Трое - Валери Перрен

Ни один родитель ни разу не пожаловался на мсье Пи, его имя произносили, уважительно понизив голос, с довольной улыбкой и благодарностью, что он воспринимал как должное. Все его ученики подтягивали успеваемость и улучшали отметки, а он говорил, скромно потупившись: «Я просто делаю свою работу…»

Мсье Пи мог часами, несколько уроков подряд, точно и ясно излагать тему, добиваясь, чтобы ее уяснил даже последний тупица. Неоднократное повторение его не смущало. Он давал ученикам задания длиной в две руки, заставлял снова и снова переписывать сочинения, так что по вечерам и в воскресенье они были загружены, как взрослые.

Да, Антуан Пи имел репутацию исключительно талантливого педагога, его нервная система подвергалась каждодневным испытаниям, и он свято верил, что имеет право на «мальчика для битья»! Даже директор школы мсье Авриль смотрел на художества Пи сквозь пальцы, считая приоритетом исключительные результаты его учеников.

Итак, мсье Пи начал игру с Мартеном Деланнуа, и продолжалась она до мартовского дня, когда в конце урока каждый ученик получил конверт с указанной ценой на коллективное фото и индивидуальные снимки в виде календарей, закладок и поздравительных открыток.

В то утро Адриена Бобена и Мартена Деланнуа оставили за партами, чтобы они закончили письменную работу на тему «Склонение множественного числа». Пи отправился пить кофе и вернулся в класс к 11:00, за несколько минут до начала следующего занятия.

Он обожал подкрадываться к «наказанному» ученику и дверь открыл бесшумно, посмотрел на Мартена – тот трудился, склонив голову набок, и то и дело облизывал губы. Пи уже открыл было рот, чтобы сделать ему замечание по поводу манеры держать ручку, но тут его внимание привлек Адриен Бобен. Кудлатый молчаливый коротышка. Прилежный ученик. Такие, как правило, не привлекают к себе ненужного внимания, но этим утром Адриену не повезло – он замешкался.

Ледяная игла пронзила сердце мсье Пи. Его острый ум за долю секунды произвел анализ, и удушающая ярость вкупе с извращенностью психики переключили внимание с одного ученика на другого, как будто электрическая дуга перекинулась от сидевшего в левом углу класса Деланнуа на забившегося в правый Бобена.

Адриен поднял голову и увидел тьму, плескавшуюся в глазах учителя. Из-за стекол очков на него надвигалась сумасшедшая смертоносная буря. Он сразу все понял. Отвел взгляд и вернулся к работе, но было, увы, поздно.

6 декабря 2017

Издалека доносится колокольный звон. Днем он возвещает о похоронах. Кого-то из стариков. Когда умирает или, не приведи господь, гибнет молодой человек, об этом извещает траурная колонка моей газеты. Здесь теперь живут только старики. Из двух школ, Пастера и Дантона, осталась одна, да и та неизвестно сколько продержится. Когда завод теряет рабочих, он одновременно лишается их детей. Здесь уже двадцать лет предлагалось слишком много социальных программ, было слишком много преждевременных выходов на пенсию. На заводе автозапчастей Magellan в 1980 году трудились три миллиона рабочих, а в 2017-м осталось триста сорок человек. Смертельный удар был нанесен в 2003 году, когда продали, а через несколько лет перевели в другое место транспортную компанию «Дамамм».

Дождь льет на мою липу.

Я редактирую рукопись и жду новостей о вытащенной со дна озера машине. Ее увезли в Отён. Сыщики не дали мне подойти близко, и я несколько раз издалека щелкнула проржавевший остов. Сегодня утром газета поместила коротенькую заметку об этом деле, но, если в салоне обнаружат одно или несколько тел, историю переместят на первую полосу. У меня создалось впечатление, что полиция морочит журналистам голову: по данным одного информатора, в кабине найден скелет.

Не могу не думать о Клотильде Марэ. Только что, перебирая фотографии, я узнала ее на коллективном снимке нашего 6-го класса СМ2. В марте 1987-го ей было одиннадцать лет. Надо же, совсем забыла, что Кло училась с нами. До чего же странно – и неприятно – снова увидеть ее детское лицо! В витринах торговых лавок долго висели листовки «Пропал человек!» с фотографией Клотильды, но в вечер ее исчезновения некий свидетель видел девушку на вокзале, и все решили, что она просто уехала, «забыв» оставить адрес.

На снимке есть папаша Пи в серой блузе, три Б, локоть к локтю, – Больё, Бо, Бобен – и я, во втором ряду, четвертая слева. Призрачно-прозрачная.

В «год Пи» Нина, Этьен и Адриен встречались перед школой Пастера за десять минут до начала уроков. Других товарищей у них не было, и они держались вместе, как щенки из одного помета, хоть и совсем не похожие друг на друга ни внешне, ни отношением к жизни.

В одиннадцать лет большинство девочек общаются с девочками, а мальчики водят «мужскую» компанию.

Нина ложилась спать поздно и потому часто чувствовала себя усталой. Говорили, что она помогает деду разбирать корреспонденцию, которую он должен будет доставить по адресам, но это не соответствовало действительности – письма и посылки сортируют вручную на почте каждое утро. Пальцы Нины всегда были серыми от угольного карандаша, она не могла отмыть их даже жесткой щеткой и хозяйственным мылом.

Мне ужасно нравились мешки под глазами Нины, я им даже завидовала, они придавали ей серьезный вид. Я бы с радостью украла эти отметины, мне хотелось забрать у нее все. Носик, походку, посадку головы, улыбку.

Девочкой Нина походила на Одри Хепбёрн. Позже сходство не исчезло, но она стала грустной Одри. Впрочем, в глубине глаз знаменитой актрисы пряталась тень меланхоличности, а в Нининых обитал мрак. Никто не знал ее отца, но кое-кто называл его уроженцем то ли Северной Африки, то ли Южной Италии. У рыжеволосой матери Нины глаза были зеленые, а у девочки такие черные, что зрачки сливались с радужкой.

Три Б ходили в школу пешком, на скейтах Этьен с Адриеном катались по вечерам, во второй половине дня по средам и на каникулах.

Нина с дедом жили в рабочем предместье, в одном из жмущихся друг к другу, похожих как близнецы кирпичных домов с клочком земли под сад-огород на задах, который кормил целую семью, а в урожайный год еще и «безземельных» соседей.

Адриен и его мать Жозефина обитали в трехкомнатной квартире на четвертом (и последнем) этаже здания 60-х годов.

Этьен, его родители и младшая сестра Луиза роскошествовали в красивом доме, окруженном столетними деревьями. Его старший брат Поль-Эмиль уехал учиться в Дижон.

Нину воспитывал старик.

Отец Этьена был стариком.

Отец Адриена блистательно отсутствовал, матери исполнилось шестьдесят восемь, она без конца курила сигареты и слушала «Скажи, что это не