической жизни России, не жаждали сильной власти над собой, а хотели и готовились стать ею сами. Готовились сознательно, с момента основания своей партии, следуя "Коммунистическому манифесту" Маркса и Энгельса и не гнушаясь в борьбе за власть никакими средствами. Зато либерально-демократические круги и движения, как правило, уповали на положительные процессы во властных структурах, ждали от них перспективной и благородной политики, наконец решительности и силы. Но даже и став (без особых своих усилий) якобы властью, они не проявили твердости сами.

Значит ли это, что демократам и либералам, участникам борьбы за власть или вошедшим в нее, следовало бы воспринять свойства и методы большевиков?

Отнюдь нет. Но и либерально-демократические и либерально-консервативные силы имели (тогда, как и теперь). гораздо более перспективную для России программу, чем большевики (а сегодня - коммуно-"нашисты"): одни из них хотели не насильственного скачка в неведомое, а утверждения в русской жизни правовых и экономических начал, освоенных Англией, Францией и Америкой - их союзниками; другие - развития плодотворных начал органически русской жизни (в конечном счете - той же либерализации, но в русских традиционных терминах, при сохранении монархии). Но вершина власти ко времени переговоров с Корниловым была, к несчастью, социалистической, то есть утопистской. И жесткие утописты-большевики были ей ближе либералов-прогрессистов и консерваторов. К этому идеологическому родству следует прибавить тщеславно-позерский характер, поверхностность и недальновидность Керенского-человека, его маниловское фразерство.

Генерал Деникин среди причин провала корниловского движения называет и "нравственную подавленность офицерства, укоренившуюся интуитивно в офицерской среде внутреннюю дисциплину и отсутствие склонности и способности к конспиративной деятельности". Последним качеством в российском обществе 1917 года обладали только профессиональные "левые" экстремисты (большевики и "левые" эсеры, причем первые - с более далеко идущими планами, чем вторые). Утопизм крайних сил относился к их программе-максимум, к строительной, мнимоконструктивной части их идеологии, В политической же тактике они (по крайней мере большевики) были реалистами. Все остальные политические движения постфевральской России просто жили - большевики и те, кто примыкал к ним вплотную, жили, чтобы захватить власть.

Укрепить положение Временного правительства эсер Керенский генералу Корнилову не позволил, опасаясь, по-видимому, реставрации монархии и потери власти. Между тем, по свидетельству генералов - участников движения, в нем было очень мало монархистов; большинство готовилось лишь оказать сопротивление ожидаемому большевистскому выступлению или предупредить его. "Один только лозунг выяснился совершенно твердо и определенно - борьба с Советами" (все более большевизирующимися), - пишет Деникин.

По-видимому, судя по ряду воспоминаний и фактов, последнее царствование скомпрометировало себя в России настолько, что и монархисты по убеждениям "никакой нежности к династии не питали" (генерал Краснов). Даже крайний из "правых", В. Пуришкевич, говорил на суде большевистского трибунала: "Но как мог я покушаться на восстановление монархического строя - который, я глубоко верю, будет восстановлен, - если у меня нет даже того лица, которое должно бы, по-моему, быть монархом? Назовите это лицо. Николай II? Больной царевич Алексей? Женщина, которую я ненавижу больше всех людей в мире? Весь трагизм моего положения как идеолога-монархиста в том и состоит, что я не вижу лица, которое поведет Россию к тихой пристани".

Среди приверженцев Корнилова в Петрограде были и трехсторонние провокаторы: от Керенского, от Советов, от большевиков. Об аморфной петроградской "организации", так и не оказавшей корниловцам-армейцам никакой действенной помощи, Деникин пишет: "Состав ее был немногочисленным и чрезвычайно пестрым;

политическая программа весьма растяжима, и даже само наименование группы не выражало точно существа политических взглядов ее членов, так как, по словам руководителя группы, "в республиканском центре разговоров о будущей структуре России не поднималось; к а з а л о с ь е с т е с т в е н н ы м, ч т о Р о с с и я д о л ж н а б ы т ь р е с п у б л и к а н с к о й, о т с ю д а и п о ш л о н а з в а н и е Р е с п у б л и к а н с к и й ц е н т р"" (разрядка моя. Д.Ш.).

При приеме в организацию ""никого не спрашивали, во что веруешь; достаточно было заявления, о желании борьбы с большевизмом и о сохранении армии". Первоначально руководители Республиканского центра ставили себе целью "помощь Временному правительству, создав для него общественную поддержку путем печати, собраний и проч.", потом, убедившись в полном бессилии правительства, приступили к борьбе с ним, участвуя в подготовке переворота".

К концу августа Республиканский центр числил в Петрограде до 4 тысяч человек и располагал известными средствами, предоставленными ему рядом состоятельных лиц. Кроме этой расплывчатой группы, организационно почти не оформленной, существовал еще Главный комитет офицерского союза с конспиративным центром во главе. О нем генерал Деникин говорит: "Не задаваясь никакими политическими программами, комитет этот поставил себе целью подготовить в армии почву и силу для введения диктатуры - единственного средства, которое, по мнению офицерства, могло еще спасти страну".

Работа комитета в основном велась незаконспирированно. Временное правительство знало о ней и относилось к ней отрицательно; Керенский и Брусилов (до вступления Корнилова в должность Верховного главнокомандующего) попытались даже связать работу Главного комитета офицерского союза с... Советами рабочих и солдатских депутатов, так что к моменту выступления Корнилова офицерский союз не располагал ничем, кроме намерений и предполагаемого сочувствия фронтовых офицеров. Генерал Деникин, перечисляя имевшиеся, по его убеждению, в августе 1917 года "реальные средства в руках тех, кто хотел перестроить тонувшую в дебрях внутренних противоречий верховную власть, чтобы спасти страну от большевизма", заключает: "Но в пределах этих ничтожных технических средств всякая активная и тем более насильственная борьба была заранее обречена на неуспех, если она не имела широкого общественного основания". О н а е г о н е и м е л а -вот основной ключ к трагедии.

1 ... 3 4 5 6 7 ... 10 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×