Захар Прилепин - Санькя

За окном раздался мегафонный, хриплый голос.

- Внимание! Требую внимания! Здание окружено! Предлагаю немедленно сдаться!

Саша достал сигарету, закурил. Уселся, вытянув ноги.

В другой стороне длинного кабинета сидел, обхватив лицо свободной рукой, Безлетов. Иногда Саше казалось, что он плачет: вздрагивали плечи…

- Нам известно, что в здании находится Александр Тишин, - зазвучал металлический, неживой голос. - Тишин! Немедленно прекратите сопротивление! Всем вам гарантируют жизнь!

- Санек, не хочешь с ними пообщаться? - спросил Олег. - У меня мегафон есть, на базе нашей прихватил.

Саша отложил автомат, взял мегафон и встал у окна, в полный рост.

- Я, Саша Тишин, считаю вас подонками и предателями! Считаю власть, которой вы служите, - мерзкой и гадкой! Вижу в вас гной, и черви в ушах кипят! Все! Идите вон! - и швырнул мегафон в окно.

Спрятался за косяк, еще раз глубоко затянулся сигаретой, которую так и держал между пальцами, пока говорил… Посмотрел на окурок, бросил в окно, не глядя.

- Саша, - позвал Олег негромко. - Смотри!

Он снова выглянул и увидел, как из парка, словно его вспугнули, выбежал Позик - и несется к зданию.

Ему кричали вслед, грубо и зло, он не останавливался.

Раздался выстрел, Позик упал, заверещал жутко.

Саша видел как он, скрючившись, держался за ногу… и кровь была различима на снегу.

Позик вывернулся в сторону стрелявших и погрозил маленьким своим, дрожащим кулачком.

Саша подошел к Безлетову, вытаскивая пистолет из кобуры. Выстрелил из пистолета в цепочку наручников, соединяющих кольцо на руке с кольцом на трубе батареи. Безлетов рванулся, уже освобожденный, глядя в страхе на свою руку: не простреляна ли. Саша жестко прихватил его за рукав пиджака и рывком бросил к окну, подцепил другой рукой за штаны между ног и легко перекинул Безлетова через подоконник.

- Зол злодей… Сейчас я вам… - приговаривал Олег, пристраиваясь у другого раскрытого окна с гранатометом на плече, -…сейчас я вам устрою Брестскую крепость, - бесновато и хрипло говорил он.

Веня чего-то жевал и смотрел пустыми глазами в окно. На его лице впервые не было улыбки.

Саша сел на подоконник, положив автомат на колени.

"Приморозило как, - думал устало. - Оттает, и грязь потечет…"

Выставил левую ладонь. Было странно, что снежинки облетали ее, не садились на горячую кожу и пот, увлажнивший резкие линии, прочерченные в ладони.

Расстегнул куртку, китель… Извлек нательный крестик, положил в рот. Сначала он холодил язык, потом стал теплым. А потом - пресным. В голове, странно единые, жили два ощущения: все скоро, вот-вот прекратиться, и - ничего не кончится, так и будет дальше, только так.