Даниил Хармс - Стихотворения (356 шт)

Сжечь, притворив засовом печку

И штукой спрятать под полой

Снести и кинуть в речку.

Потом ищи свою подругу,

Рыб встречных тормоши,

Плыви, любезный мой, в Калугу,

В Калуге девки хороши."

Пел конь, раздув мехи

Седок молчал в платочек

Конь устремил глаза в верхи

Седок собрался в маленький комочек.

"Вот жизнь,- ворчал седок

Сам над собой не властен

Путь долог и высок,

Не видать харчевни где б остановиться,

Живешь, как дерева кусок,

Иные могут подивиться.

Что я: сознательный предмет,

Живой наездник или нет?"

Конь, повернув к нему лицо:

"Твоя конусообразная голова,

Твой затылок, твое лицо,

Твои разумные слова.

Но ухо конское не терпит лжи

Ты лучше песнь придержи".

"Как,- закричал седок летучий,

Ты мне препятствуешь?

Тварь!

Смотри я сброшу тебя с тучи,

Хребет сломаю о фонарь."

Но тут пронесся дикой птицей

Орел двукрылый, как воробей.

И всадник хитрою лисицей

Себя подбадривал: "Ну, дядя, не робей!"

А конь смеялся: "Вот так фунт!

Скажи на милость, вот так фунт."

"Молчи,- сказал седок прелестный,

Мы под скалой летим отвесной,

Тут не до шуток,

Тем более конских,

Наставит шишек этот пень

Ты лучше морду трубочкой сверни."

Но конь ответил: "Мне это лень."

И трах! Губой со всего размаха,

У всадника летит папаха,

Кушак, болотные сапоги!

Кричит бедняжка: помоги!

Хромым плечом стучит в глину,

Изображая смехотворную картину.

А конь пустился в пляску,

Спешит на перевязку,

И тащит легкую коляску.

В коляске той сидит детина,

Под мышкой держит рысака

Глаза спокойные, как тина,

Стреляют в землю свысока,

Он едет в кузницу направо

Храня улыбку вдоль щеки

Ресниц колышется грива,

Волос кружатся червяки.

Он поет: "Моё ли тело

Вчера по воздуху летело?

Моя ли сломанная нога

Подошвой била облака?

Не сам ли я вчера ругался

О том, что от почвы оторвался?

Живёшь, и сам не знаешь: почему?

Жизнь уподоблю я мечу."

Пропев такое предложенье

Детина выскочил из брички

(Он ростом в полторы сажени)

Рукой поправил брючки.

Сказал: "Какие закавычки

Сей день готовит для меня?"

И топнул в сторону коня.

"Ну ты, не больно топочи!

Заметил конь через очки.

Мне такие глупачи

То же самое, что дурачки."

Но тут детина, освирепев,

В коня пустил бутылкой.

"Я зол как лев

Сказал детина пылкий.

Вот тебе за твое замечание."

Но конское копыто

Пришло в бесконечное качание.

Посыпались как из корыта

Удары, полные вражды.

Детина падал с каждым разом

И вновь юлил, как жертва скуки и нужды:

"Оставь мне жизни хоть на грош,

Отныне буду я хорош

Я над тобой построю катакомбу

Чтоб ветер не унес тебя."

А сам тихонько вынул бомбу.

Конь быстро согласился взмахом головы

И покатился вдоль травы.

Детина рыжим кулаком

Бил мух под самым потолком.

В каждом ударе чувствовалась сила

Огонь зажигался в волосах

И радость глупая сквозила

В его опущенных глазах.

Он как орел махал крылами

Улыбкой вилась часть щеки

Усы взлетали вверх орлами

Волос кружились червяки.

А конь валялся под горой,

Раздув живот до самых пят.

Над ним два сокола порой

В холодном воздухе парят.

всё

14-18 ноября 1927 года

* * *

В миг

открыл я сто книг

найти желая средство

установить природу света

я шёл по кочкам малолетства

не видя дерева совета

моя верёвка разума

гремела по числам

глаза ездили по строчкам

собирая смыслов ком

от моих плеч отскакивали легкие трости

я гнул с восторгом свои кости

над журналом жирной жизни

где журавли пользуясь рычагом Архимеда

вытаскивают вёдра воды для варки обеда.

10 мая 1931 года

Диалог двух сапожников

I сапожник

В наше время

нет вопросов

каждый сам себе ярмо

вопрошает неумелый

глядя в чудное трюмо

там стоит как в отраженьи

шкап стеклянный

точно сон

прислонился без движенья

к золотому стулу он

и вопрос в тебе рождённый

вопрошает: кто творец

ты ли вихрем побеждённый

или в раме твой дворец.

II сапожник

Мы несём трюмо большое

смотрим шкала изменение

<28 сентября - 1 октября 1929 года>

* * *

1

В небесари ликомин

мы искали какалин

с нами Пётр Комиссар

твердый житель небесар.

2

в этой комнате Коган

под столом держал наган

в этот бак Игудиил

дуло в череп наводил.

и клочёк волос трепал

Я сидел и трепетал.

3

Им ответа старый Бог

объясняет пули вред

деда мира педагог

Повторим усопших бред!

То румян и бледен был

в карты глядя в чертежи

стены пали. воздух плыл

дом и стёкла и чижи.

4

Ко'нцы пели гилага

ги га гели стерегли

вышел кокер из угла

концы в землю полеги

встали пунцы у коны

взяли свинцы мекеле

пали благи. вьются флаги.

вою пунцы в помеле.

4 марта 1930 года

* * *

В ночной пустынной тишине

Вдоль клумб и гряд в большом саду

Брабантов шёл к моей жене

Дрожа от страсти на ходу.

Он даже снял воротничок

И расстегнул слегка жилет

И весь дрожал как старичок

Хотя он был в расцвете лет.

* * *

В репей закутанная лошадь

как репа из носу валилась

к утру лишь отперли конюшни

так заповедал сам Ефрейтор.

Он в чистом галстуке

и сквозь решетку

во рту на золоте царапин шесть

едва откинув одеяло ползает

и слышит бабушка

под фонарями свист.

И слышит бабушка ушами мягкими

как кони брызгают слюной

и как давно земля горелая

стоит горбом на трех китах.

Но вдруг Ефрейтора супруга

замрет в объятиях упругих?

Как тихо станет конь презренный

в лицо накрашенной гулять

творить акафисты по кругу

и поджидать свою подругу.

Но взора глаз не терпит стража

его последние слова.

Как он суров и детям страшен

и в жилах бьется кровь славян

и видит он: его голубка

лежит на грязной мостовой

и зонтик ломаный и юбку

и гребень в волосе простой.

Артур любимый верно снится

в бобровой шапке утром ей

и вот уже дрожит ресница

и ноги ходят по траве.

Я знаю бедная Наташа

концы расщелены глухой

где человек плечами дышит

и дети родятся хулой.

Там быстро щёлкает рубанок

а дни минутами летят

там пни растут. Там спит дитя.

Там бьёт лесничий в барабан.

1-2 мая 1926 года

А.И.Введенскому

В смешную ванну падал друг

Стена кружилася вокруг

Корова чудная плыла

Над домом улица была

И друг мелькая на песке

Ходил по комнатам в носке

Вертя как фокусник рукой

То левой, а потом другой

Потом кидался на постель

Когда в болотах коростель

Чирикал шапочкой и выл

Уже мой друг не в ванне был.

5 марта 1927 года

* * *

В этом ящике железном

есть и булка есть и хлеб

было б делом неполезным

их оставить на столе б.

ибо крысы ибо мыши

ибо разные скоты

по законам данным свыше

съели б всё без красоты

и в укусах кумачёвых

все изъедены в клопах

всё семейство ювачёвых бы

осталось на бобах

Но не это важно. Мне ведь

надо рифмой заманя

так устроить чтобы в девять

разбудили вы меня.

<середина 1930-х годов>

* * *

Вам поверить

я не могу,

для этого мне надо скинуть рубаху

Я без платья великан

в таком виде я к вам не пойду.

Ах целуйте меня с размаху.

Вот мои губы

вот мои плечи

вот мои трубы

вот мои свечи.

Дайте мне платок

я полезу на потолок.

Положите мне горчичник

я забуду рукавички

лягу спать верхом на птичник

буду в землю класть яички.

Нам великанам довольно пальбы

ваши затихли просьбы и мольбы

настиг вас жребий дум высоких

пробка в черепе. Вы с дыркой.

Умечали рысооки

на коне лежать под мыркой.

Недостоен, недостоен, недостоен

вашу обувь развязать.

Я в рубахе наг и строен

я натура, так сказать.

И нет во мне той милой склонности

греть ваши ноги о девушка