За закрытыми дверями - Майя Гельфанд

то, что она выбрала себе неправильного мужа. Ей бы сойтись с простым, обычным парнем, которому она бы варила борщи, а на работу совала бутерброды с колбасой. По субботам они бы ездили за город на пикники шумной компанией таких же работяг или сидели бы дома, глядели в телевизор. Четыре раза в год обязательно праздновали бы семейные праздники: дни рождения (ее, мужа и ребенка) и, конечно, Новый год. Летом ездили бы отдыхать в Турцию, ну, или, на худой конец, в Крым, а после – полгода вспоминали об этом, перебирая фотографии и разрабатывая план следующей поездки. Иногда переругивались бы, понятно, не без этого. Но так положено, так у всех. А в пятницу у них была бы близость. Так тоже заведено. И она была бы счастлива. Несомненно, счастлива…

Она поднялась, походила по квартире – почти темной в предрассветный час, гулкой, извилистой.

Она посмотрела в зеркало и поняла, что это конец. Взглянула на свое полное, рыхлое, лишенное привлекательности тело, на свои волосы, в которых седина просвечивала даже сквозь дорогую краску, на морщины, избороздившие ее лицо… Хотя она пользовалась кремами и ходила к косметологу, ее дряблую шею было уже не скрыть, и мешки под глазами тоже. Да и зачем? Кого она хочет обмануть? Смешно смотреть на этих молодящихся баб с натянутыми мордами. Кожа, как у студентки, а глаза выдают. В глазах-то отражаются и страдание, и боль, и опыт… То, что называют женской мудростью. Тьфу на нее, на эту мудрость! От нее все беды. Терпи, терпи – только и слышала она всю жизнь. Терпи издевательства, терпи пренебрежение, терпи равнодушие… Прощай, будь умной, будь выше этого, будь удобной. Закрывай глаза, делай вид, что ничего не знаешь. Надоело! Тошно. Стыдно. Больно.

Она почувствовала, что сходит с ума, потому что мир вокруг нее принял новые, неожиданные формы, каких не было раньше, – исказился, перевернулся и упал.

Вдруг она услышала, как поворачивается ключ в замочной скважине. Леонид возвратился домой. Он всегда возвращался. Где бы он ни был, с кем бы ни проводил время, он всегда возвращался к ней.

Она слышала, как он пошел в спальню. Журчание воды в туалете, затем в душе. Она, сама того не ожидая, вдруг побежала в спальню и нырнула в его постель. Сколько времени они не были вместе? Кажется, целую вечность. И как, как она сама оттолкнула его от себя? Зачем отдалилась от него? Зачем лишила себя радости любви? Какой же она была дурой!

* * *

Дверь спальни отворилась, и Леонид вошел, еще мокрый, только после душа. От него пахло мылом и свежестью. Он удивился, увидев ее в своей кровати, но все же лег рядом.

Несколько минут они лежали молча.

– Почему ты не спишь?

– У меня бессонница, – ответила она и спросила поле недолгого молчания: – Где ты был?

– На работе.

– Я понимаю.

– Как у тебя день прошел?

– Прекрасно. Без новостей.

– Хорошо. Спокойной ночи. – Он отвернулся к стенке.

Но они не спали. И знали о том, что не спят. Они лежали вместе и врозь. Каждый со своими мыслями.

– Ты меня все еще любишь? – спросила Наталья и затаила дыхание.

– Что за вопрос? Конечно, люблю. – Они снова замолчали. Он повернулся к ней, прижался к ее телу. – Иди ко мне.

Его рука залезла под ночную рубашку.

– Но…

Он закрыл ей рот поцелуем. Его умелые руки продолжали ласкать ее тело. Не такое молодое, как прежде, и не такое чувственное, как у Сони, но это тело теперь, после стольких лет, вдруг показалось ему новым, свежим, незнакомым. Он изучал каждый волосок, каждую родинку, каждую морщинку.

– Перестань… – вяло сопротивлялась она.

Но он ее не слышал. Она сдалась.

Через некоторое время они снова лежали в постели. Вместе и врозь.

Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и отважилась:

– Скажи, у тебя есть другая женщина?

Она не видела его в темноте, но поняла, что он напрягся.

– С чего ты взяла? – произнес он спокойным, чуть хриплым, голосом.

– Мне позвонили.

– Кто?

– Не знаю.

– И ты веришь сплетням? Каким-то жалким идиотам, которые даже имя свое боятся назвать?

– Так есть или нет?

– Нет, конечно. Что за ерунда.

Наталья замолчала. Потом собралась с силами и спросила:

– Ты любишь ее больше, чем меня?

Леонид ответил ворчливо и раздраженно:

– Знаешь, у тебя есть удивительная способность все испортить! Спокойной ночи!

Он отвернулся к стенке и захрапел.

Она закрыла глаза. Леонид рядом с ней уже глубоко спал. Она слышала его медленное дыхание, видела вздымавшуюся грудь, его беспокойные, нервные жесты во сне. Она видела его спящим тысячи раз, когда осторожно, чтобы не разбудить, заходила к нему в комнату и молча наблюдала за ним. И